Павел Мордовин - Брустверно-башенные броненосцы “Глаттон”, “Девастейшен”, “Тандерер” и “Дредноут”. 1868-1908 гг.
В последнее время в газете “Times” появился ряд статей относящихся до спущенного недавно на воду нашего монитора “Петр Великий", сравнительно с английским “Devastation”-ом, которые в извлечении мы и приводим ниже.
Один из сотрудников газеты в номере от 7 ноября, по поводу испытаний “Devastation”, между прочим, говорить: “Чтобы соотечественники наши не восхищались черезмерно своим новым броненосцем, они должны познакомиться с весьма дельной и интересной статьей “О диаграммах остойчивости мониторов”, помещенной в последнем, только что вышедшем номере журнала “Naval Science”. Статья эта написана г. Олжером, получившим свое теоретическое образование в Кенсингтонской школе. В статье “Devastation” сравнивается с “Петром Великим”, подобным ему броненосцем, только что спущенным в России.
Г. Олжер относится о нем как о судне “большей величины и более могущественном”, чем “Devastation”. Он говорит: Диаграмма остойчивости “Петра Великого” показывает, что судно такого типа, к которому он принадлежит, обладает огромной остойчивостью как по величин ее, так и по тому пределу, при котором она прекращается — такой остойчивостью, какую имеют даже некоторые парусные суда. Результат этот является следствием большого расстояния между метацентром и центром тяжести, которое на “Петре Великом” равно 8,64 фута, т.е. почти вдвое более чем на “Devastation”. Обладая огромной остойчивостью, “Петр Великий” может совершенно безопасно носить паруса и идти в какую угодно часть света. Вероятно, это будет самое могущественное судно во всем свете”.
Как видно, русское адмиралтейство неотступно шло по пути предначертаний нашего адмиралтейства в Вайт- холе. Олжер говорит, что таким искусным составителем проекта “Петра Великого” был адмирал Попов; но мы думаем, что этот проект был составлен г. Ридом для адмирала Попова, как усовершенствование английского “Devastation”. Между прочим, одно из усовершенствований в конструкции “Петра Великого” заключается в том, что боевые стены бруствера его раздвинуты до бортов судна, тогда как на “Devastation” они отстоят от бортов на довольно значительное расстояние. Главные размерения обоих этих судов следующие.
Броня на “Петре Великом" (говорится в стать г. Олжера) будет во всех местах одинакова с броней на “Devastation”, орудия же в башнях будут самые большие, какие только может производить завод Круппа (12-дюймовые стальные орудия “Петра Великого” изготовляются на Обуховском заводе. — Ред. МС).
В ответ на эту заметку, в номере от 9 октября г. Рид пишет к издателю “Times”:
Прекрасная статья о “Devastation", которую вы вчера опубликовали, так интересна и изобилует такими подробностями, что я должен сожалеть о необходимости просить вашего позволения сделать одну или две поправки по таким вопросам, которые автору статьи были неизвестны и о которых, равно как и о многих других, он получил неверные сведения.
Во-первых, происхождение проекта “Devastation” не только весьма отлично от того, каким предполагает автор статьи, но даже совершенно обратно высказанному им. В статье говорится, что проект судна этого класса обязан своим происхождением решению г. Чильдерса, когда он был первым лордом адмиралтейства, усилить британский флот такими башенными судами, без парусов, которые обладали бы средствами атаки, обороны и подвижности в гораздо большей степени, чем существовавшие тогда суда, как нашего, так и иностранных флотов. Согласно инструкциям г. Чильдерса, (говорить автор статьи) г. Рид, бывший тогда главным корабельным инженером флота, представил проект судна, названного “Devastation”. Здесь история этого дела изложена в той форме, какую она приняла в свете. Факты же говорят совершенно противное.
Гораздо ранее вступления г. Чильдерса в упомянутую выше должность, даже прежде чем вошло в управление страной бывшее консервативное министерство, сэра Спенсер Гобинсона и я, следуя направлению нашей деятельности, которая всегда клонилась к тому, чтобы упрочить за Англией первое место в прогрессе утолщения брони и вооружения судов боле и более тяжелыми орудиями, развивали вопрос о том, какую наилучшую форму следовало бы придать низкобортному башенному судну, которого жаждали имеет так много высокопоставленных особ, и мы пришли тогда к заключению, что такое судно должно быть без парусов. Согласно этому решению, я составил проект такого судна, которое по своей величине не превосходило многих существовавших тогда у нас судов, но которое имело сильные орудия и броню гораздо толще, чем на “Devastation”, такое судно которое было бы могущественнее всякого из судов когда либо построенных или начатых постройкой. Когда партия сэра Джона Пакингтона вступила в управление министерством мы ревностно предлагали ему построить это судно. Но такой шаг вперед был слишком велик для слабого правительства, чтобы отстоять его против оппозиции и не подорвать своего влияния. Поэтому проект должен был ждать вступления нового министерства.
Спустя некоторое время, управление страной перешло в руки новой либеральной партии и вместе с тем в должность первого лорда вступил г. Чильдерс, но с идеями, весьма отличными от наших, так как в первых его инструкциях ко мне — прежде чем спросить о моих собственных взглядах на предмет — предписывалось проектировать такое судно, которого главными качествами были бы: малая величина (много не переходить за 3000 тонн) большая скорость и весьма большой запас топлива. Так как на этом судне предписывалось иметь два весьма больших, орудия, то потому приходилось защищать его броней весьма незначительной толщины. Г. Чильдерс был сторонником низкого борта и желал иметь некоторую парусность, хотя не настаивал на большой ее величине. По моим понятиям, идея этого судна была сама по себе, не дурна. Это была та же идея, по поводу которой г. Стансфельд часто рассуждал со мной в адмиралтействе и которая заключалась в том, что следует принимать орудие за единицу силы военного судна и увеличивать эту единицу сколько возможно более, жертвуя вполне, или почти вполне, защитой судна.
Есть, однако же, много затруднений, препятствующих осуществлению этой идеи. Г. Стансфельд хорошо понял эти затруднения, что было видно из одного весьма важного его предложения, которое я постоянно разрабатывал после того, когда прервались мои сношения с адмиралтейством.
Ограничения, предписанные г. Чильдерсом, повели к тому, что вышел проект весьма неудовлетворительный. Проектированное судно могло носить только чрезвычайно тонкую броню и опрокинулось бы под парусами (смотри мой рапорт от 3 февраля 1869 г., опубликованный вместе с запиской г. Чильдерса). Тогда г. Чильдерс уменьшил свои ограничения, но в такой мере, что судно все таки должно было бы опрокинуться (вследствие своего низкого борта) и имело бы броню такой толщины, при которой оно не могло считаться первоклассным броненосцем.
Между тем существование в нашем адмиралтействе проекта весьма сильного монитора сделалось известным, вследствие чего в России было заложено судно подобного же рода но несколько меньшей величины и боевой силы. Принимая этот факт во внимание и обуреваемые непреодолимым желанием идти вперед, а не отставать, контроллер и я употребили тогда все свое влияние на первого лорда, чтобы принудить его отказаться от мысли ставить паруса на низкобортное судно и так сильно ограничивать во всех отношениях требованиям, для которых он был проектирован. Я полагаю, что г. Гошен не будет оправдан в растрате такой значительной добавочной суммы денег на судно, которое уже стоит гораздо более того, чем бы следовало. Такие затраты не могут рекомендовать администрацию, при которой в продолжении последних двух лет не было заложено ни одного нового и сильного судна и которая со временем должна будет отвечать за такое нерадение. Англия увидит впоследствии, что другие государства в это время не были так медленны в усилении своих флотов.
Исполняя обещание оппонировать, г. Рид, в номере от 21 октября, говорить:
Во время всеобщего ужаса, возбужденного гибелью “Captain”, могло считаться благоразумным, во многих отношениях, возвысить легкой надстройкой надводный борт “Devastation”n других подобных ему низкобортных судов. Но, по моему мнению, их не следовало бы надстраивать так высоко и нужно было бы при этом избегать образования той впадины или глухого переулка который теперь оказывается позади бруствера и который я положительно не одобряю. Я надеюсь, что мои преемники в адмиралтействе будут на столько благоразумны, что откажутся от такого способа надстройки, который решительно не имеет за собой никаких выгод и о котором, в отношении безопасности, ни один практический моряк не может относиться с похвалой, и благодаря которому одно из таких сильных судов, как “Devastation”, рискует в море испытать на себе хлопоты от разрушения.
Приемники мои сделали в моих судах много таких изменений, которые я порицаю, но на которые все-таки не жалуюсь, так как эти изменения второстепенной важности. В способе же надстройки я вижу такую вещь, на которую должен жаловаться, потому что нахожу ее положительно ошибочной и опасной. В случае, если она поведет к печальным последствиям, то после настоящих моих предостережений, вселит заслуженное недоверие и к другим изменениям. Частным образом я неоднократно высказывался по этому предмету, но так как на это не было обращено внимания, то я нахожусь вынужденным публично высказать мои опасения.
