Александр Широкорад - Падение Порт-Артура

В порт-артурском арсенале наряду со сравнительно новыми китайскими нарезными орудиями системы Круппа хранилось несколько десятков старых медных гладкоствольных орудий. Защитникам крепости пришлось использовать даже старые китайские гладкоствольные медные гаубицы, стрелявшие картечью весом в 8 кг. Такие гаубицы устанавливались на самодельных деревянных станках и использовались в качестве противоштурмовых орудий.

У части китайских орудий были упрочены стволы, и их приспособили для стрельбы надкалиберными минами, начиненными пироксилином. Хвостовой штырь мины вставлялся в канал орудия, иногда такие мины по флотской терминологии называли шестовыми, а штырь — шестом.

В начале сентября русские установили у Китайской стенки двадцать гладкоствольных гаубиц на деревянных лафетах и две укороченные гаубицы для стрельбы надкалиберными минами.

В порт-артурских портовых мастерских группа флотских и армейских офицеров (капитан 2 ранга Герасимов, лейтенанты Подгурский и Развозов, подпоручик 25-го пехотного полка Никольский) во главе с капитаном Л.Н. Гобято приспособили метательный минный аппарат, состоявший на вооружении паровых катеров, для использования в качестве сухопутного миномета. Этот минный аппарат представлял собой фактически пушку, стрелявшую сигарообразными минами калибра 225 мм, весом 75 кг, длиной около 2 м со стабилизатором в хвостовой части.

Минный аппарат для использования на суше устанавливался на импровизированном деревянном основании с простейшим подъемным механизмом. Наводка в цель осуществлялась путем визирования. Вновь изготовленная к нему мина состояла из медного цилиндра (толщина стенки 21 мм), который заполнялся влажным пироксилином весом до 31 кг. К донной части мины крепился деревянный конус, предохранявший заднюю крышку цилиндра от давления газов при выстреле. В головной части мины помещался 400-граммовый патрон сухого пироксилина и в нем запал с бикфордовым шнуром, свободный конец которого прикреплялся к вытяжной трубке. Во время выстрела мина вытягивала трубку, и шнур загорался. Заряд дымного пороха применялся различного веса: от 40 до 100 г, что обусловливалось необходимой дальностью стрельбы. Предельная же дальность метания мины достигала примерно 100 м.

В укреплениях сухопутного фронта во время осады было установлено восемь таких мортир. Они стали грозным оружием, поскольку их мины обладали большой взрывной силой и могли разрушать самые прочные полевые сооружения японцев.

Кроме этих минных мортир, в боях за крепость применялись минные метательные аппараты для бросания надкалиберных (шестовых) мин, изготовленных Л.Н. Гобято и его помощниками в артиллерийской мастерской. Мина изготавливалась из толстого листового железа, имела форму усеченного конуса, в головную часть которого вделывался запальный стакан с взрывателем. К донной части крепился штырь с крыльевым стабилизатором. Вес разрывного заряда (влажного пироксилина) мины равнялся 15 фунтам (6,14 кг).

В качестве метательных аппаратов для шестовых мин использовались стволы 47-мм пушек Гочкиса, установленные на колесных лафетах, или металлические трубы, крепившиеся к деревянным колодам. Вышибной заряд воспламенялся при помощи капсюля или бикфордова шнура.

При заряжании шест мины свободным концом вставлялся в канал ствола с дула и продвигался до упора в пыж. Крылья привязывались тонкой веревкой к мушке орудия. При выстреле шест мины выталкивался из канала ствола. Утолщенный конец шеста заклинивал крылья и увлекал их за собой. Тонкая веревка при этом обрывалась. Полет мины стабилизировался крыльями.

Вес мины составлял 11,5 кг. Заряд в гильзе переменный, от 22 до 44 г пороха. Миномет имел дальность стрельбы от 50 до 400 м при углах возвышения от 45° до 65[58].

Стрельба шестовыми минами по японским укреплениям дала хорошие результаты. В «Артиллерийском журнале» № 8 за 1906 г. в статье «Артиллерийская стрельба в крепости на дистанции ближе 1000 шагов (из осады Порт-Артура)» капитан Л.Н. Гобято писал: «10 ноября на левом фланге Высокой горы было поставлено 47-мм орудие, и началась регулярная стрельба минами днем и ночью. Стреляли по левой японской сапе[59]; результаты стрельбы были таковы, что из 4 пущенных мин 3 попали в окоп. Как только японцы начинали работать сапу, туда пускали несколько мин, и после разрыва первой же мины японцы убегали; таким образом их заставили совершенно прекратить работу».

Замечу, что ручных гранат, столь распространенных в русской армии в XVII в., к 1904 г. у нас не было. Лишь после применения японцами ручных фанат при первом штурме Порт-Артура группа наших офицеров (подполковник Крестинский, капитан Лилье, капитан 2 ранга Герасимов, лейтенант Подгурский, поручики Мелик-Просаданов, Дебогорий-Мокриевич) занялась проектированием ручных гранат.

Для разрушения японских окопов и сап, находившихся ниже русских укреплений, лейтенант Подгурский предложил использовать обычные шаровые мины заграждения Морского ведомства. Их начиняли шестью пудами пироксилина, а для увеличения поражаемого действия добавляли шрапнельные пули весом до 4 пудов. Общий вес мин достигал 16 пудов (262 кг). Для того чтобы скатить такую мину в расположение неприятеля, из досок были сконструированы специальные катки длиной до 20 м. Каток, на конце которого укладывалась мина, обычно ночью выдвигался изо рва форта на гласис, мина поддерживалась канатом, продетым в рым. После этого в нее вставлялись запальный стакан и запал, завертывалась горловина, зажигался бикфордов шнур. Затем канат, удерживавший мину, отдавался, и она катилась в сторону неприятеля, где и взрывалась, разрушая все находившееся поблизости и поражая осколками и пулями живую силу противника. Впервые такие мины сбросили 10 ноября с бруствера форта № III. В следующий раз, 27 ноября, шесть мин, сброшенные со склонов Высокой, вызвали панику среди работавших в траншеях японских саперов, которые затем были выбиты оттуда ротами морского десанта.

Капитан 26-го полка Шеметило предложил использовать имевшийся в крепости запас винтовок Манлихера. Эти винтовки устанавливали по пять штук на одном импровизированном деревянном станке, где у них имелся общий спуск. Таким образом были созданы кустарные митральезы.

Прежде чем перейти к рассказу о втором штурме, несколько слов стоит сказать о торжествах, затеянных Стесселем в осажденной крепости. 30 июля у Николая II наконец-то родился долгожданный сын, названный в честь столь любимого Николаем царя Алексеем. (Замечу, что после убийства Петром I своего сына имя это считалось несчастливым, и им не называли потенциальных наследников престола.) В Порт-Артур эта новость пришла только через 10 дней.

13 августа был издан специальный приказ по войскам на Дальнем Востоке, из которого для защитников Порт-Артура наиболее значимым было зачисление каждого месяца пребывания в осажденной крепости за год военной службы (с 1 мая 1904 г. и до конца осады). Многие, особенно высший командный состав, получили повышения в чине и награды. Стессель был произведен в генерал-адъютанты императора с месячным жалованьем 2,5 тыс. золотых рублей и награжден орденом Святого Георгия III степени. Награждения послужили поводом для праздничного молебна в Порт-Артуре «за царя и отечество». От имени награжденных Стессель послал телеграмму, в которой обещал царю удвоить усилия при обороне крепости.

На сентябрь генерал Ноги наметил второй штурм Порт-Артура, В 6 ч 30 мин по местному времени[60] семь морских батарей капитана 2 ранга Курой (2 — 152-мм, 8 — 120-мм и 10 — 76-мм орудий) начали обстреливать позиции восточного фронта, чтобы отвлечь внимание защитников крепости от направления главного удара.

В 12 ч японские армейские батареи (40 осадных и 48 полевых орудий) начали обстрел Водопроводного и Кумирненского редутов. Несмотря на интенсивный обстрел батарей противника русской артиллерией, японцам удалось за шесть часов превратить слабые в инженерном отношении укрепления редутов в груду развалин. На Водопроводном редуте и в примыкавших к нему траншеях, где оборонялись два батальона пехоты и две охотничьи команды, были разрушены все блиндажи, разбиты оба орудия и пулемет, почти все оставшиеся в живых солдаты гарнизона были оглушены.

В 18 ч японцы, уже уверенные в легкой победе, бросили против защитников редута до двух полков пехоты при 24 пулеметах и четырех легких орудиях. Но на подступах к редуту японцы попали под огонь орудий форта № III, укрепления № 3, Курганной, Перепелиной и других батарей и были вынуждены залечь перед рвом редута. Тогда японское командование ввело новые части, которые заняли ров и начали обход редута с флангов. Гарнизон Водопроводного редута и подошедшие на помощь две роты стрелков встретили японцев ружейным огнем, забросали ручными гранатами, а затем сами перешли в контратаку и сбросили противника в ров. Но выбить японцев из рва так и не удалось.