Александр Широкорад - Черноморский флот в трех войнах и трех революциях
В 6 ч 30 мин 17 июня отряд вышел к маяку на Большом фонтане, Вишневецкий надеялся внезапно появиться из-за южного берега и тем перекрыть Выход с рейда. Примерно в 7 часов утра с «Трех Святителей» увидели стоявшие у Воронцовского маяка «Потемкин», миноносец № 267, паровые катера броненосца и транспорт «Веху» под флагом Красного Креста.
За два часа до этого радиотелеграфист с Потемкина перехватил переговоры кораблей отряда Вишневецкого, и на броненосце объявили боевую тревогу. «Три Святителя» подошел к «Потемкину» на 4 мили и радировал на броненосец: «Черноморцы, удручен вашим поступком. Кончайте скандал. Смиритесь. Повинную голову меч не сечет. Объясните, чего вы хотите. Будьте благоразумны. Адмирал Вишневецкий». В 8 ч 25 мин с «Потемкина» попросили повторить радиограмму, после чего на «Трех Святителях» был получен ответ: «Убедительно вас просим, как своего начальника, пришлите к нам дать совет. От всей команды».
Адмиральского ответа на это не последовало. Отряд Вишневецкого, сделав по сигналу с флагмана поворот все вдруг, лег на обратный курс, перекрывая путь снявшемуся с якоря «Потемкину». В результате нескольких маневров Вишневецкого «Потемкин» оказался сзади отряда. Около получаса он шел за отрядом, а затем повернул назад и вернулся на одесский рейд.
На полпути от Одессы до Тендры Вишневецкий обнаружил отряд кораблей, который вел сам Кригер. В отряде были броненосцы «Ростислав» (флагман) и «Синоп», а также эскадренные миноносцы «Строгий» и «Свирепый».
Таким образом, против «Потемкина» был двинут почти весь Черноморский флот. В Севастополе остался последний броненосец «Екатерина II», поскольку с него была снята вся команда как ненадежная.
Оба отряда соединились, образовав мощную эскадру, которая двинулась в Одессу. В 12 ч 05 мин эскадра была замечена с «Потемкина», который вновь поднял якоря и пошел ей навстречу.
При сближении «Потемкина» с эскадрой Кригера вновь начался обмен сигналами. Кригер: «Пришлите парламентеров для переговоров». «Потемкин»: «Предлагаю прибыть самому адмиралу». Кригер: «Остановите машины». «Потемкин»: «Сами останавливайте их». Броненосцы опасно сближаются, и «Потемкин» чуть было не протаранил флагманский «Ростислав». С трудом прапорщик Алексеев уклоняется от столкновения и проводит «Потемкин» между «Ростиславом» и «Тремя Святителями». И вдруг на палубы «Георгия Победоносца», «Синопа» и «Двенадцати Апостолов» выбегают сотни матросов. Они стоят по бортам, на надстройках, на мостиках, кричат, размахивают бескозырками. Звучит громкое «ура».
Кригеру, как ранее Вишневецкому, ничего не остается делать, как отдать приказ о повороте всем вдруг. Но на сей раз поворачивают не все. На броненосце «Георгий Победоносец» группа матросов ворвалась на мостик и арестовала командира и нескольких офицеров. Вскоре к вышедшему из строя эскадры броненосцу подошел миноносец № 267 с десантом моряков-потемкинцев.
Захват матросами «Георгия Победоносца» обошелся без жертв. Всех офицеров броненосца посадили на барказ, который миноносец № 267 отбуксировал к берегу у Дофиновки. Но увы, злоключения офицеров не кончились и на берегу. Казачий разъезд принял их за десант восставших и открыл огонь. Спасаясь от пуль, офицеры поплыли к уходящему барказу. Матросам пришлось вернуться, вытащить из воды офицеров и высадить их подальше, где не было казаков.
«Потемкин» и «Георгий Победоносец» бросили якоря на одесском рейде. Эскадра же Кригера ушла в Севастополь. Теперь у восставших была целая эскадра. И будь там хотя бы один дельный и решительный офицер, то в руках революционеров легко могла оказаться Одесса. Не будем забывать, что Одесса не была укреплена с моря и там не имелось ни одной тяжелой пушки. Полевые же трехдюймовые пушки физически не могли пробить броню броненосцев, зато десять 12-дюймовых и двадцать три 6-дюймовых корабельных пушек могли легко разнести всю Одессу. Правительственным войскам оставалось бы лишь бежать из города. А в случае похода восставших в Севастополь ни корабли, ни береговая артиллерия не стали бы стрелять по «Потемкину» и «Георгию». Как раз 18 июля Чухнин докладывал в Морском министерстве Авелану: «Броненосцы «Екатерина» и «Синоп» совершенно неблагонадежны, на всех судах есть партия человек 50—60, которые держат в руках команду; большинство пассивно-трусливо, но легко возбуждается к бунтовщикам. Офицеры потеряли авторитет и власть; нельзя ни за что ручаться. Приходится быть очень осторожным, пока не арестованы бунтовщики. Необходимы войска для ареста».
Но увы, у восставших не нашлось ни Орлова, ни Потемкина, ни на худой конец Зубова или Палена. Свои же вожаки типа Матюшенко не обладали навыками судовождения, не знали ни артсистем, ни тактики, да и не пользовались особым авторитетом у команды.
В результате в команде «Георгия Победоносца» началось брожение, часть матросов пожелала идти с повинной в Севастополь. Тут предательскую роль сыграл младший судовой врач «Потемкина» Галенко. Он объявил на «Георгии», что команда «Потемкина» уже решила идти сдаваться. В конце концов кондукторам «Георгия» удалось поднять я корь и двинуться в море. Но тут на «Потемкине» сыграли боевую тревогу и стали наводить орудия на «Георгия». Последнему пришлось возвращаться, но кондуктора посадили броненосец на мель.
Надо сказать, что особой трагедии в посадке «Георгия» на мель не было. Повторяю, нужен был только один решительный офицер, который отправил бы барказ с караулом на «Георгий» и расстрелял бы на месте Галенко с десятком кондукторов. В порту стояло предостаточно торговых судов и буксиров, и снять броненосец с мели не представляло особого труда.
Однако на «Потемкине» началась паника. Воспользовавшись ею, прапорщик Алексеев приказал сниматься с якоря. 19 июня «Потемкин» и миноносец № 267 пришли в румынский порт Констанцу. Там комиссия обратилась к местным властям с просьбой продать уголь и продовольствие. Румыны, естественно, отказали. Кстати, другого варианта и быть не могло, и визит в Констанцу можно объяснить лишь правовой безграмотностью революционных матросов.
Чтобы пополнить запасы угля, пресной воды и продовольствия, комиссия решила зайти в порт Феодосию. В принципе решение это было разумным — там не имелось береговой артиллерии и военных кораблей, зато было много угля и коммерческих судов.
Около 7 часов утра 22 июня «Потемкин» и миноносец № 267 бросили якоря на рейде Феодосии. Население города бурно приветствовало восставших. На борту броненосца побывали члены городской управы, которые выразили сочувствие матросам. Управа к 16 часам доставила на «Потемкин» четырех живых быков, крупу, муку, кур, зелень. Однако военные власти не допустили доставки на корабли угля.
На вторые сутки пребывания в Феодосии потемкинцы договорились с владельцами двух шхун, груженных углем. Однако при попытке буксировки парусных шхун паровым катером и миноносцем восставшие были обстреляны винтовочным огнем роты солдат. В ходе обычной войны командир роты, решивший воевать винтовками против 12-дюймовых орудий броненосца, был бы сочтен слабоумным. Я уж не говорю о том, что на миноносце № 267 имелись две 37-мм пушки Гочкиса, да и на катере должна была стоять одна такая 37-мм или 47-мм пушка. Но матросов вновь охватила паника, а проворный Алексеев вновь отдал приказ сниматься с якоря.
В ночь на 26 июня «Потемкин» и миноносец № 267 вернулись в Конетанцу и стали на якоря в полумиле от порта. Румынские власти гарантировали восставшим свободу и невыдачу царским властям. На броненосце спустили красный флаг и подняли флаг королевского флота. Вскоре в порт явился русский консул и стал уговаривать матросов вернуться в империю. Команда миноносца № 267 поверила и увела корабль в Севастополь. Прапорщик Алексеев, кондуктора «Потемкина» и несколько новобранцев, всего около тридцати человек, также решили возвратиться в Россию.
А между тем адмирал Чухнин в Севастополе развил бурную деятельность по поимке мятежного броненосца. По его приказу с эсминца «Стремительный» был списан весь экипаж, за исключением трюмной команды из 9 человек[7]. Взамен эсминец был укомплектован офицерами с разных судов. «Стремительный» (скорость 28 узлов) стремительно гонялся за «Потемкиным» (скорость 16 узлов, но на самом деле не более 13 узлов), но никак не мог поймать броненосец. Командир «Стремительного» А.А. Янович во время стоянки в Ялтинском порту получил телеграмму, что «Потемкин» пришел в Феодосию. В 130 км от Ялты, в Феодосии, броненосец простоял почти полтора суток. «Стремительному» туда было 2,5 часа полного хода. Но храбрый Янович ухитрился разминуться с «Потемкиным».
Помимо «Стремительного» торпедировать «Потемкин» пожелал и командир минного крейсера «Гридень». Крейсер вышел из Севастополя, но в пути бравый командир узнал, что матросы тоже готовятся к встрече с броненосцем, но совсем с иными намерениями. «Гридень» немедленно повернул назад и вернулся в главную базу.
