Воздушная битва за Москву. Сталинские соколы на защите столичного неба. 1941–1944 - Дмитрий Михайлович Дегтев
Совсем уж необычный, даже из ряда вон случай произошел под Москвой утром 26 апреля. В 10.00 посты ВНОС сообщили, что к юго-западному краю световых полей на высоте 2–3 км подходит… воздушный шар, причем «по виду шар-пилот», в смысле управляемый пилотом! «Неужели немцы докатились до того, что, как волшебник Гудвин из знаменитой сказки, решили вести разведку (а может, и бомбардировку!) советского тыла на воздушном шаре?» – вероятно, подумал кто-то. Так или иначе, к информации отнеслись со всей подобающей серьезностью. За странным объектом велось постоянное наблюдение. Воздушный шар, не дойдя до Москвы, повернул на юг, а потом на юго-восток – в сторону Рязани. Позднее командир 340-го зенитно-артиллерийского полка майор Фролов доложил, что в 3 км юго-восточнее населенного пункта Каганович замечено приземление шара, который какое-то время постоял там и улетел в неизвестном направлении. Когда на место посадки прибыла группа захвата, она обнаружила там лишь огромную кучу вражеских листовок. Что как бы являлось наглядным доказательством, что немцы действительно летают на воздушном шаре! Больше сведений о загадочном объекте в этот день не поступало.
28 апреля под Москвой потеплело до плюс 13 градусов, а видимость увеличилась до 10 км. Корпус выполнил 26 вылетов, в том числе 4 на перехват. В 10.00 севернее Ржева постами ВНОС был зафиксирован слабый шум самолета, идущего за облаками. Тотчас с передового аэродрома Алферьево, на котором истребители базировались вахтовым методом, поднялась пара Як-1 старшего лейтенанта Виктора Коробова и сержанта Петухова. По радио им поступил сигнал: «идите в район Можайска, Н=7000». Прибыв к городу, Петухов и Коробов увидели на указанной высоте самолет, который они опознали как FW-187 (ранее на счету Коробова уже числился сбитый самолет такого типа). Немцы же, заметив преследователей, тотчас повернули на запад. Идя встречным курсом, Коробов дал две очереди из пушки ШВАК и пулемета БС с дистанции 200 м. «Фокке-Вульф» (скорее всего, это был Bf-110Е из NAGr.4) тотчас сделал резкий переворот и перешел в пикирование в направлении облаков. Коробов пытался догнать его, но не смог. Дальнейшие поиски над облаками и под ними результатов не дали. Причиной неудачи командование признало недостигнутую внезапность первой атаки.
А вот как описывал журнал боевых действий воздушный бой истребителей МиГ-3 из 445-го авиаполка: «В 8.20 посты ВНОС донесли о полете бомбардировщика противника на небольшой высоте в районе г. Рязань. Немедленно на перехват самолета противника были подняты с аэродрома Кашира мл. лейтенант Панов и ст. лейтенант Чернецов. Набрав в зоне ожидания высоту 7000 м, истребители по радио были направлены в район Серебряные Пруды. При полете в район Серебряные Пруды ст. сержант Чернецов из-за недостаточной мощности мотора отстал от ведущего. Мл. лейтенант Панов, находясь в районе Серебряные Пруды, на Н=7000 м заметил впереди слева на Н=8000 м в удалении 7—10 км Не-111, уходящий курсом 200 и немедленно пошел на сближение.
Сблизившись с самолетом противника, мл. лейтенант Панов внезапно произвел первую атаку сзади-снизу-слева под ракурсом ¼, выпустив длинную очередь из пулемета БС по левому мотору с дистанции 50—100 м. Вторую атаку также произвел сзади-снизу-слева с дистанции 12–20 метров. Третью атаку произвел сзади-снизу-справа под ракурсом ¼ с дистанции 500—80 м.
После первой атаки самолет противника уходил, непрерывно маневрируя по курсу. При третьей атаке Не-111 развернулся с креном в сторону истребителя, давая возможность вести огонь из заднего верхнего и бокового пулеметов. В результате третьей атаки у истребителя отказали пулеметы, мл. лейтенант Панов решил итти[95] на таран. Подход на таран стал производить снизу-сзади. Сблизившись на дистанцию 10 м, мл. лейтенант Панов заметил струю серого дыма, после чего потерял сознание и самолет перешел в штопор, на высоте 4000 м летчик пришел в нормальное состояние и вывел истребитель из штопора. Не-111 ушел на юг с дымящимся мотором. Продолжительность боя – 5 мин. Израсходовано патронов БС – 130».
Данный довольно редкий для 1943 г. эпизод, конечно же, вызывает некоторые вопросы. И главный из них даже не в том, куда и зачем средь бела дня летел одиночный Не-111 прямо через районы с мощной ПВО. Странно, что на перехват такой редкой добычи, оказавшейся в глубоком тылу к юго-востоку от Москвы, была отправлена только пара старых перехватчиков МиГ-3, один из которых по дороге сломался. Притом что на аэродромах вокруг Москвы стояли сотни истребителей, пилоты которых скучали без дела. Что же касается загадочной «струи серого дыма», то это был очередной случай, когда наш летчик намекал на применение противником химического оружия в воздухе…
Результаты боевой работы за апрель оказались довольно скромными и явно не оправдывали того количества сил и средств, которыми располагал 6-й иак. Выполнив в общей сложности 262 вылета, в том числе 58 на перехват, летчики доложили о 2 сбитых самолетах и 2 подбитых при 1 потерянном в бою истребителе. Увы, и эти скромные достижения не находят подтверждений…
Бурные подмосковные ночи
Рано утром 2 мая разведчики Hs-126B-1 и Ju-88D вели разведку на линии Вязьма – Ржев – Старица – Калинин. На перехват «Юнкерса» с аэродромов Алферьево, Мигалово (Калинин) и Клин были подняты три пары истребителей. Однако перехватить его не удалось из-за пресловутой разницы в высотах. То есть если в момент визуального контакта с целью та находилась на высоте, скажем, 7000 м, а истребители на 5500 м, на подъем им требовалось столько времени, что попросту не хватало оставшегося горючего. Напомним, наши истребители могли находиться в воздухе не более часа. Затем в течение дня на той же линии появлялось еще несколько разведчиков. Ну а на границах Московского фронта ПВО в районе Вязьмы активно «работали» Аг-66 и Go-145. Один совершил налет на мост через реку Угра, сбросив 8 бомб SC50, другой сбросил пару бомб на переправу через реку Ворона. Всего же было замечено 3 биплана, которые осуществляли «…разведывательно-бомбардировочную деятельность…».
В мае
