А. Акрам - Рыцарь пустыни. Халид ибн ал-Валйд. Крушение империй
Для ночной вылазки Фома вновь избрал Фоминские ворота, чтобы нанести там основной удар, воспользовавшись потерями, которые он нанес корпусу Шурахбйла. Однако он запланировал и вылазки из других ворот. Места расположения различных мусульманских корпусов и их командиров были в точности известны гарнизону. Для того чтобы связать мусульманские силы у других ворот и не дать им подойти на выручку к Шурахбйлу, Фома приказал произвести вылазки из Джабийских, Малых и Восточных ворот. Для вылазки из последних он отрядил значительно больше людей, чем для нападения из остальных, и это должно было помешать Халиду прийти на помощь к Шурахбйлу и принять на себя командование в этом ответственном секторе. Атака из разных ворот также позволяла провести операцию более гибко. Таким образом, если бы был достигнут успех в любом из секторов, кроме Фоминских ворот, этот сектор мог бы превратиться в главный и успеха стали бы добиваться именно в нем.
Отдавая приказы, Фома подчеркивал важность стремительности, необходимо было захватить мусульман врасплох и уничтожить их лагерь. К врагу следовало быть беспощадными. Если какой-нибудь мусульманин желал сдаться, его следовало убивать на месте, — всех, кроме Халида, которого следовало захватить живым. Луна должна была взойти часа за два до полуночи. Вскоре после этого, по сигналу гонга, поданному по указанию Фомы, следовало открыть ворота и одновременно пойти в наступление.
В лунном свете атаки римлян начались в соответствии с намеченным планом. У Джабийских ворот завязалась жестокая борьба, и Абу 'Убайда лично вмешался в схватку с мечом наголо. Сын Хирурга превосходно владел мечом, и прежде чем атака была отбита и римляне поспешили вернуться в город, он уложил нескольких римлян.
У Малых ворот у Иазйда было меньше воинов, чем у других ворот, и поначалу римляне достигли определенных успехов. Однако, к счастью, рядом оказался Дирар, который присоединился к Йазйду со своими 2000 воинов. Дирар без промедления бросил своих людей на врага, и римлянам показалось, что на них набросились демоны, и они, преследуемые Дираром по пятам, поспешно отошли в город.
У Восточных ворот ситуация вскоре осложнилась, ибо в этом секторе действовал более крупный римский отряд. По звукам сражения Халид мог догадаться, что враг продвинулся дальше, чем его следовало пропускать, и, опасаясь, что Рафи' может не сдержать натиск, Халид лично бросился в бой со своим резервом из 400 ветеранов Мобильной Гвардии. Бросаясь на римлян, он издал свой личный боевой клич: «Я — благородный воин, Халид ибн ал-Валйд». К этому времени его военный клич был хорошо знаком всем римлянам и служил им предостережением. По правде говоря, Халид ознаменовал поворот в ходе вылазки из Восточных ворот. Вскоре римляне обратились в повальное бегство, мусульмане рубили бегущих с поля боя. Большая часть римского отряда смогла вернуться в город и закрыть за собой Восточные ворота.
Между тем самый тяжелый бой разыгрался у Фоминских ворот, где корпусу Шурахбйла, принявшему участие в трудном дневном сражении, ночью пришлось отражать самую могучую атаку. В лунном свете, рассеивавшем кромешный мрак, римляне выбегали из ворот и строились к бою. В это время они подверглись ураганному обстрелу лучников Шурахбйла, но, несмотря на некоторые потери, развернулись и пошли в бой. Два часа сражение шло с неослабевающим накалом, воины Шурахбйла отчаянно сражались, сдерживая наступление римлян. И они его сдержали.
Вскоре после полуночи Фома, который сам сражался в первых рядах, заметил Шурахбйла. Мусульманского командира было легко опознать по приказам, которые он выкрикивал своим воинам. Два полководца сошлись в бою и стали биться на мечах и щитах.
В течение некоторого времени, пока остальные воины были поглощены яростным, неистовым сражением, поединок между двумя лидерами не выявлял перевеса ни одного из них. Затем Шурахбйл, увидев незащищенное место, изо всех сил нанес удар по плечу Фомы, однако его меч, обрушившись на твердый металл плечевой пластины римского доспеха, разломился на части. Жизнь Шурахбйла теперь зависела от Фомы. К счастью для него, как раз в этот миг рядом с ним возникли два мусульманина и вступили в бой с Фомой. Шурахбйл отошел назад, подобрал меч погибшего мусульманина и вновь рванулся в сражение. Однако Фома уже исчез. К этому времени римляне основательно подустали. Видя, что в мусульманском фронте нет слабых мест, Фома решил, что бесполезно продолжать атаку, так как это лишь увеличит и без того большие потери среди его воинов. Он приказал отходить, и римляне быстро перешли в отступление. Мусульмане не пытались преследовать их, хотя их лучники и нанесли отступающим дополнительный урон. И вновь молодая вдова метко посылала свои роковые стрелы.
Предпринятая Фомой попытка порвать осаду была последней. Эта попытка провалилась. За время вылазок он потерял тысячи человек убитыми и не мог больше позволить себе сражаться вне городских стен. Его воины разделяли с ним разочарование. Они были готовы сражаться, защищая город, но не отважились бы на бой с мусульманами за пределами городских стен. Теперь Фома расширил полномочия своего заместителя, Хдрбйса, переложив на него ряд командных функций, которые до этого он выполнял сам.
* * *После неудачи ночных вылазок отчаяние жителей Дамаска достигло предела. Темные тучи, нависшие над городом, не имели серебряного отлива. В народе поднялся ропот, люди теперь не желали ничего кроме мира, и это желание с ними разделял Фома, который до этого отважно защищал город и сделал все, чтобы не посрамить свою честь. Он был готов заключить мир и сдать крепость на определенных условиях, но был ли готов к заключению мира Халид? Он был известен как человек, склонный к насилию, для которого битва была развлечением, а поскольку он, несомненно, был осведомлен о царивших в Дамаске настроениях, то удовлетворился бы он теперь чем-то иным кроме безоговорочной капитуляции, при которой все будет зависеть от его милости? К тому времени римляне хорошо познакомились с мусульманскими полководцами. Они знали, что Абу 'Убайда был вторым по старшинству военачальником после Халида, и мечтали о том, чтобы он был первым. Сын Хирурга был человеком исключительно миролюбивым, мягким, добрым, благосклонным и рассматривал войну как священный долг, а не как источник удовольствия и возможность приятно пощекотать нервы. С Абу 'Убайдой они могли бы заключить мир, и он, без сомнений, выдвинул бы великодушные условия капитуляции. Однако армией командовал не Абу 'Убайда. Неопределенность сохранялась в течение двух-трех дней, а затем инициативу перехватил Иона-Влюбленный.
Иона, сын Марка, был грек, без памяти влюбленный в одну девушку, тоже гречанку. Она была его женой. Они поженились перед самым приходом мусульман, но церемония передачи невесты жениху не была завершена, когда подступившие к Дамаску мусульмане взяли город в осаду. После этого Иона неоднократно обращался к ее родственникам, прося, чтобы они передали ему новобрачную, но те отказывались, говоря, что они слишком заняты сражениями и что сейчас не до этого, и упрекая Иону за то, что тот может думать о подобных вещах в такое время. А Иона на самом деле только об этом и думал!
18 сентября 634 г., или приблизительно в этот день (19 дня месяца раджаб, 13 г. хиджры), едва стемнело, Иона спустился по веревке с крепостной стены возле Восточных ворот и, подойдя к ближайшему мусульманскому сторожевому посту, попросил, чтобы его отвели к Халиду. Как только его привели к полководцу, он поведал ему свою печальную историю и объяснил цель своего визита. Поможет ли ему Халид получить невесту, если он сообщит ему сведения, которые приведут к быстрому захвату Дамаска? Халид согласился. Тогда Иона рассказал Халиду, что вечером в городе люди отмечали праздник, в результате чего многие оказались пьяны или навеселе, а на воротах осталось немного стражников. Если бы Халид поднялся на стену по приставной лестнице, ему не составило бы труда открыть любые ворота, которые он пожелает, и войти в город.
Халид почувствовал, что этому человеку можно верить. Казалось, что он говорит совершенно искренне. Халид предложил ему принять Ислам, и Иона принял. За последние несколько лет он многое узнал об Исламе и был благосклонно настроен по отношению к нему. И вот Иона принял новую веру из рук Халида, после чего Халид велел ему вернуться в город и ждать, что Иона и сделал.
Сразу после ухода грека Халид приказал достать веревки и связать веревочные лестницы. Не было времени на то, чтобы выработать скоординированный план наступления для всей армии, и поэтому Халид решил, что он будет штурмовать крепость через Восточные ворота и исключительно силами иракского корпуса, стоявшего у них. Луна должна была взойти около полуночи, и вскоре после этого должен был начаться приступ.
