Инго Мебиус - Убийца танков. Кавалер Рыцарского Креста рассказывает

Неподалеку от порта мы разговорились с полицейским. Тот был готов и свое оружие обменять на наши сигареты и с готовностью проинформировал нас, как и когда нас погрузят на корабль. Нас удивила столь подробная информированность стража порядка. Вот где воистину рай для агентов разведок, что, разумеется, не могло не отразиться и на судьбе нашего африканского корпуса.

Больше всего нас поразили огромные пальмы вдоль улиц и обилие невиданных субтропических растений.

Да и климат — влажный и жаркий — был для нас совершенно непривычен, но тогда нам было на него наплевать.

Два дня спустя нас снова погрузили на машину, и мы, отчаянно петляя по узеньким улочкам, понеслись в район аэродрома. В Германии за такую езду любого водителя стопроцентно лишили бы прав, но в Италии никто на это не смотрел. На аэродроме мы увидели несколько готовых к полету самолетов «Ю-52» — довольно больших машин, в которых мы разместились прямо на наших брезентовых вещмешках. Никаких сидений не было, стало быть, и пристегиваться не было нужды, впрочем, мы сидели, тесно прижавшись друг к другу.

Вскоре машины с натужным ревом поднялись в воздух, и в иллюминаторах далеко внизу замелькало бирюзовое море. кое-где были заметны темные пятна удлиненной формы, очевидно, потопленные корабли. Наш конвой следовал с истребителями сопровождения Люфтваффе «Me—109» на случай внезапного появления вражеской авиации.

Вдруг машина словно провалилась вниз. Мы застыли в ужасе и прилипли к иллюминаторам. И увидели, что под нами уже не море, а земля. Мы добрались до острова Крит. Самолет приземлился, и мы вышли наружу. Жара стояла неимоверная, было сухо, ветер пропеллеров гонял по летному полю песок. За аэродромом мы разглядели синюю полоску моря с великолепным песчаным пляжем, а с противоположной стороны зеленели апельсиновые и оливковые рощи, в которых виднелись белые домики местных жителей. Все выглядело весьма живописно. Вдалеке высилась вершина Левка Оре — 2452 метра в высоту с покрытой снегом вершиной. Но красотами природы зрелище не ограничивалось — прямо на территории аэродрома белели кресты, увенчанные стальными шлемами, — немецкое военное кладбище. Могилы павших десантников. И тут мы поняли, что нам предстоит отнюдь не развлекательная поездка.

Ночь провели, как обычно, в бараках, стоявших прямо в апельсиновых и оливковых рощах. В воздухе ощущался странный непривычный запах. Мы весь вечер просидели у бараков, созерцая закат солнца, которое пылающим шаром садилось за горизонт в море.

На следующий день мы летели дальше. На этот раз наши «мессершмитты» сопровождали нас до Дерны. Наши пилоты старались лететь незаметнее, прижавшись к воде. А когда наши «Me — 109» вступили в бой с британскими «спитфайрами», пришлось всерьез и немало поволноваться. Парашютов нет, внизу куда ни глянь море, а мы сидим в тихоходных «юнкерсах». И все-таки мы без происшествий добрались до континента! Африканского! Под нами в лучах вечернего солнца замелькали постройки города Дерны, расположенного вдоль берега Средиземного моря. Мы даже различали белую пену бившегося о берег прибоя.

Аэродром в Дерне располагался на горном плато за чертой города. Аэродром окружали каменные утесы высотой в несколько метров, вблизи не было ни селений, ни даже отдельных домов. Разве что бараки, склад ГСМ и насколько хватало глаз — равнина. Ни пальм, ни растительности — сплошь камень и песок. Мы ступили на территорию Африки, на которой нам предстояло пробыть не один месяц. Солнце исчезло в море, наступили сумерки. Нам было сказано устроиться на ночлег где-нибудь на краю аэродрома, а утром за нами должен был прибыть грузовик и отвезти в расположение части.

Я при полной форме пристроился в какой-то нише в скале и закутался в одеяло. Едва солнце успело зайти, как заметно похолодало. Подул поднимавший песок ветер. Натянув одеяло на голову, я тут же погрузился в сон. День выдался весьма напряженный — первый в жизни перелет на самолете, связанное с ним нервное напряжение и совершенно непривычная жара сыграли свою роль.

Проснувшись утром, я осторожно высвободил голову из-под шерстяного одеяла. Щурясь, я взглянул на уже взошедшее солнце и, оглядевшись, не сразу понял, что меня занесло песком. Попробовал пошевелить ногами — песок впереди зашевелился. Не без труда я выбрался из него и стал отряхивать песок с себя и с багажа. Над пустыней медленно поднималось яркое солнце. Быстро теплело. Уже несколько минут спустя температура увеличилась с 18 градусов до 45. А вокруг нет в помине и подобия тени.

Я огляделся в поисках товарищей. Наконец все были в сборе, и вскоре подъехал открытый грузовик. Мы погрузили вещи, уселись сами и поехали. Становилось жарче, даже ветер не помогал. Всю дорогу нас немилосердно трясло — дорога была усеяна камнями, собственно, и не дорога, а просто едва заметная колея в пустынном песке. Вокруг ни деревца, ни кустика, только песок, ярко-синее небо и раскаленный шар солнца. А у нас ни противоожоговой мази, ни солнечных очков. Мы даже толком и вспотеть не успевали — капли жидкости мгновенно испарялись, а обмундирование покрывалось белесыми пятнами соли.

Так 8 дней спустя мы прибыли из Берген-Бельзена в пункт назначения — в Африку».

АФРИКАНСКИЙ ТЕАТР ВОЕННЫХ ДЕЙСТВИЙ

Нынешняя территория Египта и Ливии в XVI веке входила в состав Османской империи. В 1517 году османы захватили Египет, а в 1551-м — всю Ливию.

В 1798 году французский экспедиционный корпус положил конец без малого 280-летнему господству турок над Египтом и Ливией. В тот же год власть в стране захватил Мухаммад Али-паша. С этого времени и ведется отсчет истории Египта. Несмотря на подобие суверенитета, и в дальнейшем Египет, по сути, находился под господством османов. После сооружения Суэцкого канала Египет стал сначала французской, а позже — британской колонией. Англичане обосновались в Египте всерьез и надолго. В 1882 году британские войска оккупировали Египет под формальным предлогом обеспечения безопасности торговых путей в Индию. В 1914 году Египет получил официальный статус британского протектората. И хотя, начиная с 1922 года, страна считалась суверенным государством — королевством Египет, хотя в 1936 году Британия официально провозгласила суверенитет этой страны, Египет, тем не менее, продолжал находиться в зависимости от Англии.

Нынешняя Ливия до 1911 года являлась провинцией Османской империи. В тот год Италия объявила османам войну — итальянцы стремились заполучить в качестве колоний Триполитанию и Киренаику. Из-за блокады морских путей османы так и не смогли оказать итальянцам сопротивления. Итальянские войска численностью в 40 тысяч человек высадились на побережье и заняли все важные населенные пункты, однако местное население — арабы — расценивало их не как освободителей от ига Османской империи, а как иноземных захватчиков. Османы вскоре потерпели поражение, и согласно заключенному в 1912 году мирному договору Триполитания и Киренаика стали колониями Италии. Но арабы продолжали борьбу. Несмотря на эскалацию войны — численность итальянских войск достигла 100 тысяч человек, — Италии не удалось овладеть значительными участками территории, разве что прибрежными районами. Несмотря на творимые итальянцами бесчинства, арабы не сложили оружие. Лишь с началом Первой мировой войны итальянцам удалось взять под контроль до трети ливийской территории. А с вступлением Италии в войну на стороне Германии и Австро-Венгрии в мае 1915 года итальянцы были вынуждены вывести около трети сил из страны и вследствие этого лишиться большей части завоеванных с таким трудом территорий. Уже к лету 1915 года итальянцы безраздельно господствовали лишь в Триполи и Хомсе. Начав в 1911 году колониальную войну с Османской империей, Италия рассчитывала таким образом решить внутренние социальные проблемы. Но с приходом к власти Бенито Муссолини в 1922 году от этих планов пришлось отказаться. Но ненадолго, потому что и Муссолини стремился к обретению полного контроля над Ливией. Ему не давали покоя воспоминания времен Римской империи. Итальянские войска снова творили бесчинства на ливийской земле, причем не остановились даже перед применением боевых газов. Но Муссолини потребовалось более 10 лет упорной борьбы для подавления сопротивления арабов и обретения полного контроля над Ливией.

В 1934 году Италия провозгласила оккупированные территории колониями, отныне они носили название Итальянской Ливии. Свыше 100 тысяч итальянцев обосновались в прибрежных районах, а арабы были оттеснены в глубь страны.