Сергей Козлов - Исторические предпосылки создания спецназа, 1701-1941 гг. [том 1]

Выполнение поставленных задач приняло плановый конкретный характер. Так, например, планом работы РО штаба Западного особого военного округа на 1941 год, утвержденным 6 мая 1941 года, предусматривалось создать и подготовить 17 партизанских отрядов, один авиадесантный диверсионный отряд в составе 100 человек. Наиболее сложным являлся вопрос комплектования создаваемых партизанских формирований и диверсионно-разведывательных органов радистами. В мае— июне 1941 года по указанию РУ Генштаба принимались меры по привлечению в разведку радистов из числа радиолюбителей. Кроме того,

было получено разрешение на подбор радистов в частях связи Красной Армии. И все же укомплектовать все создаваемые партизанские и разведывательно-диверсионные формирования к началу войны нам не удалось.

«Все запланированные мероприятия были крайне необходимыми. Но разведорганы выполнить их в полном объеме и своевременно не смогли. Работа началась слишком поздно, и при ее проведении были допущены серьезные ошибки.

Во-первых, намеченные мероприятия проводились медленно: выжидательная позиция руководства страны, Сталина сказывалась отрицательно на работе Разведуправления, фронтовых и армейских звеньев, сковывала инициативу и выработку предложений.

Во-вторых, мобилизационные мероприятия в Разведуправлении и его органах физически и с материально-технической точки зрения в намеченные сроки невозможно было осуществить. По опыту работы разведок, в частности и советской, на приведение разведки в необходимую степень боевой и мобилизационной готовности требуется по крайней мере несколько лет. Поэтому считается, что такая работа должна проводиться постоянно в ходе повседневной работы разведки.

В-третьих, на характере проводившихся мероприятий сказывались господствовавшие в то время взгляды о преимущественно наступательных операциях наших войск в ходе войны на территории противника. Ход боевых действий начального периода Великой Отечественной войны для советской разведки оказался неожиданным, противоречившим ее довоенной подготовке. На глубине и скорости проработки мобилизационных мероприятий сказывались также невысокая подготовка и отсутствие опыта практической разведывательной работы у значительной части оперативного состава Разведуправления, пополнившего военную разведку после репрессий и «чисток» 1937—1939 гг.»9.

«[...] В июле началась ускоренная подготовка разведчиков-дивер-сантов. Разведуправление и разведывательные отделы фронтов и армий в условиях быстро менявшейся обстановки прилагали большие усилия, чтобы не только сохранить, но и увеличить силы и средства разведки. Значительно активизировалась работа всех официальных разведывательных аппаратов и источников за рубежом. Однако результаты работы Разведуправления все равно не могли удовлетворить потребности Генштаба и войск в информации. В военной разведке ощущался острый недостаток подготовленных кадров, не на должном уровне было организовано взаимодействие различных видов разведки, слабым являлось материально-техническое и финансовое обеспечение зарубежных органов разведки. [,..]»10

Как и было обещано, поясняем название второй главы читателю, который еще не догадался.

Судите сами, в СССР перед войной было все и более того для создания мощных сил специального назначения, обладающих богатейшим опытом боевого применения, уникальными средствами, а также прекрасно подготовленными разведчиками диверсантами и их руководителями. Но, несмотря на конкретные рекомендации Х.Д. Мамсурова, И.Г. Старинова и других диверсантов, вернувшихся из Испании, Финляндии, Монголии и Китая, результаты исследований и учений, проведенных И.И. Савичевым, Н.К. Кривошеенко и Г.Ф. Кролем, несмотря на проделанную работу по повышению боеготовности в структуре РУ РККА и РО округов, о создании диверсионно-разведывательных подразделений речь даже не шла. «Козе баян ни к чему».

Не были выполнены даже важнейшие мероприятия подготовительной работы, такие как:

• формирование и оснащение разведывательно-диверсионных органов;

• подготовка специальных материально-технических средств целевого назначения, в первую очередь специального оружия и боеприпасов, средств спецрадиосвязи;

• подбор и обучение специалистов;

• планирование разведывательно-диверсионной работы в районах, находящихся под угрозой захвата противником;

• разработка и постановка первоначальных задач командирам разведывательно-диверсионных групп и отрядов;

• создание центрального органа, осуществлявшего решение всех конкретных вопросов руководства разведывательно-диверсионной деятельностью.

Одна из причин — неприятие Сталиным идеи «малой», партизанской войны. А спорить с ним боялись.

Таким образом, в силу субъективных факторов, к началу Великой Отечественной войны специальная разведка Красной Армии, в отличие от гитлеровского вермахта, оказалась не только не подготовленной к выполнению диверсионно-разведывательных задач в тылу противника, но и практически не существовала.

Однако «есть все основания полагать, что если бы мероприятия по подготовке к партизанской борьбе сохранились до начала войны, то даже при внезапном нападении фашистской Германии на СССР вражеские войска, подойдя к Минску и Киеву, остались бы без боеприпасов и горюче-смазочных материалов. Оккупантам не удалось бы использовать и захваченные железные дороги, так как в тылу агрессора развернулась бы партизанская война.

Можно только предположить, в каком катастрофическом положении оказались бы вражеские войска на фронте при парализованных коммуникациях и дезорганизованном тыле. Но этого не случилось»11.

«В атмосфере строжайшей секретности в Разведывательном управлении РККА в ночь на 22 июня проводилось штабное учение, на котором прорабатывались вопросы организации разведки при возможном

нападении Германии. А на рассвете всем участникам игры, еще не разошедшимся по домам, стало известно о вторжении немецких войск в Советский Союз и бомбардировке ряда наших городов. Так игра превратилась в действительность. Началась война»12.

Урицкий Семен Петрович

02.03.1895, г. Черкассы, ныне Украина — 01.08.1938.

Еврей. Племянник М.С. Урицкого. Воспитывался в семье В. Воровского, комкор (20.11.1935). В РККА с 1918. Член компартии с 1912. Окончил Военную академию РККА (1920—1922). Владел немецким, французским, польским языками.

Участник Первой мировой войны. Рядовой драгунского полка, командир эскадрона. Прапорщик. Начальник отряда Одесской Красной Гвардии (декабрь 1917—январь 1918), помощник инспектора кавалерии Одесского ВО (январь—март).

Участник Гражданской войны. Начальник боевого участка (март— октябрь 1918), оперативного отдела штаба армии (июнь—июль 1919), старший помощник начальника штаба (июль—август 1919), начальник штаба (август—ноябрь 1919) 58-й стрелковой дивизии, оперативного отделения РУ РККА (1920). Командир кавалерийской бригады особого назначения (август—декабрь 1920), начальник штаба бригады (март— апрель 1921), Одесского укрепрайона (май—июнь 1921). Начальник и военком (июнь 1921—январь 1925), помощник начальника (январь 1925 —апрель 1927) Одесской пехотной школы.

Командир и военком 20-й стрелковой дивизии (апрель 1927—1928), заместитель начальника штаба Северо-Кавказского военного округа (1928—май 1930). Командир и военком 8-го (май—ноябрь 1930), 6-го (ноябрь 1930—июль 1931) стрелковых корпусов. Начальник штаба Ленинградского военного округа (июль 1931—август 1932), командир и военком 13-го стрелкового корпуса (август 1932—январь 1934). Возглавлял военную делегацию в Германии (1932). Заместитель начальника Управления механизации и моторизации, Автобронетанкового управления РККА (январь 1934—апрель 1935).

Начальник РУ штаба РККА (апрель 1935 — июнь 1937).

Награжден двумя орденами «Красное Знамя».

Репрессирован 01.11.1937. Реабилитирован 07.03.1956.

Гендин Семен Григорьевич

04.1902, г. Двинск — 23.02.1939.

Еврей. Старший майор ГБ (1936). В РККА с 1918. Член компартии с 1918. Окончил Московские командные артиллерийские курсы (1920), Высшие военно-химические курсы РККА (1921).

Участник Гражданской войны. Командир взвода, батареи, помощник начальника артиллерии Новороссийского укрепрайона.

С 1921 в органах ВЧК. Следователь МЧК, помощник начальника 6-го и 7-го отделений (1923—1925), начальник 7-го отделения (1925) КРО ОГПУ. Участник операции «Синдикат-2», следствия по делу Б.В. Савинкова, награжден грамотой ЦИК СССР (1924).