Игорь Пыхалов - Фронтовые заметки из Новороссии

Игорь Пыхалов

ФРОНТОВЫЕ ЗАМЕТКИ ИЗ НОВОРОССИИ

Через границу с нацболами

Попасть на территорию ЛНР мне помогла «Другая Россия», в которой я не состоял, но в мероприятиях периодически участвовал. Границу с Новороссией мы пересекли 7 августа. К тому времени пропускной пункт Изварино уже прочно контролировался ополченцами, так что переходим легально. Все мы в гражданской одежде, по «легенде» — едем в Луганск, чтобы забрать своих родственников. Впрочем, российские пограничники прекрасно понимают, что к чему. «Воевать идёте, ребята?» — Весело окликают девушки из будки. «Вы твёрдо всё обдумали?» — Хмурится офицер-пограничник.

Навстречу движется поток машин и автобусов с беженцами. Почти на всех красуется надпись «дети», хотя часто из автобусов торчат сильно не детские физиономии с усами и щетиной.

По ту сторону границы нас встречают ополченцы, нацболы из батальона «Заря». Садимся в грузовую «Газель». Дверца остаётся распахнутой, напротив неё усаживается ополченец с ручным пулемётом. В то время путь от границы до Луганска был под угрозой, через несколько дней украинские войска его перерезали.

В казармы батальона в Луганске мы прибыли уже поздно вечером. Нас накормили ужином и отправили спать, пообещав, что оформлять будут утром. Мне достался верх двухъярусной койки в коридоре на первом этаже.

Этой же ночью я впервые попал под миномётный обстрел. Воющий свист мины, затем грохот взрыва. Оказалось, что я сплю в самом безопасном месте здания (не считая подвала). При обстреле рекомендуется покинуть помещения с окнами и дверями, то есть выбежать в коридор, а мне никуда бежать не надо.

Пустой коридор мгновенно наполняется людьми. Из санчасти с визгом выскакивают медсёстры, оживлённо переговариваются с молодыми ополченцами. Через некоторое время народ расходится, и тут обстрел повторяется второй раз.

Утром идём в штаб батальона оформляться. Беседа с психологом, компьютерное тестирование: несколько десятков вопросов, чтобы выявить стрессоустойчивость. Проверка не для «галочки», а всерьёз, при мне один мужчина из местных не сумел пройти тест. В завершение — беседа с особистом. Он предупреждает о действующем в ополчении «сухом законе», о воинской дисциплине. В конце краткой беседы пожимает мне руку: «Спасибо, что приехали. А то некоторые наши мужики наоборот, бегут в Россию».

Теперь я ополченец Луганского народно-освободительного батальона «Заря» министерства обороны ЛНР, которым изначально командовал глава республики Игорь Плотницкий.

СМС-ки от дяди Вовы

Почти все новобранцы, поступающие в батальон «Заря», сперва попадают в 6-й взвод. Он занимается разными хозяйственными делами — боевые подразделения к хозработам стараются не привлекать, а также выполняет функцию фильтрации. Работаешь и ждёшь появления вакансий. Время от времени приходят командиры подразделений — зенитчики, артиллеристы, миномётчики — отбирать себе пополнение. При этом важную роль играет не только наличие у потенциальных рекрутов необходимых навыков, но и простое везение.

Вот появляется очередной «покупатель». Прослышав об этом, свободные от нарядов бойцы 6-го взвода тут же спешат в коридор казармы, где стоит стол командира взвода.

— Артиллеристы есть?

Таковых не находится.

— Служившие срочную есть?

Опять отрицательный ответ.

— Ладно, вот ты и ты, — вздохнув, указывает на ополченцев, стоящих первыми в очереди.

Увы, я оказался лишь третьим и поэтому в артиллеристы не попадаю.

Кое-кто из искателей «военной романтики», отбыв несколько дней хозработ, разочаровывается и уходит. Их не держат, служба добровольная.

Бывали и исключения. Те, кто владеет дефицитной воинской специальностью, например, отслужил срочную водителем танка — попадают в боевое подразделение сразу. Также везло тем, у кого родственник или друг уже служит в ополчении и может составить «протекцию».

Одной из главных задач 6-го взвода было ежедневно отправлять две бригады, заряжающие установки залпового огня системы «Град». Обычно на эту работу назначали тех, кто уже пробыл в батальоне несколько дней, однако мне повезло попасть туда в первый же вечер. Таким образом, счастливо избежав чистки картошки и других кухонных занятий, я сразу же оказался привлечён к боевой службе, пусть и на вспомогательных ролях.

Обслуживание «Градов» ведётся круглосуточно, в две смены. Наша смена работает по ночам, продолжительность вахты — 12 часов, с 20:30 до 8:30. Под утро нас обычно обстреливали из миномёта, но к счастью, мины ложились далеко.

Работа весьма тяжёлая. Впрочем, как я в дальнейшем убедился, война — это, в первую очередь, постоянное перетаскивание различных тяжёлых предметов, причём часто бегом. Ящик с ракетой весит 100 кг, его переносим вчетвером. Вскрываем, вынимаем ракету (75 кг), готовим её к стрельбе, затем заряжаем в направляющие, вдвоём или втроём. Полный заряд установки — 40 ракет, то есть, нужно перекидать 4 тонны. Надеюсь, что их использовали с толком.

Хорошо ещё, что в работе, как правило, бывают перерывы — зарядишь одну установку и отдыхаешь, пока следующая не подъедет. Иногда такая пауза длится несколько часов, так что можно даже поспать. Однако с каждой ночью работы становится всё больше и больше.

Ополченцы называют ракеты для «Градов» «СМСками от дяди Вовы». Кто такой дядя Вова, я не знаю. Судя по всему, так зовут вороватого прапорщика, продающего боеприпасы со складов украинской армии.

Климат Луганщины, для меня, питерца, совершенно непривычен. Местные называли его «мерзко-континентальным». Днём в августе плюс тридцать, а ночью и особенно под утро очень холодно. Это приводит к неприятным последствиям: пока заряжаешь, успеваешь пропотеть насквозь, раздеваешься до футболки. Идёшь отдыхать — быстро замерзаешь, снова одеваешься и так всю ночь. Неудивительно, что после нескольких таких вахт все мы дружно кашляем. У меня уже начинался бронхит, но не зря говорят, что в критической ситуации организм мобилизует резервы — всё прошло. Возможно, помогли выданные в санчасти таблетки от кашля и порошок против гриппа.

В бригаде нас восемь человек. Я единственный россиянин, остальные местные. Младшему 19 лет, старшему 51 год. Ему сразу же дали позывной «Батя». Он немного обижается, но большинству из нас он действительно годится в отцы.

«Батя» — бывший «афганец», служил там шофёром. С тех пор прошло три десятка лет, женился, построил дом, вырастил детей, появились внуки. А потом пришли каратели хунты, спалили дом. К счастью семья не пострадала. Пришлось вновь идти воевать.

В перерывах между работой ополченцы ведут беседы: «Хорошо бы, чтобы Путин ввёл войска. Тогда война сразу закончится, и мы вернёмся по домам». И тут же сами себе возражают: «Но тогда НАТО тоже введёт войска и будет третья мировая война. Лучше уж мы сами справимся».

Насчёт того, будет ли в этом случае вторжение НАТО, у меня другое мнение, но с выводом согласен.

Постепенно состав нашей бригады меняется. Кто-то уходит в боевые подразделения, их сменяют новички. Через несколько дней меня «спалили» двое добровольцев из Петрозаводска, опознав во мне автора книг по истории сталинского СССР. Каких-то перемен в моём положении это не вызвало, кроме присвоенного мне товарищами позывного «Историк».

Все установки «Град», с которыми мы работаем, имеют собственные имена, придуманные ополченцами. Чаще всего мне приходилось заряжать машину со смешным именем «Ослик-помпончик». Как я узнал позже, в сентябре её экипаж погиб в результате вражеского обстрела, однако сам «Ослик» уцелел.

13 августа нас привозят на час раньше. Дневная бригада, которую мы сменяем, буквально валится с ног от усталости. Нам сообщают, что «укропы» сумели прорваться, перерезав дорогу к российской границе, и теперь необходимо зарядить и выпустить во врага весь имеющийся запас ракет.

Работаем всю ночь, почти без перерывов. Подходит седой офицер, начальник артиллерии батальона:

— Ребята, вы делаете невозможное!

Протягивает нам раскрытую пачку сигарет и неожиданно получает три отказа: нарвался на некурящих добровольцев из России.

В какой-то момент я с удивлением обнаруживаю, что нас вроде бы стало больше восьми. А народ всё прибывает. Оказалось, в помощь нам направили арестованных с местной гауптвахты. «Штрафники» — в основном местные жители, задержанные за хождение по улицам в нетрезвом виде и другие не очень серьёзные проступки, — работают не слишком умело, но добросовестно. Сразу же стало легче.

Утром приходит приказ эвакуироваться. Внезапно выяснилось, что водитель «Урала» куда-то делся.

— Водилы есть? — спрашивает нас офицер-артиллерист.