Владимир Арбузов - Броненосный крейсер “Адмирал Нахимов”
Ночь с 24 на 25-е стал на якорь в Измаилии, а 25-го в 5 ч. утра пошел далее и в 3 ч. пополудни ошвартовался на бочке в Порт-Саиде, сделав переход от Измаилии до Порт-Саида в 9 ч., т.е. с обычной скоростью почтовых пароходов. На рейде застал египетский фрегат “Sakna”, под контрадмиральским флагом, и английскую лодку “Gunnel”, с которыми разменялся установленными визитами. Состояние здоровья офицеров и команды вполне удовлетворительное.
Броненосный крейсер “Адмирал Нахимов”. (Поперечные сечения)
От 22 августа 1891 г.
По прибытии в Порт-Саид 25 июля принял 868 тонн угля и 28-го, в 10 ч. утра, снявшись с бочки, под проводкой лоцмана вышел в море для следования в Неаполь. Плавание сопровождалось весьма благоприятными условиями погоды, при тихом, спокойном море и слабых северных ветрах, пользуясь которыми, в помощь машине, ставил паруса. Температура воздуха колебалась от 19 до 23°, а барометр стоял высоко.
1 августа утром миновал Мессинский пролив, а 2-го с рассветом прибыл на Неапольский рейд и, отдав оба якоря, ошвартовался с кормы на стенку, совершив переход 1131 миль со средней скоростью 9.7 узлов. На внутреннем рейде застал итальянский авизо “Barborido” под вице-адмиральским флагом и броненосец “Andrca-Doria”, оба состоящие в резерве, а на внешнем рейде английскую эскадру: броненосец “Victoria”, под флагом адмирала Hoskins, броненосец “Edinburgh” и минный крейсер “Scoret”. В тот же день на соединение с английской эскадрой прибыл с моря крейсер “Surprise”. Того же числа принял 320 тонн угля. В Неаполе, в течение восьмидневной стоянки, вся команда небольшими партиями перебывала на берегу, и в это же время успели вычистить все котлы, что являлось крайне необходимым после двухмесячного, почти непрерывного хода. Офицеры имели случай осмотреть достопримечательности Неаполя и его исторических окрестностей.
Особенное наше внимание привлекла знаменитая биологическая станция профессора Дорна, где многие из наших морских врачей научились оригинальным способам консервации доселе неподдававшихся этому морских животных. Коллекции станции, по разнообразию и совершенству приготовления самых редких и неясных экземпляров морской фауны и флоры, действительно поразительные. Главным консерватором и руководителем практических занятий иностранцев на станции состоит профессор Лобианко, который с самой любезной предупредительностью предоставляет в их распоряжение все свои обширные познания. По отзыву старшего судового врача крейсера коллежского советника Исаева и младшего судового врача крейсера “Память Азова” Давиньона, наши ученые консерваторы результатами своих трудов обязаны исключительно г-ну Лобианко.
В 6 ч. утра 10 августа снялся с якоря для следования в Кадикс. Переход от Неаполя до Кадикса 1058 миль был совершен со средней скоростью 10 узлов при переменчивой погоде и ветрах от разных румбов. Ввиду понизившейся температуры на крейсере было введено обычное расписание занятий для умеренного климата.
14 августа около полудня, под проводкою лоцмана, вошел на Кадикский рейд, где застал испанскую канонерскую лодку “Cocodrillia”, и, став фер-тоингом, обменялся установленным салютом нации и визитами. Простояв 2-е суток и запасшись свежей провизией, 16-го около 6 ч. вечера вышел из Кадикса в Шербург. Плавание вдоль берегов Испании и Португалии было весьма спокойное. В Бискайском заливе встретили крупную зыбь, а вскоре задул свежий SW, который быстро развел огромное волнение. В ночь на 20-е размахи боковой качки доходили до 23°. ввиду чего, при значительном количестве сожженного угля, для придания крейсеру большей остойчивости в междудонное пространство было напущено 200 тонн воды. На второй день перехода, 17 августа в 1 ч. пополудни, скончался от скоротечной чахотки квартирмейстер Коваленко, тело которого с подобающими почестями было погребено в океане.
21 августа в 7 ч. утра вошел в Шербург и по указанию лоцмана стал на бочку, совершив переход 1066 миль со средней скоростью 10 узлов. На рейде застал французскую северную эскадру: броненосец “Marengo” под флагом контр-адмирала Gorvais, броненосец “Marceau”. броненосец 2-го класса “Requin”, броненосный крейсер “Furieux”. минный крейсер “Surcouf” и минный авизо “Lance”. После подъема флага обменялся установленными салютами и визитами.
При стоянке в Неаполе, где производились большие работы по очистке котлов и трюмов и команда увольнялась на берег, а также в море в свежую погоду учения и занятия с командой не могли идти правильно и быть многочисленными.
Состояние здоровья офицеров и команды вполне удовлетворительное.
От 3 сентября 1891 г.
Перед уходом из Кадикса, во избежание замедления в погрузке угля в Шербурге. я телеграфировал нашему консулу г. Postel о заготовке для крейсера 600 тонн кардифского угля. По прибытии в Шербург г. Postel сообщил мне распоряжение министерства о принятии угля от Шербургского порта, взамен угля, отпущенного из Кронштадта на суда французской эскадры, но при этом прибавил, что он уже приобрел часть заказанного телеграммой угля и приступил к его погрузке на баржи, куда уже погружено 150 тонн, которые и просит принять в счет заказа. На другой день г. Postel изменил цифру и заявил, что на баржах уже не 150, а 257 тонн; мне же стало известно, что в день прихода крейсера, когда дело приемки угля уже вполне выяснилось, погрузка угля на баржи, принадлежащие г. Postel, все еще продолжалась. Такой, конечно, взгляд г. Postel не совсем удобен для интересов военных судов. Всего примято от порта 600 тонн французских брикетов и 257 тонн кардифа. Все время 8-ми дневной стоянки в Шербурге команда ежедневно небольшими партиями увольнялась на берег.
26 августа около 10 ч. утра северная французская эскадра ушла в море для практического плавания. За день до ухода контр-адмирал Gorvais дал обед, на который были приглашены: я, офицеры крейсера и командиры французских судов; такой же обед был дан и морским префектом вице-адмиралом Lespes.
29 августа около 6 ч. вечера снялся с бочки и под проводкою лоцмана вышел в канал для следования в Копенгаген. Плавание Каналом и Немецким морем сопровождалось штилем и частыми туманами.
30-го, в Высокоторжественный день тезоименитства Его Императорского Величества Государя Императора, на крейсере отслужено было благодарственное Господу Богу молебствие, и по окончании его произведен салют 31 выстрел и подняты стеньговые флаги. По вступлении в Скагеррак, имея по горизонту постоянный туман, шел. бросая лот Томпсона.
1 сентября, обогнув мыс Скаген, около 10 ч. вечера подошел к мысу Hirsholm. где принял лоцмана и по его настоянию остался здесь на ночь на якоре. С рассветом продолжал плавание при свежем противном ветре и течении. Около 8 ч. вечера 2 сентября отдал якорь на рейде Копенгагена, совершив переход 863 мили со средней скоростью 9,4 узла. Состояние здоровья офицеров и команды удовлетворительно.
От 18 сентября 1891 г.
Согласно словесному приказанию флаг-капитана Его Величества контр-адмирала Басаргина, 13 сентября около 5 ч. вечера, приняв лоцмана, снялся с якоря на Копенгагенском рейде для следования в Кронштадт Большим Бельтом. Ночь с 13-го на 14-е провел на якоре у маяка Shultz, при входе в Sumso-Belt. и с рассветом продолжил плавание. Погода стояла тихая, но пасмурная. 14 сентября после полдня, выйдя в Балтийское море, у плавучего маяка Гнездер. спустил лоцмана.
15 сентября около 5 ч. утра на меридиане Карлскроны, почти в 600 милях от Кронштадта, случилось повреждение в правой машине. В цилиндре высокого давления выпала из поршня одна из его чугунных пробок, поршень, ударив по ней, разбил ее на несколько мелких кусков, но в месте удара сам получил трещины. Подробное изложение причины и степени повреждений заключаются в рапорте флагманского инженер-механика Линдебека. Дальнейшее плавание с утра 15 сентября до Кронштадта сделано под одной машиной при скорости более 11 узлов. В Балтийском море встретил SW силой от 4 до 5 баллов и небольшую волну.
17 сентября в 8 ч. утра пришел в Кронштадт, совершив переход 910 миль со средней скоростью 11,3 узла. Состояние здоровья офицеров и команды удовлетворительно.
Торжество электротехники
В 70—80 гг. прошлого века электричество на кораблях использовалось в основном для освещения. Для обеспечения корабельных нужд или вращения башен применяли в основном паровые механизмы и гидравлические приспособления. Башенные установки, имевшие орудия калибра 9 и менее дюймов в горизонтальной плоскости наводились, как правило, вручную. Правда, при этом задействовали более 10 человек, которые вращали огромные розмахи в подбашенном отделении.
В то время это было оправданным — паровые машины занимали много места и отнимали от работы главных машин много пара. Не отошли от этого правила и при проектировании в 1882—83 гг. “Адмирала Нахимова”.
