В Охотникова - О святом благоверном князе Александре Невском
Защитником фигуры Александра Невского в проекте «Имя России» был митрополит Кирилл — еще до своего избрания патриархом. Это конечно, неслучайно, ведь Александр Невский — единственный русский святой из итоговой дюжины. И получилось так, что Православие для широких масс народа олицетворяется не монахом или святителем, а подвижником — государственным деятелем. Государственная ипостась Православия на сегодняшний момент воспринимается большинством людей как наиболее актуальная. В изначальном списке ведь были и Сергий Радонежский, и Серафим Саровский, и Андрей Рублев. Но они, к сожалению, очень быстро «отсеялись». Стало понятно, что защита Александра Невского — это не просто защита какой-то государственной политической линии, но и защита возможности православного выбора в государственном строительстве. Причем православного не только по форме, с обязательным для всех соблюдением постов и хождением в храмы — кстати, за всю свою полукочевую, странническую жизнь князь Александр не пропустил ни одной воскресной службы, — но и по духу, по отражению христианских идеалов в поведении политического лидера.
— Но, может быть, все это голосование — результат политического пиара?
— Даже если в процесс и были включены политтехнологи, конкуренция «кандидатов» была гораздо шире, чем на обычных выборах. Изначально из такого пестрого спектра (500 имен) люди не избирались никогда. Конкуренция идей и политических стилей, даже при использовании политических технологий, была максимально честной. Соответственно, и победитель — это в каком-то смысле фигура реальных народных ожиданий.
Причем выбирается в данном случае не какое-то определенное лицо, а его политическая линия, традиции и поведение. С точки зрения истории, фигура Александра Невского неоднозначна, и оценки могли быть самые разные. Так, Александр Невский никогда не был популистом, не играл на настроениях народных масс, не заигрывал с ними и часто принимал непопулярные решения.
— Тем не менее, народ эти решения понимал и тоже принимал.
— Не сразу. Но Александр Невский оказался глубоко близок народным интересам, я бы сказал, в стратегическом плане. Потому что сиюминутной выгоды его действия не несли. Кстати, стратегическое мышление отличает всех лидеров тройки — и Столыпина, и Сталина. Но имя Александра Невского при этом уже пронесли, как знамя, десятки поколений народа и элит. Несколько раз менялось название государства, его ориентация, конфигурация границ, но Александр Невский оказался стержневой, собирающей фигурой для каждой эпохи. Поэтому значение его духовного и политического наследия продолжает возрастать век от века.
Кстати, век от века продолжаются и нападки на его историческое значение. В прошлом году отгремел конкурс «Имя России», а сегодня во всех киосках страны лежит вышедшая в рамках популярной исторической серии «100 великих имен» красочно оформленная брошюра «Александр Невский», в которой не только ставится под сомнение личная святость князя и происходившие при его погребении чудеса, но и провозглашаются, к примеру, следующие «истины»: «Извергом он, конечно же, не был, но и идеальным правителем, несомненно, тоже». При этом авторы брошюры, не затрудняя себя доказательствами, объявляют «врагами» Александра Невского не только его брата Андрея (о его помиловании после антиордынского мятежа Александр лично просил у хана), но и святого князя Михаила Черниговского, и даже митрополита Кирилла, который Александра отпевал и хоронил. А ведь все это читают дети!
— В чем же секрет личности Александра Невского, который позволил ему так крепко запечатлеться в народном сознании и через века пройти со своим народом в качестве идеала правителя?
— Таких фигур может быть пять-шесть за всю историю России. Они являются рубежными. Иногда, независимо от их воли, именно с них начинается отчет нового исторического периода. Но действительно великими на фоне других, не менее выдающихся, людей, которым не так «повезло» с историческим периодом, их делает то, что они угадали лицо будущего задолго до того, как оно стало ясным для современников. С другой стороны, они сами формировали это лицо.
В России это, прежде всего, князь Владимир, который предопределил переход Руси от язычества к христианству. Это человек, одной ногой стоящий в прошлом, а другой в будущем и влияющий на развитие России до сих пор. Следующий — как раз Александр Невский. Это он определил положение Руси между Востоком и Западом. До того момента окончательный выбор не был сделан. Причем Александр сделал его таким образом, что сначала казалось, что выбор сделан в пользу Востока. Но на самом деле именно при нем Россия начала формироваться как особая цивилизация — не восточного и не западного типа.
Следующий человек такого масштаба — это Иван III, который превратил зависимое Московское княжество в общерусское государство имперского типа. Этот человек сделал Москву из регионального центра центром мировым. Следующий — Петр I. Переняв западные формы государственности, он, по сути, возглавил национальное сопротивление западному влиянию. Это был очень сложный, не удавшийся до конца кульбит. Тем не менее, на два столетия он определил лицо нашей страны и всего мира.
До сих пор идут споры о том, кто является такой фигурой в XX веке. Но, похоже, история сложилась так, что общество неизбежно должно было пройти через очередной кризис, а вождя, который сумел бы не расколоть, а объединить народ, так и не нашлось.
Вокруг подобных исторических деятелей, несмотря на все к ним претензии, возникает пространство уважения. Люди склонны прощать им многое. Так, Невскому простили сотрудничество с Ордой.
Михаил Нестеров. Благоверный князь Александр Невский. 1894-95 г.г.— Может быть, люди склонны прощать именно за давностью лет? Отсюда и романтизация образа Александра Невского.
— Но этого ореола нет вокруг других политиков его времени. Например, Дмитрий Донской куда более однозначная фигура, а даже в дюжину не вошел. Он с татарами дрался, а не договаривался и тоже, между прочим, недавно прославлен как святой. Прапрадедом Невского был Владимир Мономах, по мудрости и образованности, может быть, и превосходящий Александра Невского. Настоящий древнерусский интеллектуал. Ему худого слова бросить не за что. Создатель Владимирской Руси — святой князь Андрей Боголюбский…
Я думаю, людям важно сходство отчаянности положения, в котором находился князь Александр, располагая минимальными ресурсами при фактическом отсутствии выбора. Собственно говоря, никакого выбора перспективы у политиков тех времен не было. Как и сегодня, большая часть из них плыла в фарватере событий. Александр тоже плыл. Возможности его влияния на ход истории изначально были минимальны. Негде было взять людей или денег для того, чтобы сдвинуть что-то в свою пользу.
Многие, оказавшись в таком положении, опускают руки. Ситуация диктует: если не можешь быть самостоятельным, делай ставку на более сильного. Казалось бы, ты можешь только одно — выбрать, чьим слугой стать. Вот и вся свобода. Современник Александра князь Даниил Галицкий так и сделал. Он присоединился к католическому Западу. В тактическом плане он даже выиграл и несколько раз бил татар в поле, о чем Александр даже не мечтал. Но вскоре после его смерти его княжество превратилось в третьестепенную провинцию и перестало играть какую-либо политическую роль. Оно просто влилось в западную цивилизацию и растворилось в ней. Там даже храмов и замков древнерусских не осталось, хотя их можно было сохранить из чисто прагматических соображений. Причем большую часть зданий снесли не какие-то завоеватели-крестоносцы. Люди сами разрушили и переделали святыни своих предков, чтобы казаться похожими на новых хозяев. В итоге галицкая элита отказалась и от веры, и от языка. Область бывшего княжества была поделена между Польшей и Венгрией. А когда эти страны были в свою очередь завоеваны, стала далекой австрийской глухоманью.
— Некоторые сейчас сожалеют, что Александр тогда не пошел на переговоры с Европой.
— Европа вначале не так уж интересовалась мнением новгородцев и псковичей по поводу их будущего. Хотите оставаться в своих городах — принимайте католичество и учите латынь. Прочие русские должны были разделить участь на века загнанных в леса латышей, эстонцев и финнов. И кстати, не факт, вышли бы эти народы из леса, если бы не вошли позднее в состав России. От пруссов вон осталось лишь слово «Пруссия». Лейпциг когда-то назывался Липецком, Бранденбург — Бранибором. Где сейчас потомки их основателей?
Вот какого масштаба проблемы решались на Неве и на Чудском озере. А нам сейчас пеняют на маленький масштаб этих столкновений. Мол, нашли, чем хвалиться: Грюнвальдская битва 1410 года, битва при Раковоре 1268 года или даже сражение под Шауляем в 1236 году между рыцарями ордена и литовскими князьями имеют куда более грандиозный масштаб!
