Олег Смыслов - Окопная правда войны
Во время битвы за Днепр чекисты Воронежского (1-го Украинского) фронта выявили и ликвидировали более 240 фашистских агентов и двадцать одну разведывательно-диверсионную группу».
Занимался Смерш и радиоиграми с разведками противника, которые стали абсолютно новейшим направлением в их деятельности. Основными задачами радиоигр были: систематические передачи противостоящему противнику ложной информации, с одной стороны, а с другой — благодаря радиоиграм органы военной контрразведки поддерживали у противника уверенность в том, что заброшенные им разведгруппы работают вполне активно. Это, безусловно, останавливало их от дальнейших действий.
Достаточно сказать, что с весны 1943 г. все радиоигры, кроме игр «Монастырь», «Курьеры» и «Березина», находились в ведении 3-го отдела ГУКРСмерш.
Не менее успешной оказалась работа Смерш по централизации зафронтовой деятельности, которая очень скоро дала положительные результаты. Только за первые десять месяцев с момента образования Главного управления контрразведки в германские разведорганы и школы были внедрены 75 агентов, а 38 из них, успешно выполнив поставленные задачи, возвратились к своим.
По обобщенным данным, зафронтовые агенты представили сведения на 359 официальных сотрудников германской военной разведки и 978 выявленных шпионов и диверсантов, подготовляемых для переброски в распоряжение частей Красной Армии. Впоследствии 176 вражеских разведчиков противника были арестованы органами Смерш. Кроме того, 85 агентов немецких спецслужб явились с повинной, а пятеро завербованных сотрудников германской разведки оставались работать в своих разведподразделениях по заданию советской контрразведки.
С октября 1943 г. по май 1944 г. в тыл противника были переброшены 345 зафронтовых агентов, в том числе 50 перевербованных германских разведчиков. Из них вернулись после выполнения задания — 102. В разведорганы внедрились — 57, из них 31 вернулся, остались выполнять задания Смерш — 26.
В ходе операций были перевербованы 69 германских разведчиков, из них в советские органы госбезопасности явились 29, остальные остались в немецких разведшколах. Всего же за шесть месяцев было выявлено 620 официальных сотрудников и 1130 агентов разведорганов противника. Из этого числа органами Смерш были арестованы 273 агента.
В 1943-1944 гг. стала широко практиковаться заброска в тыл противника агентурных групп (оперативные работники, агенты и радисты) с целью сбора сведений о разведорганах и спецшколах противника, внедрения в них, а также захвата кадровых сотрудников, агентов и нацистских пособников. Только за первые десять месяцев 43-го года в немецкий тыл были направлены семь агентурных групп, подчиненных Главному управлению котрразведки. Из 44 человек группы потеряли только четверых, при этом на вражеской территории они привели к сотрудничеству с советской контрразведкой 68 человек.
На заключительном этапе войны военной контрразведке Смерш удалось не только парализовать подрывную работу германских спецслужб по всем ее направлениям, но и перехватить инициативу в свои руки.
Первичная проверка бывших военнослужащих Красной Армии была одной из тех задач, которую решали третьи отделения вторых отделов управлений КР Смерш фронтов.
На армейских сборно-пересылочных (СПП) и фронтовых проверочно-фильтрационных пунктах (ПФЛ) эта проверка проводилась путем личного досмотра и письменных объяснений об обстоятельствах пребывания в плену. Только затем проводился допрос, в ходе и после которого оперативники контрразведки выявляли противоречия в ответах и организовывала агентурное изучение подозреваемых. На каждого проверяемого заводилось дело (учетное) с протоколами допроса и заключением по результатам фильтрации. На подозреваемого заводилось дело-формуляр с приобщением материалов оперативного характера. Фильтрация завершалась во фронтовом ПФЛ, где соответствующая работа продолжалась в течение двух месяцев (соответственно в СПП и ПФП — пять — десять дней). В ПФЛ работа велась в оперативном и следственном направлениях с учетом проведенной фильтрации на СПП и ПФП. Следует отметить, что по масштабам и размаху, силам и средствам оперативно-розыскная и следственная работа по фильтрации военнопленных вражеских армий, бывших советских военнопленных, а также в государственной проверке репатриантов из числа советских граждан не имела аналогов в истории спецслужб мира.
К лету 1945 г. на территории СССР действовало 43 спецлагеря и 26 проверочно-фильтрационных лагерей. На территории Германии и других стран Восточной Европы действовало еще 74 проверочно-фильтрационных лагеря и 22 сборно-пересылочных пункта. На 1 октября 1944 г. через спецлагеря всего прошло 354 592 бывших военнослужащих Красной Армии и вышедших из окружения и освобожденных из плена (в том числе офицеров 50 441 чел).
Из этого числа было проверено и передано в Красную Армию 249 416 человек, в том числе: в воинские части — 231 034 (в том числе офицеров — 16 163); в промышленность — 30 749 (в том числе офицеров — 29); на формирование конвойных войск и охраны спецлагерей — 5924.
Органы Смерш арестовали — 11 556 человек, из них агентов разведки и контрразведки противника — 2083 (в том числе офицеров — 1284). Убыли в госпитали, в лазареты и умерли — 5347...
В общем, заслуги контрразведки Смерш в борьбе с немецко-фашистскими спецслужбами в годы Великой Отечественной войны были несомненными.
Так, бывший начальник отдела «Абвер-1» генерал Ганс Пиккенброк однажды откровенно заявил: «Россия — самая тяжелая страна для внедрения агентов вражеской разведки. После вторжения германских войск на территорию СССР мы приступили к подбору агентов из числа военнопленных. Но трудно было распознать, имели ли они действительно желание работать в качестве агентов или намеревались таким путем вернуться в ряды Красной Армии. Многие агенты после переброски в тыл советских войск никаких донесений нам не присылали».
Другой немец, бывший генерал-фельдмаршал Вильгельм Кейтель, начальник штаба Верховного Главнокомандования вермахта был более красноречив: «В ходе войны данные от нашей агентуры касались только тактической зоны, мы ни разу не получали данных, которые оказали бы серьезное воздействие на развитие военных действий».
Таким образом, эффективность советской военной контрразведки признал и потерпевший сокрушительное поражение противник.
***
До сегодняшнего дня тема советских людей в плену всякий раз появляется перед нашими глазами с телеэкранов, книжных и газетных страниц недоговоренной. До сих пор продолжаются споры о том, сколько советских военнослужащих оказалось в плену и сколько из него вернулось. До сих пор одним неясно: почему они переходили на сторону врага, а другие, наоборот, убеждены в их сознательном и оправданном принятии такого решения.
Вообще же тема плена чрезвычайно многогранна, а потому в ней до сих пор нет ответов на десятки, если не больше вопросов...
ИСТОРИЧЕСКАЯ СПРАВКАНа основании архивных данных Генеральной, штаба в годы войны пропали без вести и попали в плен — 4 миллиона 559 тысяч человек (по другим данным в плен попало от 4,5 до 5,7 миллионов солдат и офицеров Красной Армии. Из них от болезней, пыток и истощения в лагерях умерли около 3 миллионов человек).
Из плена вернулись 1 миллион 836 тысяч человек плюс вторично призванные на службу на освобожденной территории — 939 тысяч 700 человек, ранее значившиеся пропавшими без вести.
180 тысяч человек не вернувшихся из плена эмигрировали.
234 тысячи человек были направлены в лагеря как пособники немцев.
***
Москвич Иван Алексеевич Шаров в плен попал 6 октября 1941 г. под Спасодемянском.
В своем дневнике уже 10 октября он записал: «Из-под Спасодемянска пригнали целый совхоз. Его встречали пьяные немцы с большими кольями и били людей как попало и по чему попало. Всех пропускали через эту колонну... Ночевал на перекладине, как кура...»
Следующая запись за 12 октября: «Всю колонну куда-то гонят. Кушать не дают. Достали на обочине выкопанную картошку, пока доставали — по нам стреляли. Так каждый день они убивают человек 30-40».
Не менее страшным читается воспоминание Николая Ипполитовича Обрыньбы: «После десятидневного пребывания за проволокой, где накапливали пленных из числа трехсот пятидесяти тысяч, окруженных немцами под Вязьмой в октябре сорок первого, нас погнали на шоссе на запад. В течение этих десяти дней нам не давали воды, пищи, мы находились под открытым небом. В тот год снег упал в начале октября, стояла холодная, промозглая погода. Здесь мы впервые увидели, как здоровые мужчины умирают от голода.
Движемся уже четвертый день по Варшавскому шоссе в направлении Смоленска, с передышками в специально устроенных загонах, огороженных колючей проволокой и вышками с пулеметчиками, которые всю ночь освещают нас ракетами. Рядом с нами тянется колонна раненых пленных — на телегах, двуколках и пешком. Хвост колонны, перебрасываясь с бугра на бугор, уходит за горизонт. На местах наших стоянок и на протяжении всего нашего пути остаются лежать тысячи умирающих от голода и холода, еще живых добивают автоматчики, упавшего толкнет конвоир ногой и в не успевшего подняться стреляет из автомата. Я с ужасом наблюдал, как доводили здоровых людей до состояния полного бессилия и смерти. Каждый раз перед этапом выстраивались с двух сторон конвоиры с палками, звучала команда:
