Валентин Тараторин - Конница на войне: История кавалерии с древнейших времен до эпохи Наполеоновских войн

«Если бы эскадроны наступали в шахматном порядке, то, вероятно, успели бы сохранить достаточные интервалы. Смелая атака их была бы произведена с надлежащей стремительностью, без всякого колебания из стороны в сторону, а английская пехота, наверное, была бы смята» (271, с. 139-140).

Атаками с минимальными интервалами особенно славились немецкие кавалеристы: пруссаки, саксонцы, австрийцы. Нолан рассказывает:

«В некоторых армиях расстояние по фронту между двумя эскадронами доходит до 8 и даже до 25 шагов, т. е. от 4 до 12 метров. Однако ж, австрийцы соединяют два эскадрона вместе и составляют, таким образом, весьма сильный дивизион в 300 лошадей. Между двумя такими дивизионами у них полагается оставлять интервалы в 12 шагов.

Я сам имел честь служить в рядах этих австрийских дивизионов и видел, до какой степени у них может доходить сжатие в рядах. Весьма часто я, вместе с моей лошадью, был подымаем на воздух, и, вообще, нам сильно приходилось страдать от этого».

«Горячие и порочные лошади не мало способствуют распространению в рядах замешательства и беспорядка. Давление доводит их просто до бешенства: они бросаются друг на друга, вырываются из шеренг или, толкая более слабых, выгоняют их из строя и, вообще, до такой степени истощаются в своих силах, что не могут уже более двигаться» (271, с. 140-141).

Однако такие построения имели и свои достоинства. Они значительно увеличивали силу напора массы всадников. Минимальные интервалы не давали врагу проникнуть в тыл построения. Особенно удобны были атаки с минимальными интервалами на природную кавалерию.

Сам Нолан предлагал наиболее, по его мнению, приемлемый вариант построения, где расстояние между взводными колоннами составляло 12 м:

«Если на каждые 50 человек положить интервал в 25 шагов (12 м), то, вследствие наклонности людей постоянно разрываться во время движения, он уменьшился бы, по крайней мере, на половину; те интервалы, которые останутся при этом не закрытыми, будут вполне достаточны для того, чтобы предупредить колебание и дать полку возможность двигаться свободно.

«Каждый взвод, если только это окажется нужным, может действовать независимо от других взводов, притом с надлежащей стремительностью и энергией, потому что каждый солдат не только будет видеть своего начальника, но и слышать всякую его команду» (271, с. 141—142).

Возникали также споры, с какого расстояния удобнее всего начинать атаку карьером. Наилучшей считалось дистанция от 80 до 120 метров. Важно было рассчитать рывок так, чтобы лошади не выдохлись, а вся линия не потеряла равнения (271, с. 217).

На пехоту следовало начинать атаку с более дальнего расстояния, так как в этом случае не имела особого значения потеря ровного фронта, важнее было побыстрее преодолеть простреливаемое пространство и не дать пехотинцам произвести более 1—2 залпов.

Опрокинутую кавалерийскую линию следовало гнать на расположение второй вражеской линии, если таковая имелась, стараясь не давать возможности всадникам противника проскользнуть сквозь интервалы (271,

В первой половине XIX в. европейские теоретики стали всерьёз задумываться над тем, чтобы ещё больше уменьшить глубину построения взвода и довести её до одной шеренги. Поводом к тому послужили несколько удачных атак, проведённых английскими кавалеристами, воевавшими за одну из сторон во время гражданской войны в Португалии (1832— 1844 гг.). Это произошло в сражении под Леирией (или Лоирией) (1834 г.) (271, с. 256).

В письме генерала Бекона к Кинлоху (1835 г.) автор излагает следующие соображения по этому поводу:

«При одношереножном строе, все движения исполняются с большей точностью и быстротой, чем при двух шеренгах.

Если после атаки нужно перестроиться, то это исполняется гораздо скорее и правильнее, потому что каждый всадник тотчас же находит свой взвод; если же подобное движение нужно исполнить под огнём неприятеля, то из всех условий быстрота есть самое необходимое.

Я весьма часто имел случай испытывать одношереножный строй в деле с неприятелем, превосходившим меня своей численностью; нередко делал это даже в то время, когда был деятельно преследуем, равно и под ружейным и артиллерийским огнём.

При одношереножном строе атака исполняется гораздо стремительнее, следовательно, она предоставляет гораздо более шансов на успех, чем при двух шеренгах. Лошади имеют более свободы и не так стеснены лошадьми второй шеренги, которые постоянно стараются опередить стоящих перед ними, наконец, люди с большим удобством могут действовать своим оружием. Каждый исполняет свою обязанность, а дурным солдатам нелегко оставаться позади.

При наступлениях в боевом порядке и в двухшереножном строю (неприятель редко оставляет перед собой ровную местность), никогда нельзя сохранить интервалов; часто бывает, что вся линия обращается в беспорядочную колонну, и, при обратных перестроениях, всадники задней шеренги иногда не находят своих мест» (271, с. 257—258).

Сторонником одношереножного строя в 1835 г. был и герцог Веллингтон (271, с. 255), который логично обосновал своё мнение по этому поводу.

Тем не менее, эта тактика не стала распространённой, поскольку одна шеренга не представляла собой серьёзной боевой силы. К тому же, хотя вторая шеренга не участвовала реально в рукопашном бою, её всадники могли пополнить первую в случае удачно произведённого противником залпа.

В противном случае атака немедленно захлебнулась бы. 0.16-ремыкин высказывал по этому вопросу такие соображения:

«Вторая шеренга непосредственного участия в ударе принимать не может, и потому с первого взгляда кажется, не довольно ли одной шеренги, от чего её движения может быть были бы несколько свободнее и быстрее? Но как при быстром движении лошади раздаются, а от потерь ряды неминуемо редеют, то строй в одну шеренгу терял бы необходимую твёрдость и сомкнутость, и потому везде, где кавалерия имеет в виду совокупное действие, без второй шеренги обойтись нельзя. Затем третья шеренга в кавалерии совершенно не нужна: она, не участвуя в бою, стесняла бы только вторую, затрудняла бы повороты и построения, и значительно замедляла бы движение» (184, с. 83).

В заключение скажем, что данная тактика преподавалась кавалерийским офицерам во всех странах Европы вплоть до XX столетия. До начала военных действий в Первую Мировую войну командование армий почти не учитывало возрастающую интенсивность ведения огня, которая намного увеличилась с появлением пулемётов, скорострельных пушек и ручного магазинного стрелкового оружия.

Имевшая самую многочисленную конницу в Европе русская армия оказалась наиболее консервативной. На изменение её тактики не повлиял даже опыт Русско-Японской войны (1904—1905 г.). Об этом с грустью вспоминал В. Трубецкой в своих знаменитых «Записках кирасира» (136, с. 141—143). Но это уже тема другого повествования. Нам же остаётся лишь констатировать, что в многовековом противоборстве рассыпного строя с плотным победу всё же одержал первый.

БИБЛИОГРАФИЯ

ПРИНЯТЫЕ СОКРАЩЕНИЯ:

ВВ — Византийский временник.

ВДИ — Вестник древней истории.

ВИЖ — Военно-исторический журнал.

СА — Советская археология.

ЧИОИДРМУ — Чтения в Императорском обществе истории и древностей российских при Московском университете.

1. Агафий. О царствовании Юстиниана. — М.-Л., Ак. наук СССР, 1953, 221 с.

2. Аппиан. Гражданские войны. — М., Российск. полит, энцикл. — Селена-газ. Совершенно секретно, 1994, 415 с.

3. Аппиан. Митридатовы войны // ВДИ, М.-Л., Ак. наук СССР, 1946, № 4, с. 239-288.

4. Аппиан. Римская история // ВДИ, М.-Л., Ак. наук СССР, 1950, № 2-е. 236-292; № 3-е. 235-292; № 4-е. 217-274.

5. Аппиан. Сирийские дела // ВДИ, М.-Л., Ак. наук СССР, 1946, № 4, с. 289-317.

6. Апулей. Апология. Метаморфозы. Флориды. — М., Наука, 1959, 434 с.

7. Арбитр Петроний. Сатирикон. — М.-Л., Вся Москва, 1990, 235+1 с.

8. Арриан. Поход Александра. — М., Миф, 1993, 270 с.

9. Артхашастра или наука политики. — М.-Л., Ак. наук СССР, 1959, 793 с.

10. Балесте Пётр. Полтавский бой, описанный современником-очевидцем… //ЧИОИДРМУ, М., Универс. тип., 1871, кн. 3, с. 1-9.

11. Буссов Конрад. Московская хроника 1584—1613 гг. — М.-Л., Ак. наук СССР, 1961,399 с.

12. Вегеций. Греческие полиоркетики. Вегеций: краткое изложение военного дела. — С.-П., Алетейя, 1996, 350 с.

13. Вергилий Публий Марон. Буколики. Георгики. Энеида. — М., Худ. лит., 1971,447 с.

14. Властелины Рима. Биографии римских императоров от Адриана до Диоклетиана. — М., 1992, 384 с.

15. Военные уставы Петра Великого, — М., Гос. библ. им. Ленина, 1946, 79 с.

16. Воинские повести Древней Руси. — М.-Л., Ак. наук СССР, 1949, 354 с.

17. Геллий Авл. Аттические ночи. — Томск, Водолей, 1993, 206 с.

18. Генрих Латвийский. Хроника Ливонии // Славянские хроники. — С.-П., Глаголь, 1996, с. 193-324.