Владислав Гончаров - Величайший позор Британии. От Дюнкерка до Крита. 1940—1941
67
Очевидно, здесь оговорка, и автор имеет в виду Гуадалканал. (Прим. ред.)
68
В издании 1965 года ошибочно переведены как «торпедные катера». Имеются в виду французские миноносцы типа «Ла Мельпомен» (1938 год постройки , 670/910 тонн). (Прим. ред.)
69
Эсминец «Бурраск» (1300/1900 тонн) вступил в строй в 1926 году. На корабле погибло 56 моряков и свыше 650 эвакуируемых солдат. (Прим. ред.)
инициативе, но к рассвету следующего дня все катера прекратили свои действия в районе плацдарма.
70
На самом деле эсминец «Сироко» (типа «Бурраск») ночью был атакован торпедными катерами S-23 и S-26 и получил торпеду в корму, но лишь утром был окончательно добит с воздуха; при этом погибло 3 офицера, 53 матроса и около 600 солдат. Кроме того, этой же ночью торпедный катер S-24 атаковал однотипный французский эсминец «Циклон». Поврежденный одной торпедой корабль удалось отбуксировать в Брест, где 18 июня он был взорван при подходе немецких войск. (Прим. ред.)
71
Очевидно, имеются в виду эсминцы «Бурраск», «Сироко» и «Циклон» — о последнем автор в тексте не упоминает, и, как мы видели, потоплен он не был. (Прим. ред.)
72
Французский «Ле Фуцройян» (типа «Л'Адруа», 1930 год, 1360/2000 тонн, погибло 19 моряков), британские «Кейт», «Басилиск» (1931 год, 1360/1800 тонн, погибло 36 и 8 человек) и «Хэвант» (1939 год, 1380/1800 тонн, погибло 8 человек). При этом «Басилиск» и «Хэвант» были лишь повреждены бомбами, а затем добиты своими кораблями. Отметим, что на «Кейте» держал свой флаг адмирал Уэйк-Уокер. (Прим. ред.)
73
В общей сложности 1 июня было потеряно три транспорта («Брайтон», «Куин» и «Скотия»), флотский тральщик «Скипджек» (1935 год постройки, 815/1090 тонн) и два вспомогательных тральщика, переоборудованных из гражданских судов — «Аргайлшир» (1938 год, 540 тонн) и «Стелла Дорадо» (1935 год, 416 тонн). Два последних были потоплены на рассвете немецким торпедным катером S-34. (Прим. ред.)
74
Далее мы увидим, что точно такая же ситуация возникла в апреле 1941 года при эвакуации из Каламаты: при неожиданном изменении обстановки британские морские командиры отказывались менять заранее намеченную диспозицию и предпочитали уходить пустыми, бросая сухопутные войска на произвол судьбы. (Прим. ред.)
75
Здесь следует указать, что план эвакуации разрабатывает тот, чьими силами эта эвакуация должна осуществляться. Не снимая вины с французского командования, которое должно было озаботиться судьбой своих солдат, заметим, что вывозом войск из Дюнкерка занималось британское Адмиралтейство. Обязанность составить планы, расписания и графики на эвакуацию арьергардных сил (которые, между прочим, прикрывали вывоз британских войск) лежало на британском морском командовании — которое, как можно понять из текста, как минимум не озаботилось доведением этих планов до эвакуируемых. (Прим. ред.)
76
Видимо, легенду о 40 тысячах солдат, прятавшихся в руинах Дюнкерка и неожиданно, как по команде, появившихся перед самой последней эвакуацией, впервые запустил Жак Мордаль; впоследствии она вошла в его совместную с Офаном книгу о действиях французского флота во Второй мировой войне. Сама по себе возможность такого вызывает серьезные сомнения: если люди в первую очередь желали спастись, они бы спасались сразу, а не выжидали самого последнего момента; и уж никак не могли быть все одновременно проинформированы о том, что этот момент наступил. В данном случае имеет место попытка снять вину за вопиющую неорганизованность эвакуации с французского (а заодно и с британского) морского командования и лично с адмирала Абриаля. (Прим. ред.)
77
Последней потерей союзников в эту ночь стал французский вспомогательный тральщик «Эмиль Дешан», подорвавшийся на магнитной мине у Норт-Форланда утром 4 июня. На корабле погибло около 400 эвакуируемых, спасти удалось только сотню человек. (Прим. ред.)
78
Никакого развала французского верховного командования не было. Неудачный маневр «Диль», на котором немцы подловили союзников, был плодом совместного творчества англо-французского командования; именно он дал Германии возможность сосредоточить в полосе 2-й и 9-й французских армий превосходящие силы и направить сюда удар своего танкового кулака. Наконец, именно британское, а не французское командование первым начало вывоз своих войск с плацдарма при отсутствии у противника какого-либо превосходства — чем запустило цепочку необратимых последствий, ближайшим из которых стало решение Бельгии капитулировать. (Прим. ред.)
79
Это утверждение не соответствует действительности. Именно 20 мая датированы первые наброски плана «Рот» — наступления на юг для разгрома основных сил французской армии: «1. Противника севернее Соммы уничтожить и занять побережье. 2. Затем продвинуться между Уазой и морем до Сены...» (Цит. по: Д. М. Проэктор. Война в Европе. 1939-1941. М: Воениздат, 1963. С. 316.)
80
Но войска, и в первую очередь подвижные, не могут наступать непрерывно и без передышки. Новое наступление началось лишь через две недели — после подтягивания тылов и пополнения запасов. Использование танковых дивизий для ликвидации Дюнкеркского плацдарма неизбежно привело бы к оттягиванию этого решающего наступления и к неизбежному ослаблению немецких ударных сил. При этом судьба союзных войск, отрезанных на плацдарме у Дюнкерка, уже не играла никакой роли для битвы за Францию. (Прим. ред.)
81
На самом деле XVI моторизованный корпус Гепнера (вместе с резервом группы армий, I пехотным корпусом Бота) начал выводиться из полосы группы армий Бока еще 19 мая — даже до выхода танков группы Клейста к Ла-Маншу. Таким образом, его участие в прорыве Бока к Абвилю не планировалось и планироваться не могло. (Прим. ред.)
82
Автор не упоминает о влиянии на активность немецкой авиации такого важного фактора, как погода. С утра 28 мая погода над Ла-Маншем и районом Дюнкерка резко испортилась и, несмотря на появление ряда «окон», окончательно улучшилась только к утру 1 июня. Поэтому германская авиация могла осуществлять активные налеты в основном лишь во второй половине дня 29 мая (когда добилась наибольших успехов) и отчасти — днем 31 мая. Дни 28 и 30 мая были практически нелетными, действовали лишь отдельные самолеты. (Прим. ред.)
83
Заметим, что при этом потери британского флота в Норвежской операции превысили потери немецкого флота. (Прим. ред.)
84
В действительности обе флотилии торпедных катеров постоянно базировались на Гельголанд и лишь с 9 апреля были отвлечены для обеспечения операций против Южной Норвегии и действий в Датских проливах. (Прим. ред.)
85
На самом деле первый рейд германские торпедные катера совершили в ночь на 21 мая — через два дня после их прибытия в только что занятый Флиссинген. Первого успеха они добились в ночь с 23 на 24 мая, потопив французский лидер «Ягуар». В целом из дальнейших пассажей создается впечатление, что автор воспринимает дюжину торпедных катеров двух немецких флотилий (с общим водоизмещением чуть более тысячи тонн) как некое всемогущее оружие, которому «владычица морей» не могла ничего противопоставить, — и поэтому лишь «моральная и интеллектуальная слабость» германских моряков спасла британцев от жестокого разгрома. (Прим. ред.)
86
Командующий 2-й армией. (Прим. ред. 1965 года.)
87
9-я армия. (Прим. ред. 1965 года.)
88
«US Naval Institute Proceedings», June 1956.
89
Главным достоинством Джона Стендиша Сертиса Прендергаста Веркера, 6-го виконта Горта (1886-1946), была его родовитость — что играло огромную роль в британской армии, особенно в мирное время. Трудно подыскать иного объяснения тому, что этот человек, произведенный в офицеры в 1904 году и закончивший Первую мировую всего лишь в чине капитана, за десять лет с 1927 по 1937 год внезапно скакнул в должности от начальника штаба дивизии до начальника Имперского Генерального штаба. Даже очень лояльно и дружески относившийся к Горту Монтгомери в своих мемуарах писал: «Горт был замечательным человеком, верным другом, искренним в словах и делах, не способным на низость или интриганство. Он мог служить идеальным примером прекрасного войскового офицера: знал все, что только можно, о солдате, его обмундировании и обуви, тактике подразделений на поле боя. Самым высоким его постом в войсках было командование пехотной бригадой. Он был человеком недалекого ума и не придавал значения организации работы тыла» (Б. Монтгомери. Мемуары фельдмаршала. М.: Вагриус. 2006. С. 49-50). Для столь блестящих военных, как Джон Дилл и Алан Брук, зарекомендовавших себя еще в годы Первой мировой войны (Дилл командовал бригадой, а Брук был старшим артиллерийским офицером в штабе 1-й армии), находиться под началом бесталанного выскочки было равносильно оскорблению. Дилл возглавил Имперский Генеральный штаб 27 мая 1940 года, а Брук — в декабре 1941 года, оставив этот пост лишь после окончания войны.
