Яков Кедми - Безнадежные войны. Директор самой секретной спецслужбы Израиля рассказывает
Через несколько дней мне позвонили из приемной директора ФСБ и сообщили о дате нашей встречи. Как принято, я сообщил о том, что выезжаю в Москву в бюро премьер-министра и к нашим работникам в Москве. Когда я уже был по дороге в аэропорт Бен-Гурион, мне позвонил директор Моссада Дани Ятом. Первый раз мы встретились, когда он был военным секретарем министра обороны Моше Аренса. До этого я только слышал о нем. Второй раз это было во время обучения в Колледже национальной безопасности, во время нашего посещения Центрального военного округа, где Ятом был командующим округом, как и других военных округов. Я хорошо с ним познакомился в бытность Ятома военным секретарем премьер-министра Ицхака Рабина. Военный секретарь премьер-министра является также и координатором премьер-министра в его связях с разведслужбами страны. Взаимодействие между нами и личные отношения были отличными, в том числе и из-за хорошего отношения Рабина к каждому из нас. Когда Шимон Перес, став главой правительства, назначил Ятома директором Моссада, я поздравил его и пожелал успехов в новой должности. По его просьбе я высказал ему свое мнение о Моссаде, его работниках и деятельности организации на основе моего знакомства с Моссадом и его работой. В телефонном разговоре по дороге в аэропорт Ятом сказал мне, что он слышал о том, что я лечу в Москву на встречу с директором ФСБ. Я подтвердил ему сказанное. Тогда он сказал, что отношения и связи со спецслужбами иностранных государств находятся в компетенции Моссада. Я ответил, что правила мне известны и что цель моей поездки не относится к взаимоотношениям спецслужб Израиля и России. Сказал, что еду по особой теме, по разрешению главы правительства и что, если он заинтересован, у меня нет никаких возражений, чтобы представитель Моссада в Москве участвовал в этой встрече. Раздраженным и угрожающим тоном Ятом ответил, что его представитель не примет участие во встрече, а если она состоится, то он будет видеть в этом объявление войны с моей стороны. Я ответил ему, что я выслушал его слова. Ятом продолжил, что он будет воевать со мной со всей силой. Я ответил ему холодно и сухо: «A la guerre comme à la guerre» («На войне, как на войне»). Если ты думаешь, что методы и грязные трюки, которым ты научился среди генералов Генштаба, пугают меня, то ты ошибаешься. Самое последнее, что может помочь в спорах со мной, – это пытаться угрожать мне». Я был здорово разозлен. Ятом продолжил: «Так ты едешь?» Я ответил ему коротко: «Да, я еду, и встреча состоится». Тут Ятом еще больше разозлился и бросил: «Хорошо!» – и закончил разговор.
Когда я прилетел в Москву, наш представитель, который встречал меня в аэропорту, сказал мне, что звонил военный секретарь премьер-министра и сказал, что Нетаньяху запретил мне идти на встречу. Я ответил нашему работнику, что все продолжается по намеченной программе. Приехав в гостиницу, я связался с военным секретарем, бригадным генералом Шимоном Шапиро, и спросил, в чем дело. Шапиро сказал, что Дани Ятом разговаривал с главой правительства и после разговора тот дал указание. Я спросил его, где я могу застать по телефону главу правительства, и Шапиро ответил, что только ночью, когда тот будет дома. Я сказал ему, что сам решу проблему с главой правительства. В два часа ночи я связался с главой правительства в его резиденции в Иерусалиме. Он сказал, что Дани Ятом возражает против встречи. Я сказал Нетаньяху: «Нельзя, чтобы наше мелкие внутренние дрязги влияли на отношения между Россией и Израилем. Встреча назначена по согласованию с председателем правительства России. Россия видит в этой встрече попытку Израиля на самом высоком уровне найти решение проблемы. Не важно, под каким надуманным предлогом я попрошу отменить встречу. Это будет расценено как намерение Израиля уйти от обсуждения проблемы. Они не будут рассматривать это как результат того, что я якобы нанес ущерб статусу Моссада. Они расценят это как ваш, главы правительства Израиля, шаг в отношениях между странами, лежащий на вашей ответственности. Нам нельзя отменять встречу. Дело зашло слишком далеко». Это убедило Нетаньяху, и он сказал: «Хорошо. Я прошу тебя пойти на встречу и представить проблему со всей остротой, как ты представил ее председателю правительства России». С облегчением и радостью я ответил ему, что буду действовать в точности с его указаниями.
Назавтра состоялась встреча с директором ФСБ России Ковалевым. С одной стороны стола сидел глава Службы безопасности России и с двух сторон от него генералы из руководства ФСБ, и, российский флажок перед ними. И я, один, напротив них, и израильский флажок передо мной. На секунду сильнейшие чувства охватили меня. Тридцать лет назад, в одиночку, я боролся с КГБ, а теперь, опять в одиночку, я представляю перед ними государство Израиль. Но адреналин уже разливался по всему телу, и в течение доли секунды азарт схватки уже овладел мной. Директор Службы безопасности представил мне присутствующих генералов. Я спросил, нужно ли мне представиться. Один из генералов сказал с улыбкой, что в этом нет нужды, они меня хорошо знают. Все рассмеялись, и мы перешли к делу. Речь зашла о двух темах, одна относилась к деятельности «Натива» в России, а другая к той цели, ради которой я приехал.
В отношении «Натива» я сказал, что, как им известно, мы действуем во всех государствах бывшего Советского Союза и, независимо от того, что каждый из нас думает о другом, все мы работаем на благо интересов наших государств. Я сказал, что, несмотря на возможные возникающие неувязки, я считаю, что у нас есть достаточно общего для взаимопонимания и содействия, не причиняя ущерб интересам наших стран. Я продолжил, что в случае неувязки или если они почувствуют, что кто-то из работников «Натива» своими действиями угрожает безопасности их страны, мы всегда сможем уладить конфликт, как я это делаю в других государствах постсоветского пространства. С долей определенной наглости я продолжил: «Вы же меня знаете. Вы знакомы и со службой, во главе которой я стою. Вы знакомы с государством Израиль. Мы своего добьемся. Так же как это было не раз и не два в прошлом. Лучше, чтобы это делалось, не обостряя отношения между нашими странами. Теперь это в ваших руках. Но я повторяю, мы своего добьемся». Они заулыбались, частично из вежливости, частично как реакция на мой прямой, если не несколько грубоватый подход.
В отношении Ирана они хорошо подготовились, и их позиция была скоординирована и с председателем правительства В. Черномырдиным, и с другими организациями. Они повторили предложение о создании двух совместных групп для предотвращения утечки материалов, технологий и специалистов, как преднамеренного, так и случайного, для использования в производстве ядерного и ракетного оружия Ираном. Я ответил им, что передам премьер-министру Израиля их предложение, и поблагодарил за встречу. Тут же вернулся в Израиль и доложил о результатах встречи главе правительства.
Разумеется, эта встреча никак не повлияла на отношения между разведслужбами России и Израиля, и вся эта возня вокруг статуса была совершенно излишней. Но в конце концов мое вмешательство в это дело оказалось безуспешным. Государство Израиль, под влиянием разведслужб, и прежде всего Разведуправления Генштаба, продолжало упрекать Россию в оказании помощи Ирану в производстве ядерного и ракетного оружия. Хотя и прекратились заявления, что создание ядерного военного потенциала Ираном является частью стратегии России.
Продолжение этой истории произошло через год. Во время последнего визита Нетаньяху и Шарона в Москве состоялась встреча между председателем правительства России Е. Примаковым и министром иностранных дел Игорем Ивановым и Б. Нетаньяху и А. Шароном, в которой и я принял участие. На этой встрече российская сторона вновь вернулась к тому же предложению, которое я привез от них год назад. То есть попытаться найти решение проблемы, создав две совместные группы. Во время беседы Нетаньяху, глядя на Шарона, сказал, что он принимает предложение и что министр иностранных дел Ариэль Шарон определит состав израильских представителей. Когда мы выходили со встречи, Шарон сказал мне: «Ты будешь во главе обеих групп». Я ответил ему: «Хорошо. Оформи это, когда вернемся в Израиль». По возвращении в Израиль все завертелось в предвыборной кампании, и договоренность, достигнутая во время встречи Примакова и Нетаньяху, просто не была реализована. На этом все и закончилось.
Забавный случай произошел во время визита секретаря Совета безопасности России Андрея Кокошина в Израиль, вскоре после этой истории. Во время званого ужина в его честь я сидел возле него. И вдруг он обратился ко мне: «Я слышал, что ты поругался с Моссадом. Что это ты? Разве кто конфликтует с Моссадом?» Я посмотрел ему в глаза и сказал: «Когда я был моложе, я уже вступил в конфликт с одной серьезной организацией». Кокошин рассмеялся и сказал: «Ну, что для тебя Моссад после КГБ!» Как говорится, в каждой шутке есть доля шутки.
