Николай Афонин - Эскадренные миноносцы типа “Касатка"(1898-1925)
20 апреля 1904 г. № 367.
Сего числа, стоя с вверенным мне миноносцем в дежурстве у входа в Восточный бассейн, услышал выстрелы на рейде с канонерских лодок и батарей в 1 ч ночи. В 1 ч 15 мин прекратили огонь, 1 ч 45 мин открыли огонь. В 2 ч, увидев ракету, отдал немедленно швартовы и дал ход вперед; обогнув бочку, на которой стоит лодка “Отважный”, заметили, что миноносцы 2-го отряда еще не вышли, а находятся около борта лодки. Не имея возможности идти в проход бона, начал на месте ворочаться, чтобы дать время выходить впереди находившимся миноносцам; держаться на месте не удалось: течением, ветром и зыбью увалило миноносец к мели правым бортом и носом. Зажег на короткое время фалшфеер и дал ход правой машиной назад. Вскоре подошел портовый барказ, которому я приказал оттянуть корму от мели и дал полный ход назад обеими машинами. Через 5 мин мы сошли. Держались малым ходом.
В 2 ч 50 мин по ракете и устному приказанию с лодки “Отважный" пошли в атаку. Когда тронулись, старший механик доложил, что правая машина не работает, так как циркуляционная помпа застопорилась. Решил идти в атаку с одной левой машиной. Пройдя против лодки “Гиляк”, получил приказание миноносцам не выходить.
Брандеры неприятеля видны были в стороне от створа. Во время стоянки миноносца на мели в проходе неприятель стрелял, по-видимому, в прожектора фортов и лодки “Гиляк”, только с большими перелетами. Получив приказание не выходить, медленно, одной машиной, повернул и пошел обратно к стенке у входа в бассейн.
Огонь неприятеля не причинил миноносцу и команде вреда, а стоянка на мели была, по-видимому, тоже без последствий для корпуса и механизмов.
Лейтенант Максимов 3-й.
Рапорт командира эскадренного миноносца “Бесшумный’" временно и.д. Командующего эскадрой Тихого океана контр-адмиралу Витгефту
17 мая 1904 г. № 427.
8-го мая, в 10 ч 10 мин, пройдя средним ходом саперное минное заграждение, взяли курс на 8Л/, с целью, пока минный заградитель “Амур” не вышел, проверить девиацию на створе входных знаков.
Находясь в 2–2,5 милях от входа, на 2 кабельтова правее створа, при положении руля лево 15°, в 10 ч 20 мин ударились отводом руля об неприятельскую мину, взрывом которой подбросило корму и затопило немедленно 3 отделения: кормовое, командное кормовое и третью кочегарку. В 4-й кочегарке вода медленно прибывала. Миноносец начал садиться кормой, левая машина в момент взрыва остановилась.
Немедленно после взрыва машины были застопорены для уменьшения напряжения корпуса, после чего был дан полный ход правой машине; приказал команде одевать спасательные пояса по расписанию и приготовлять шлюпки к спуску, трюмным следить за прибылью воды; пустили эжекторы из 4-й кочегарки и кормового командного отделения и приготовили пластырь. Благодаря точным и ясным сведениям, постоянно получаемым от старшего механика, о прибыли воды, мне было ясно, что миноносец удержится и есть возможность войти в гавань, что и сделал, дав полный ход до 200 оборотов правой машины.
Через 15 мин после взрыва вошли в бассейн, отдали якорь у дока, подвели свой пластырь под 3-й кочегаркой, а после два пластыря, присланные с других судов.
После отдачи якоря начали немедленно очищать нос и корму от грузов и в бассейне, в полчаса, выгрузили все патроны, мины и кормовую артиллерию, после чего выгрузили уголь — 18 тонн. Водолазы общества “Нептун” заделывали пробоины в кормовых отделениях. Два буксирных парохода начали откачивать воду, а потому эжекторы были скоро остановлены. Из 4-й кочегарки воду успевали откачивать брандспойтом.
Во время работ, после взрыва, старший механик Михайлов умело распоряжался машинной командой, из которой особенно отличались кочегары: квартирмейстер 1-й ст. Дмитрий Единин, кок Венедикт Серов, которые работали в затопленных кочегарках, пока не было приказано выйти, хозяин трюмных отсеков 1-й ст. Григорий Мартынов, работавший в воде в кормовом отделении. Старший машинист самостоятельного управления машинами Иван Вобликов все время оставался в машине, вел себя, как и боцман Бегичев, примерно.
Мичмана Воробьев, Греве и команда вели себя, как подобает служащим в русском флоте, спокойно и точно исполняли приказания, распоряжались при подводке пластырей и выгрузке.
Лейтенант Максимов
Перед минной постановкой под Порт-Артуром
“Бдительный” в Порт-Артуре. 1904 г.
“Бдительный” в Порт-Артуре. 1904 г.
Часть II ЭСКАДРЕННЫЕ МИНОНОСЦЫ ТИПА “ИНЖЕНЕР-МЕХАНИК ЗВЕРЕВ”
В Киао-Чао
СТРОИТЕЛЬСТВО
Несмотря на усиленное пополнение Тихоокеанской эскадры миноносцами накануне Русско- японской войны, их количество, как показали первые операции, оказалось все же недостаточным. Потери и боевые повреждения ряда кораблей этого класса, постоянные неисправности, а главное, “полная неспособность к отдаленным от берегов экспедициям” миноносцев в 350 т типа “Буйный” постройки Невского завода, сделали первоочередной задачей пополнение эскадры новыми мореходными миноносцами. Это понимал и командующий Морскими силами в Тихом океане вице-адмирал Е.И. Алексеев, неоднократно поднимавший вопрос “о скорейшем усилении минной флотилии до наступления полной непригодности, имеемой к дальнейшей службе”.
В шифрованной телеграмме от 2 июня 1904 года, считая, что решение данного вопроса “не допускает промедления”, он в очередной раз высказался за важность немедленного заказа миноносцев за границей (отечественные предприятия были и без того перегружены военными заказами), а также за необходимость срочной сборки миноносцев во Владивостоке, практически лишенном подвижной минной обороны. Через месяц на состоявшемся в Санкт-Петербурге совещании высших чинов Морского ведомства было принято решение построить для пополнения Тихоокеанской эскадры 21 миноносец, распределив заказ между русскими и некоторыми иностранными заводами с таким расчетом, чтобы построенные корабли могли бы сделать переход на Тихий океан зимой 1905–1906 годов.
Параллельно ряд миноносцев предполагалось отправить в разобранном виде для сборки во Владивостоке. Для решения последней задачи по распоряжению управляющего Морским министерством были привлечены как отечественные (Невский и Путиловский), так и ряд иностранных заводов — в основном германских: “Вулкан”, “Ф. Шихау” и “Германия”.
Миноносцы типа “Касатка” на верфи Ф. Шихау. 1900 г.
Несмотря на ряд интересных предложений, ГУКиС, ограниченное требованием ввести миноносцы в строй в “возможно кратчайшие сроки”, вынуждено было отказаться от длительного процесса согласования чертежей и остановить свой выбор на уже готовом проекте германской фирмы “Ф. Шихау”, построившей хорошо себя зарекомендовавшие миноносцы типа “Касатка”. После утверждения чертежей и спецификаций, предварительно направляющихся в МТК с просьбой по возможности не изменять главных кораблестроительных элементов “миноносцев типа “Касатка”, фирма “Ф. Шихау” в Эльбинге получила предложение о постройке десяти кораблей с непременным условием их сборки, испытаний и сдачи во Владивостоке.
Приняв заказ, фирма и ГУКиС 20 ноября 1904 года подписали соответствующий контракт. По готовности миноносцев в Эльбинге их надлежало разобрать и, “упаковав в контейнеры”, доставить либо по железной дороге на станцию Вержболово, либо в навигационное время в Либаву или Петербург. Затем за счет Морского министерства корабли перебрасывались во Владивосток, где завод “Ф. Шихау” брался их собрать, спустить на воду и провести испытания. Первый миноносец фирма обязывалась доставить в Россию через шесть месяцев от дня заключения контракта и затем последовательно, через месяц и семь дней, поставлять по миноносцу, закончив таким образом работы не позднее 6 мая 1906 года.
Для сборки миноносцев выбрали бухту Улисс, где сразу же после заключения контракта завод “Ф. Шихау” приступил к возведению складских помещений, мастерских и эллингов. Стоимость каждого собранного миноносца (с учетом его испытаний) определялась в 750 тыс. руб., при условии достижения во время трехчасового пробега скорости “не менее 27 уз.”. В случае срыва контрактных сроков или не достижения оговоренных 27 уз. фирма подвергалась штрафу. Даже при скорости ниже 25 уз. Морское министерство не отказывалось бы от миноносцев, опасаясь их перепродажи Японии.
Новые корабли как по главным размерениям, так и по конструкции корпуса практически не отличались от заказанных в 1898 году: проектное водоизмещение 350 т, наибольшая длина (с тараном) 63,5, между перпендикулярами 61, ширина по мидель-шпангоуту 7, осадка носом, 1,8, кормой 2,7 м. Незначительные изменения, внесенные в спецификацию, касались лишь замены деревянного пастила командирского мостика стальным (толщина 3 мм) и усовершенствования конструкции котельных трубок, что, по мнению строителей, гарантировало более надежную работу котлов.
