Искусство осады. Знаменитые штурмы и осады Античности - Кэмпбелл Данкан Б.

Осадные машины персов

Мало что известно об осадных орудиях, использовавшихся персами. В отличие от своих ассирийских предшественников, Ахемениды не окружали себя скульптурными рельефами с изображениями войн, а описания осады нет ни в одном их литературном источнике. В противоположность этому Ксенофонт в своем апологетическом труде «Образование Кира» (Cyropaedia) пишет, как Великий Царь приказал сделать устройства, которые дал потом в руки инженерных войск (6.3.8). Правда, мы не можем с уверенностью сказать, что это были за машины. Упоминания Ксенофонта о «машинах и лестницах» («Образование Кира» 7.2.2) или о «машинах и стенобитных таранах» («Образование Кира» 7.4.1) мало что проясняет, однако французский ученый Ивон Гарлан считает, что речь идет об осадных башнях. Кир неизбежно должен был иметь подобную сложную тех- нику. Ксенофонт описывает одну из них так: «Нижний этаж, считая коле- са, возвышался на три орга (18 греческих футов, или 5,6 м). Башня имела переходы и места для сражавшихся и обслуживалась двадцатью воинами. Общий вес ее составлял 120 талантов (немногим более 3 тонн), так что ее легко тащила упряжка из 8 волов». Однако, хотя такие устройства сопровождали армию Кира в каждом походе, вероятно, они были предназначены не для осады, а для поддержки войска в битве.

Недавно было высказано предположение, что у персов не было технологий для пробивания стен. Кирпичные стены Ближнего Востока, как говорят, эффективнее было атаковать острыми таранами, направленны- ми вверх. Ряд параллельных ударов приводил к тому, что верхняя часть стены отваливалась. Однако нет свидетельств, что такая хитроумная техника когда-либо применялась на практике. Защитники этой точки зрения подчеркивают, что поскольку техника такого пробивания была бесполезна против каменных сооружений Кипра, персы там предпочли насыпать искусственные холмы вровень со стенами. Но кажется более вероятным, что тараны были известны персам, и насыпь в Палеапафосе соорудили для того, чтобы облегчить доступ стенобитного орудия к верхней части стены, где укрепления были наиболее слабыми.

Периодически ученые высказывают предположения, что у персов должна была существовать некая форма артиллерии. Раньше такие высказывания основывались на свидетельствах Библии. В пророчестве Иезекиля о осаде Иерусалима около 580 года до н.э. греческий вариант текста (так называемая «Септуагинта») упоминает belostaseis, или «артиллерийскую позицию» (Иез. 4.2; 21.22). Однако в оригинальном еврейском тексте стоит слово «карим», обозначающее стенобитный таран, так что упоминание артиллерии, должно быть, просто ошибка древнегреческих переводчиков. В другом месте рукописи говорится, как иудейский царь Уззия около 760 года до н.э. оборонял Иерусалим с помощью машин для метания снарядов и огромных камней (2 Хрон. 26.15), но это скорее всего анахронизм. Автор «Хроник» описал данное событие около 300 года до н.э., когда катапульты стали обычным делом на Ближнем Востоке, и легко заметить, как он расцвечивает свое повествование современными ему деталями. Все эти свидетельства вряд ли могут опровергнуть признанную дату появления артиллерии — 399 год до н.э.

Но позицию тех, кто относит появление катапульт к еще более раннему времени, недавно подкрепили археологические находки с двух мест, где персы вели осаду. В Палеапафосе на Кипре были найдены 422 грубо обработанных округлых блока известняка. Их диаметр колебался от 43/4 до 11 дюймов (12–28 см), а вес от 41/2 до 48 фунтов (2–22 кг), причем подавляющее большинство весило 9–13 фунтов (4–6 кг). Эти последние были найдены только вне городских стен, в слое, связанном с персидской осадой, и сначала это привело исследователей к мысли, что это снаряды персидских катапульт. В окончательном докладе Элизабет Эрдманн также предварительно высказано это мнение, хотя она допускает, что наличие у персов примитивных катапульт — не единственное возможное объяснение, и камни с тем же успехом могли быть сброшены со стен.

Бурав

Римские авторы Афиней и Витрувий рассказывают, что македонский инженер Диад разработал особый вид тарана под названием «бурав» (trypanon или terebra), хотя он не действовал буквально так, как одноименный плотницкий инструмент. Внешне он напоминал таранную «черепаху». Он был поставлен на прямоугольное колесное основание, примерно как и у других «черепах», но длинный брус с железным наконечником, который дал машине такое имя, двигался за счет механизма, отличавшегося от того, что был у «таранодержателя» (kriodoche).

Сам таранный брус располагался в ложе — деревянной балке с желобом (syrinx или candis), которая, по словам Витрувия, была длиной 50 локтей (75 футов, или 22 м), высотой 1 локоть (0,44 м) и стояла на опорах («Об архитектуре» 10.13.7). Как указывают оба автора, так же называлась балка с желобом у катапульты. Стрелу катапульты укладывали в желоб, который задавал направление выстрела. В «бураве» желоб нужен был, чтобы таран бил раз за разом в одну и то же точку. Кроме того, в задней части ложа находилась лебедка, так же, как и у катапульты. Однако в отличие от катапульт дно желоба в «бураве» имело ряд колесиков, чтобы облегчить возвратно-поступательное движение тарана.

Отвести таран назад с помощью лебедки было проще простого. Гораздо труднее было двинуть его вперед с силой, достаточной, чтобы проломить стену. Для этой цели у переднего конца ложа были еще два колесика с боков. Судя по всему, веревки, которые приводили таран в движение, были пропущены через эти колесики и шли назад. Команда, располагавшаяся по обе стороны машины под защитным навесом, могла с силой натягивать веревки, резко посылая таран вперед.

Недавно было высказано мнение, что эту машину предполагали использовать только против стен из необожженного кирпича. По этой теории, она была задумана для коротких ударов заостренного наконечника, которые заставляли глину трескаться, так что через некоторое время верхняя часть стены отваливалась. Это правда, что пробивание сквозь глинобитную стену не требует мощной энергии стенобитного тарана, и острие можно просто двигать взад-вперед с помощью лебедки, медленно и упорно. Однако и Афиней, и Витрувий дают слишком мало деталей, чтобы утверждать это с уверенностью.

Оба автора добавляют, что и таран, «и своды» должны быть укрыты сырыми кожами, как и сама «черепаха». Что это за «своды», можно догадаться, если сравнить длину ложа с длиной «черепахи» Диада, потому что ясно, что ложе должно выступать из-под «черепахи» примерно на 10 локтей (15 футов, или 4,4 м). Эта выступающая часть могла быть прикрыта чем-то вроде сводчатого навеса, хотя это и недостаточная защита от сбрасываемых сверху снарядов. Так что во время работы этой машины очень важно было вести огонь по крепостным стенам, чтобы не дать защитникам принимать ответные меры.