Алексей Шишов - Твердыни России. От Новгорода до Порт-Артура
Через десять дней японцы проделали с фортом № III то же самое, что и с фортом № II. Под его бруствер было заложено 12 зарядов (свыше 6 тонн взрывчатки). От взрывов в бруствере образовались две огромные воронки диаметром в 10—12 метров, разрушились многие блиндажи, казармы и казематы.
Гарнизон форта, насчитывавший 240 человек, потерял большую часть своих людей погибшими, оказавшимися под обломками, отравившимися газами. Поэтому японская пехота смогла в первой же атаке ворваться внутрь форта. Однако подоспевший резерв (стрелковая рота и полурота моряков с броненосца «Севастополь») не позволила японцам, потерявшим в том бою около тысячи человек, захватить весь форт. Ночью последние защитники по приказу Стесселя оставили его, захватив с собой раненых и унося замки от орудий.
После захвата неприятелем фортов № II и № III оборона Порт-Артурской крепости оказалась фактически взломанной: японская осадная армия вклинилась в линию фортификационных укреплений. Но и при этом гарнизон, не растерявший своего мужества, еще был способен стойко держаться: об этом неприятелю было доподлинно известно.
Однако Стессель решил капитулировать. Но собравшийся военный совет высказался против этого 19 голосами из 22. «За» были только сам Стессель, Фок и начальник штаба Квантунского укрепленного района полковник В.А. Рейс.
13 декабря японцы взорвали мину под бруствером укрепления № 3, но неудачно. Вражеские саперы проложили новые минные галереи, и 18 декабря прозвучало еще два подземных взрыва. От последнего погиб почти весь гарнизон укрепления вместе с его комендантом. Японская пехота захватила укрепление, встретив в нем совсем слабое сопротивление. Установив на высоте пушки, неприятель начал вести фланговый огонь по Курганной высоте и «Китайской стенке».
19 декабря 1904 года (1 января 1905 года по новому стилю) — на 156-й день обороны Порт-Артура — японцы атаковали по всему Восточному фронту. Начался яростный штурм Большого Орлиного Гнезда. Гарнизон русского укрепления во главе с капитаном Галицким мужественно отразил эту атаку, потеряв 64 человека из 70. После этого генерал-майор В.Н. Горбатовский послал на гору свой последний резерв — роту моряков-десантников.
Подоспевший резерв помог отбить еще несколько вражеских атак. В промежутках между ними японская тяжелая артиллерия вновь засыпала Большое Орлиное Гнездо снарядами.
Участь защитников этой горы решило меткое попадание 280-мм снаряда, угодившего в сложенные на вершине ручные гранаты, которые для русских в отражении атак являлись главным и надежным оружием. Вскоре после этого взрыва японская пехота захватила вершину горы. Остатки русского гарнизона перешли на соседнюю Митрофаньевскую гору.
...В ночь на 20 декабря по приказу генерал-майора Фока были оставлены Малое Орлиное Гнездо, Куропаткинский люнет, литерная батарея «Б», Залитерная батарея. В силу этого положение Восточного фронта, взломанного в нескольких местах, оказалось критическим.
Защитники Порт-Артура еще не знали, что в 17 часов предыдущего дня Стессель отправил на аванпосты неприятеля офицера своего штаба с предложением сдачи крепости. Парламентер прапорщик Малченко сразу же был доставлен в штаб командующего осадной 3-й армии Марисукэ Ноги.
Пока шли переговоры, шло уничтожение последних кораблей и судов Тихоокеанской флотилии. Уничтожались склады боеприпасов. На Золотой Горе сжигался порох. Была дана команда эсминцам выйти в море и прорываться в нейтральные порты.
...Порт-Артурская крепость пала на 329 день своей героической обороны. Генерал-адъютант Стессель издал приказ по крепости, в котором объявлялось о капитуляции. Принятие ее вызвало открытое неодобрение в порт-артурском гарнизоне. Оно выразилось прежде всего в том, что воинская дисциплина среди нижних чинов резко упала. Один из участников обороны Порт-Артура в своих мемуарах вспоминал о «первом дне мира»:
«Все правительственные учреждения в городе были закрыты.
Японцы группами разъезжали и расхаживали по нашему Артуру.
Среди наших солдат еще днем началось повальное пьянство и неразлучно связанные с ним безобразия и буйства. К вечеру и особенно ночью бесчинства, творимые солдатами и матросами, достигли угрожающих размеров. Проезжая вечером по Новому Городу, я слыхал в разных местах крики и выстрелы. Ночью наши солдаты подожгли казармы 10-го Восточно-Сибирского стрелкового полка, которые и горели целую ночь.
Днем матросы и солдаты разбили типографию «Нового края» и уничтожили находившийся там склад газет за пять лет.
Самому беспощадному разграблению подвергся магазин Чурина. Материи рвались тут же на улице на куски...
Все эти безобразия принуждали японцев поспешить с выводом нашего гарнизона из крепости».
Условия капитуляции были следующими: весь гарнизон попадал в плен, который ему приходилось проводить до конца войны на Японских островах. Генералы, адмиралы и офицеры сохраняли свое личное оружие. Все форты, укрепления, оружие, боеприпасы, денежные средства и другое военное имущество передавалось в распоряжение японской армии в том виде, в каком они находились к моменту подписания акта о капитуляции.
Данные о состоянии Порт-Артурской крепости на 20 декабря 1904 года свидетельствуют: ее гарнизон еще мог держаться, облегчая тем самым положение русской Маньчжурской армии. Ко дню капитуляции в составе гарнизона числилось 32 400 человек, в том числе 5809 раненых и больных, 2994 лошади, 610 исправных орудий (из них 287 морских), 9 пулеметов, 207 855 снарядов различных калибров (не хватало только снарядов крупных калибров).
Японцы, по их данным, захватили в Порт-Артуре годных только 357 орудий и 133 799 снарядов. Остальные орудия были приведены в полную негодность русскими артиллеристами. Снаряды же или выбрасывались в воду, или закапывались в землю и бросались в расщелины гор, или подрывались.
Еще не были исчерпаны запасы продовольствия. По данным ведомости состояния гарнизона и снабжения, крепость Порт-Артур ко дню сдачи имела: муки на 27 дней (на крепостных складах ее хранилось около 50 тысяч пудов), крупы — на 23, чая — на 196, сахара — на 140, сухарей — на 21, сухих овощей — на 88, соли — на 175, овса, ячменя и бобов — на 34 дня. Сюда следует добавить почти три тысячи лошадей для убоя на мясные порции.
По запасам продовольствия морская крепость России на Квантуне могла держаться еще 4—6 недель.
Гарнизон ко дню сдачи крепости сохранял за собой большую часть порт-артурских укреплений. Из 59 укрепленных узлов (фортов, укреплений, батарей, редутов и других) защитники Порт-Артура за время осады потеряли не более 20. Гарнизоны остальных укреплений сохраняли полную готовность и способность обороняться. То есть сражаться и еще раз сражаться.
Японцам не удалось победить защитников Порт-Артура в открытом бою, и поэтому овладение русской морской крепостью, которая была сдана неприятелю Стесселем, не принесло заслуженной славы японскому оружию. Крепость не была взята с бою. Об этом откровенно заявляет и сам командующий 3-й армии генерал-полковник Ноги в письме к генералу Тераучи, написанном после сдачи Порт-Артура:
«...Единственное чувство, — писал он, — которое я в настоящее время испытываю, — это стыд и страдание, что мне пришлось потратить так много человеческих жизней, боевых припасов и времени на недоконченное предприятие».
Генерала Стесселя японцы отпустили с миром и личным имуществом. Им было за что его благодарить. Он благополучно вернулся домой в Санкт-Петербург уже 16 февраля 1905 года. На следующий день главный виновник трагического окончания порт-артурской эпопеи прибыл в Царское Село на официальный прием к императору. Николай II оставил в своем дневнике за 17 февраля следующую запись:
«Приехал Стессель — герой Порт-Артура и завтракал с нами. Много говорили с ним про осаду...»
Японцы считали осаду и взятие Порт-Артурской крепости беспримерным сражением в истории современных войн. В исследованиях Русско-японской войны историком Шинобу Охе, например, говорилось следующее:
«Осада крепости Порт-Артур — одна из важнейших битв в войне двух держав. Крепость была укреплена постоянными фортами с современным оборудованием. Можно считать осаду Плевны русской армией в 1877 году примером крупномасштабных наступательных и оборонительных действий крепости перед Японской войной. Но в Плевне была не постоянная, а временная крепость.
При обеих осадах Меца и Парижа, в германо-французской войне 1870—1871 годов немецкая армия, производя окружение, вынуждена была защищать свою линию окружения от контратак осажденной французской армии.
Примером наступательного и оборонительного сражения для постоянной крепости была осада Севастополя, которая была на пятьдесят лет раньше осады Порт-Артура. Но при осаде Севастополя русская армия смогла послать подкрепления в крепость и вывести осажденную армию в конце концов, поскольку объединенные армии Англии, Франции, Италии (Сардинского королевства. —А.Ш.) и Турции не смогли замкнуть кольцо окружения.
