Всеволод Егорьев - Операции владивостокских крейсеров в русско-японскую войну 1904-1905 гг.
66. А. Толстопятов. "В плену у японцев". СПБ. 1909 г.
67. Отчет заведующего партией траления, образованной на время войны при Владивостокском порте за 1904-1905 гг. Состав. Квашнин-Самарин.
68. Б. Денисов. "Минная война у Владивостока в 1904-1905 гг.". "Морской Сборник" № 10, 1935 г.
69. Н. Н. Кутейников. "Из боевого опыта корабельного инженера под Порт-Артуром". СПБ, 1905 г.
70. "Артиллерия и броня в русско-японскую войну". Перевод с немецкого из справочника "Nauticus" за 1906 г. СПБ, 1912.
71. Н. Л. Кладо. "Краткий обзор военного кораблестроения, машиностроения, морской артиллерии и броневого дела" в справочнике "Военные флоты и морская справочная книжка" за 1906 г.
72. Charles Ross. "The Russo-Japanese War 1904-1905. Vol.I, Up and including the battle of Liao Yang. Mac Millan. London, 1912.
73. П. Ф. Унтербергер. "Приамурский край 1906-1910 гг.", СПБ. 1912г.
74. Д. Позднеев. "Материалы по истории Северной Японии", т. 1, Йокохама, 1909 г.
Архивные материалы:
1. Исторический журнал крейсера "Россия" за 1904 г.
2. Дела морского архива ЛОЦИА (УЦГАЛ) №№ 26451, 108, 133, 18.
3. Из фонда комиссии по описанию действий флота на море в русско-японскую войну. Рукопись А. А. Щербатова (1910 г) "Действия отряда владивостокских крейсеров 1904 г."
Об авторе – Всеволоде Евгеньевиче Егорьеве
Вашему вниманию предлагается книга "Операции Владивостокских крейсеров в русско- японскую войну 1904 – 1905 гг.". Она написана в 20 – 30-е гг. XX в. крупным советским ученым, военно-морским географом и историком В.Е. Егорьевым.
Потомственный моряк, участник трех войн, кавалер более, чем двадцати русских, советских и иностранных орденов, В.Е.Егорьев внес значительный вклад в развитие советской военной науки, опубликовал более ста научных трудов и статей. Одним из наиболее крупных и известных его научных трудов является монография "Операции Владивостокских крейсеров", плод научных изысканий и личных переживаний.
Всеволод Евгеньевич Егорьев родился 23 октября 1883 г. (ст. ст.) во Владивостоке. Его отец, Евгений Романович Егорьев служил в это время офицером в Сибирской флотилии. Воспитанник Морского училища в Санкт-Петербурге, Е.Р. Егорьев много плавал на кораблях Сибирской флотилии – клипере "Абрек", канонерской лодке "Морж", миноноске "Форель". Он был хорошо знаком с условиями плавания в Тихом океане, японском, Желтом, Восточно- и Южно- Китайском морях.
Помимо многих японских и китайских портов, Е.Р. Егорьев побывал в Гонконге и Сан- Франциско. Эрудированный и любознательный, он в дневнике делал заметки о походах. Для воспоминаний тех лет (70 – 80-е гг.) вообще было характерно, что о своем флоте моряки писали, как о чем-то "само собой разумеющемся". Зато в подробностях описывали базары в Шанхае и Гонконге, рикшей (дзинь-рикися), китайскую и японскую кухни и т.п. Офицеры на кораблях обозначались буквами: "лейтенант Ш.", "мичман С.", фотографии в альбомах, как правило, не подписывались ("кто знает, тот найдет"). Сейчас тех, "кто знает", давно нет в живых, и в альбомах осталось множество безымянных фотографий (кстати, весьма неплохого качества).
Во Владивостоке Евгений Романович познакомился и в 1881 г. женился на Анне Яковлевне Аксеновой, воспитаннице иркутской гимназии. В 1882 г. у Егорьевых родилась дочь Александра, в 1883 г. – сын Всеволод.
Через три года Е.Р. Егорьев получил назначение в Балтийский флот, но на этом "сибирская эпопея" не закончилась. Семье Егорьевых предстоял путь по суше через всю Россию. В кибитках, на паромах, кое-где на перекладных (по плохой дороге), а то и пешком "переселенцы" форсировали Сибирский путь.
Представляется странным, почему Морское ведомство не могло перевезти семьи офицеров в Европу морем. Тем более, что для этого имелись подходящие суда. Объяснение одно: пренебрежение к людям (исключая начальников). Такое положение сохраняется до сих пор…
На Балтике Егорьевы поселились в Кронштадте, городе балтийских моряков. Каждое лето Е.Р. Егорьев уходил в плавание на деревянном корвете "Скобелев" (б. "Витязь"), а семья отдыхала на даче, на южном берегу Финского залива. Именно там юный Всеволод впервые познакомился с греблей на шлюпках и с парусом. Учился в Кронштадтской мужской гимназии (1893 – 1896). Радость от успехов была омрачена преждевременной смертью матери (1895 г.). Любовь к морю, в сочетании с необходимостью обучаться в закрытом учебном заведении привели Всеволода (и его отца) в Морской кадетский корпус. В 1896 г. юноша был зачислен кадетом младшей роты корпуса.
Морской кадетский корпус вел свою историю от петровской Навигацкой школы (1701 г.), с 1867 по 1891 г.именовался Морским училищем. Это было старейшее в России и уникальное высшее учебное заведение. В конце XIX в. полный курс обучения составлял шесть лет: первые три года в младших (общих) классах, последующие три года – в старших (специальных) классах. В младших классах кадеты занимались по программам гимназий. В старших классах гардемарины "грызли" морские науки.
Цикл обучения включал два зимних семестра (с 1 сентября) с перерывом на Рождественские каникулы, зимние и летние репетиции (экзамены), летнюю плавательную практику и отпуск.
Практику воспитанники проходили на кораблях Учебного отряда Морского корпуса, который плавал под флагом директора.
В бытность В.Е. Егорьева кадетом и гардемарином директором корпуса был контр-адмирал, позднее вице-адмирал А.Х. Кригер. Это был достаточно опытный моряк, командовал кораблями, в корпусе он занялся своей карьерой. Воспитанники видели своего директора в основном на парадных мероприятиях и на практике.
Учебный отряд Морского кадетского корпуса состоял из трех устаревших крейсеров "Князь Пожарский" (1867 г., 4600 т), "Генерал-адмирал" (1873 г., 5300 т), "Рында" (1884 г., 3200 т), учебных судов "Верный", "Воин", "Моряк" и блокшива "Невка". Первые три были совершенно
устаревшими, развивали ход едва 10 узлов и имели совершенно устаревшее вооружение из орудий времен 70 – 80-х гг. XIX в.
Среди "морских" наук, которые изучались в специальных классах, были морская астронавигация, морская практика, морская тактика, военно-морская история, артиллерия, минное дело. Состав преподавателей ("учителей") был разнообразный, зачастую слабый. Но среди них были и такие, как Ю.М. Шокальский, Г.И. Шульгин, Н.О. Эссен.
Вообще в курсе обучения преобладали морская и строевая подготовки. Последняя включала ежедневные ротные учения под барабан (зимой – в столовом зале корпуса). Она строго контролировалась начальством.
Также под строгим контролем было посещение корпусной церкви, куда воспитанников загоняли и закрывали двери. Церковь Павла Исповедника была красива, на ее стенах были мраморные доски с именами выпускников корпуса, погибших за Родину.
Корпус вообще производил сильное впечатление: классическое здание на набережной, музей с моделями кораблей и картинами, огромный столовый зал длиной в 71 м, круглый компасный зал с выложенной из паркета картушкой компаса, прекрасная библиотека, лаборатории и кабинеты с образцами вооружения (к сожалению, зачастую устаревшими). По сравнению с остальной Россией это был другой уровень, но всего на 240, а в начале XX в. – на 600 человек. Наказаниями были "стояние под винтовкой" на румбе компасного зала, лишение увольнения в город (по воскресеньям), лишение отпуска, а потом отчисление из корпуса.
О корпусных годах В.Е. Егорьева сохранилось мало сведений. Приведенные сведения показывают, в каких условиях он жил и учился шесть лет. В.Е. Егорьев учился хорошо и был примерного поведения. Он прилежно изучал в корпусе английский и немецкий языки, французский же он знал с детства.
Первую свою морскую кампанию В.Е. Егорьев совершил на блокшиве "Невка" в 1897 году. В следующем году он плавал на учебном судне "Воин", которым командовал его отец. "Воин" (водоизмещение 1500 т) строился как специальное учебное судно и имел развитое парусное вооружение. На нем Всеволод освоил наведение чистоты, вязание матросских коек, постановку и уборку парусов, съемку с якоря и его уборку. Гребная и парусная (на шлюпках) подготовка доходила до фанатизма.
Это все было хорошо, но без современной техники и нового вооружения. Примерно такое же содержание носила плавательная практика и в последующие кампании.
Шестого мая 1902 г. с отличными оценками на экзаменах, в том числе по трем иностранным языкам, В.Е. Егорьев был произведен в первый офицерский чин – чин мичмана. Мичман получал на берегу жалование от 76 до 106 рублей в месяц, а в заграничном – от 129 до 144.
Много это или мало? Казалось бы, много, а на самом деле – не очень, учитывая обязательные расходы – на морское собрание, на кают-компанию, на форму одежды и т.п.
В.Е. Егорьев, как один из лучших выпускников, может быть, и не без помощи отца, получил назначение младшим штурманским офицером на крейсер I ранга "Богатырь", заканчивавший постройку в Штеттине (Германия). Там же достраивался и транспорт "Океан", которым командовал капитан I ранга Е.Р. Егорьев.
