Нацизм на оккупированных территориях Советского Союза - Егор Николаевич Яковлев
Несмотря на то что планы Розенберга не вполне совпадали с видением Гитлера (во время выступления перед руководством германской армии 30 марта фюрер объявил, что протектораты будут созданы не только в Прибалтике, но и на Украине и в Белоруссии) (Гальдер, 1969: 430), докладная записка, судя по всему, произвела серьезное впечатление. В тот же день Розенберг был назначен уполномоченным по централизованной обработке вопросов восточноевропейской территории – то есть, иными словами, ответственным за политические преобразования на Востоке. «Розенберг, теперь настал ваш час!» – сказал Гитлер, сообщая о назначении (Политический дневник Альфреда Розенберга… 2015: 290).
Следующие несколько недель сотрудники Розенберга дорабатывали планы восточной политики. Оккупированную территорию СССР планировалось разделить на четыре рейхскомиссариата: «Остланд» (Прибалтика и Белоруссия), «Украина» (Украина и Донская область), «Московия» и «Кавказ» (IMT 1947. Vol. XXVI: 555–560). При этом мыслей о возможности создания «украинского государства» и поддержки «украинского самосознания» в противовес русским Розенберг не оставлял. В датированной 7 мая 1941 г. инструкции рейхскомиссару Украины выделялись два приоритета нацистской политики: «Целью работы германского рейхскомиссара по Украине является прежде всего обеспечение Германской империи продовольствием и сырьем в целях усиления германского военного руководства, а затем – создание свободного украинского государства в тесном союзе с Великогерманской империей» (IMT 1947. Vol. XXVI: 567). На территории «Московии», напротив, планировалось ввести как можно более жесткий оккупационный режим. «Данная оккупация должна носить совершенно иной характер, нежели в остзейских провинциях, на Украине и на Кавказе. Она должна быть направлена на подавление всякого русского и большевистского сопротивления и потому нуждается в людях невосприимчивых, в составе как военного представительства, так и потенциально – политических руководящих органов. Вытекающие из этого задачи пока нет необходимости здесь перечислять», – писал Розенберг в приложении к докладной записке от 7 апреля 1941 г. (IMT 1947. Vol. XXVI: 557).
Продвигаемая Розенбергом концепция освоения «восточного пространства» явно противоречила разработкам контролируемого Гиммлером РКФ. Представления Розенберга и Гиммлера о том, кто должен играть на Востоке главную роль, а кто – роль вспомогательную, также принципиальным образом различались. Розенберг изливал свое негодование на страницы дневника (Политический дневник Альфреда Розенберга…, 2015: 299–302), однако держать верх в этом конфликте не мог.
Впрочем, с остальными участниками планирования войны против СССР Розенбергу удалось выстроить прочные рабочие отношения. Судя по дневнику, Розенберг был осведомлен о разработанном Бакке и генералом Томасом «плане голода» и обсуждал его на встречах с фюрером (Политический дневник Альфреда Розенберга…, 2015: 302). Сотрудники ведомства Розенберга участвовали в совещаниях экономического штаба «Ост», а также консультировались с Бакке (Kay, 2006: 692–693).
Прямая отсылка к разработанному Бакке «плану голода» прозвучала в речи, произнесенной Розенбергом за два дня до нападения на СССР: «Прокорм немецкого народа вне сомнения стоит во главе угла, если речь идет о немецких требованиях на Востоке. И здесь южные районы и Северный Кавказ найдут резервы для прокорма немецкого народа. Но мы не видим нашего долга в том, чтобы из районов с переизбытком [сельскохозяйственной продукции] кормить также и русский народ. Мы знаем, что это жестокая необходимость, заставляющая забыть о любых чувствах. Без сомнения, окажется необходимой огромная эвакуация, и русский народ ожидают тяжелые годы» (IMT 1947. Vol. XXVI: 622).
Розенберг был готов использовать украинцев и представителей других советских национальных меньшинств для борьбы против «еврейского большевизма» и «Московии». Однако он не испытывал никаких сомнений относительно необходимости уничтожения голодом миллионов представителей других «низших рас» – евреев, русских и представителей национальной интеллигенции прибалтийских стран. Историк Игорь Петров справедливо замечает: «сравнение дневника [Розенберга] с другими доступными источниками показывает, что Розенберг вполне следовал общей линии на массовые убийства посредством измора, отказа от снабжения и депортаций» (Политический дневник Альфреда Розенберга…, 2015: 16–17). Аналогичной точки зрения относительно вклада Розенберга в «войну на уничтожение» придерживаются и другие исследователи (Штрайт, 2009: 67–68; Kay, 2006: 691–693).
Розенберг разделял общий для германских элитных групп консенсус относительно методов освоения пространства на Востоке, однако считал необходимым дифференцированный подход к выбору жертв. С его точки зрения основной жертвой массовых депортаций и «плана голода» помимо евреев должны были стать не славяне вообще, а в первую очередь русские («московиты»). «В отличие от Прибалтики, Украины и Кавказа центральная часть России предназначалась для разграбления и долгосрочного истребления людей. В будущей германской восточной империи русским “недочеловекам” не было места», – резюмирует планы Розенберга германский историк Рольф-Дитер Мюллер (Мюллер Р.-Д., 2012: 239).
5. Цели и задачи «войны на уничтожение»
Как видим, по своим целям нацистская война против СССР выходила за рамки классических вооруженных конфликтов. Ключевые элементы нацистской идеологии – расизм, антисемитизм/антикоммунизм, аниславянизм и колониальный экспансионизм – запрограммировали специфические цели нацистской войны против СССР. Ими стали:
• уничтожение государственности Советского Союза;
• захват новых территорий для их последующей колонизации и эксплуатации в соответствии с концепцией расширения «жизненного пространства» германской нации.
Для реализации этих целей на стадии подготовки нападения на Советский Союз политическим, экономическим и военным руководством нацистской Германии были разработаны и доведены до исполнителей специальные директивные документы, санкционировавшие:
физическое уничтожение «враждебных» групп, рассматриваемых как защитники советского строя (к таковым в первую очередь причислялись сотрудники государственного аппарата, партийные активисты и состоявшие на государственной службе евреи);
применение германскими войсками безнаказанного избыточного насилия в отношении советских военнопленных и мирного населения (как славян, так и, прежде всего, евреев);
организацию массовой смертности от голода военнопленных и мирного населения (как евреев, так и, прежде всего, славян).
Эти документы заранее предопределили характер нацистской «войны на уничтожение» против СССР; по справедливому замечанию Кристиана Хартманна, «только небольшое количество особо тяжких преступлений немцев, которые проявились лишь в ходе войны, не вырисовывались уже тогда… Остальное же было запланировано с самого начала» (Hartmann, 2013: 178).
Совещание в Вевельсбурге, план голода и «окончательное решение»: истоки нацистского замысла о геноциде народов СССР
Егор Яковлев
7 января 1946 г. на Нюрнбергском процессе состоялся допрос обергруппенфюрера СС Эриха фон дем Бах-Зелевского (Жуков, Ковтун, 2021: 5–132)[8]. Этот эсэсовский генерал оказался едва ли не самым везучим палачом среди всех, кто подвизался на службе у Третьего рейха. Несмотря на то что руки его по локоть были в крови, перед международным трибуналом он предстал не как подсудимый, а как свидетель обвинения. Бах-Зелевский – наместник рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера в Белоруссии и Центральной России, который методично уничтожал евреев и рьяно сжигал деревни со всем населением, сдался американской армии и сразу же изъявил готовность сотрудничать. Выжить ему помогли
