Игорь Цветков - Дредноуты Балтики. 1914-1922 гг.
Большевики разъясняли матросам всю бессмысленность такого необдуманного выступления и его пагубные последствия.
Когда вся команда ушла на молитву, в левом кормовом каземате противоминной артиллерии собрались члены большевистской организации линкора и актив из числа революционно настроенных матросов. В.Ф. Полухин, руководивший подпольной большевистской организацией “Гангута”, всеми силами стремился сдержать стихийный порыв моряков и предотвратить их выступление. “Без определенного порядка, без конкретного плана действий мы не сможем ничего сделать, — говорил он, — захватим оружие, офицеров задраим в кают-компании, а дальше как?” Но договориться о конкретных действиях так и не удалось. Закончилась молитва, барон Фитингоф, отдав распоряжения, вышел. Раздалась команда, повторенная десятками боцманских дудок: “Разойдись! Койки брать!”. Но матросы шумели и не расходились. Офицеры корабля, совещавшиеся в кают-компании, направились на церковную палубу.
Командирский катер у борта Тангута"
В это время в каземат, где заседали большевики, с криком ворвался гальванер матрос Ерофеев: “С церковной палубы офицеры матросов по кубрикам разгоняют, а вы здесь баланду травите!”. Все присутствующие вскочили и побежали за Ерофеевым на палубу. Но было уже поздно. Предотвратить стихийное выступление команды не удалось. В бурлящей матросской массе слышались возгласы: “Бей скорпионов! Долой немцев! Давай ужин!”. Услышав крики, барон Фитингоф быстро возвратился и пригрозил команде карцером. Команда не выполнила приказание: “Койки брать!”. Матросы с криками хлынули на верхнюю палубу.
Мичман П.Е. Шуляковский попытался задраить дверь на церковной палубе, но этим еще больше возбудил взбунтовавшихся. Едва он успел спрятаться за дверь, как разъяренная толпа уже промчалась мимо него по коридору с криками: “Долой немцев! Да здравствует Россия!”.
Дежурный по низам доложил Фитингофу о новой вспышке недовольства и гнева среди матросов. Командирам рот и их помощникам было приказано любыми средствами задержать матросов и не выпускать их на верхнюю палубу. У пирамид с оружием был выставлен усиленный караул из числа надежных унтер-офицеров. Инженер-механик капитан 2 ранга А.К. Тон срочно отбыл на катере в штаб бригады линкоров. Когда офицеры приблизились к церковной палубе, матросы уже неслись лавиной по трапу, ведущему на верхнюю палубу. Их действиями никто не руководил. В столпившихся офицеров полетели куски угля, поленья дров, металлические предметы. Самым опасным был момент, когда группа матросов направилась к кают-компании, около которой находились пирамиды с винтовками. На верхнюю палубу уже прорвались около 400–500 человек.
Вахтенный начальник лейтенант Королев вызвал наверх караул, отдал приказание зарядить винтовки. Караул занял место на левом срезе у трапа. Но до открытых столкновений дело не дошло. Старший офицер барон Фитингоф в разгар волнений выхватил заряженный револьвер, однако перепуганные офицеры уговорили его убрать оружие. “Стоило ему выстрелить, — вспоминал участник событий B.C. Лемехов, — и у нас был бы второй “Потемкин”.
Офицеры корабля, оправившись от первого испуга, прибегли к испытанной тактике — вступили в переговоры с матросами. Им нужно было выиграть время, заставить команду повиноваться и отделить зачинщиков беспорядков от общей массы. Накал постепенно спадал.
В 23 ч на корабль вернулся командир линкора капитан 1 ранга Кедров. Фитингоф встретил его у командирского трапа и подробно доложил о событиях, происшедших в его отсутствие. Не заходя в каюту, Кедров приказал свистать всех наверх и построить команду во фронт по большому сбору. Послышались заливистые свистки боцманских дудок, привычные окрики фельдфебелей. Матросы выстроились вдоль бортов линкора. Кедров обошел строй, а затем много говорил об измене, долге перед царем и отечеством, трудностях военного времени. В этот момент к линкору подошел катер с командующим эскадрой вице-адмиралом Л.Б. Кербером. Вот что записал по этому поводу в свой дневник начальник разведки штаба командующего Балтийским флотом И.И. Ренгартен: “Приезжает на “Гангут” Кербер. Вбежав на трап, дает в морду фалрепному, орет что-то непонятное и гневное команде, стоящей во фронте, и уезжает”. Наконец командир линкора приказал распустить команду и выдать матросам на ужин чай, мясные консервы и хлеб. После ужина матросы разобрали койки и разошлись по своим кубрикам. Волнения прекратились.
В ночь на 20 октября В.Ф. Полухин вновь собрал большевиков “Гангута”. Он еще раз настойчиво разъяснял MatpocaM, что условия для восстания не созрели, что выступление было преждевременным, поэтому нужно сохранить революционные силы и партийную организацию линкора. На случай предполагаемых допросов и арестов выработали четкую тактику — отказываться от дачи показаний, на все вопросы отвечать: “Спал, ничего не знаю”.
Экипажи кораблей, стоявших на рейде рядом с “Гангутом”, хотели поддержать гангутцев, но большевики, понимая преждевременность восстания, сумели удержать их от выступлений. Решающая роль в этом принадлежала партийной организации линкора “Император Павел I”.
На следующий день 20 октября линкор “Гангут” продолжал стоять на внутреннем Свеаборгском рейде. На корабле проводились обычные работы и занятия в соответствии с распорядком дня. Здесь же на рейде на штатных местах якорных стоянок (как и 19 октября 1915 г.) находились броненосный крейсер “Рюрик” под флагом командующего флотом, линейные корабли “Петропавловск”, “Полтава”, “Андрей Первозванный”, “Император Павел I”, крейсер “Аврора” и минный заградитель “Амур”.
В этот же день на “Гангут” прибыл командующий флотом вице-адмирал В.А. Канин. Команда линкора вновь выстроилась по большому сбору и выслушала речь о верности присяге, о чести русского воина, о войне. Затем роты развели по кубрикам и приказали офицерам — командирам рот — находиться с матросами. Началось разбирательство.
Капитан 7 ранга А. М. Кедров
Приказом командующего флотом была создана следственная комиссия в составе контр-адмирала А.К. Небольсина (председатель), капитана 1 ранга А.Г. Бутакова, капитана 2 ранга А.П. Зеленого, капитана 2 ранга В.И. Руднева и полковника А.А. Мартьянова, которая 21 октября 1915 г. прибыла на линкор “Гангут” и приступила к дознанию. После допросов по указанию комиссии 22 октября 1915 г. было арестовано 95 матросов команды линкора “Гангут”. Всех под конвоем взвода матросов с броненосного крейсера “Рюрик” на катерах отвезли в Свеаборгскую крепость.
При отправке конвоиров с “Рюрика” часть команды собралась на юте и криками пыталась воспрепятствовать посадке десантного взвода в катера. После этого выступления 28 матросов крейсера “Рюрик” также были арестованы и впоследствии преданы суду.
Катера с арестованными гангутцами направились к Свеаборгской крепости и ошвартовались у Комендантской пристани. Здесь их ожидали солдаты караула, наряженного от гарнизона крепости. Под их конвоем моряков с “Гангута” отвели в казематы Северной батареи № 1 ожидать отправки в Кронштадт. Наиболее активные участники выступления (29 матросов) содержались в отдельном каземате.
На случай возможных беспорядков на батарее № 1 находилась постоянная тройная смена караула с двумя пулеметами, установленными у дамбы и на правом фланге батареи. В числе арестованных находились и руководители большевистской организации линкора “Гангут” В.Ф. Лопухин и К.И. Пронский.
Опыт подпольной работы и тщательная конспирация помогли В.Ф. Полухину избежать суда. Командование флота и следственная комиссия не смогли доказать его принадлежность к большевистской партии, но как неблагонадежный он был разжалован из унтер-офицеров в матросы и переведен вместе с другими участниками выступления в Архангельский дисциплинарный полуэкипаж. На севере он продолжал свою революционную деятельность. Унтер-офицера 1-й статьи артиллерийского электрика К.И. Пронского тоже разжаловали в матросы и перевели в Архангельский дисциплинарный полуэкипаж. По подозрению в революционной деятельности с линкора “Гангут” был списан еще один большевик-подпольщик М.А. Афанасьев. Впоследствии он принял активное участие в Февральской и Октябрьской революциях, в ночь с 25 октября 1917 г. штурмовал Зимний дворец, а затем участвовал в подавлении мятежей юнкеров в Петрограде, сражался на фронтах гражданской войны.
Но раскрыть большевистскую организацию линкора “Гангут” царской охранке так и не удалось. В 1916 г. ее возглавил большевик комендор А. Санников.
Вот что писалось в заключении следственной комиссии под председательством командира 2-й бригады, линейных кораблей контр-адмирала А.К. Небольсина по делу о беспорядках на линейном корабле “Гангут” 24 октября 1915 г.
