Нас называли ночными ведьмами - Ракобольская И.
- Есть, товарищ командир, - ответила Женя.
- Следом за вами выпущу Худякову, - добавила Смирнова.
К цели летели в дожде, видимость была отвратительной.
- Сегодня они не летают, в такую погоду, - твердо сказала Женя.
- Я брошу САБ. Пора.
Несколько секунд спустя выброшенная из кабины САБ зажглась и стала медленно опускаться. Сразу все осветилось, на земле стали видны аккуратные полукружья капониров, и в каждом - маленький, словно игрушка, самолетик. В эту ночь истребители отдыхали.
- Ну, мы их сейчас разбудим! Давай, Полина, пока никто не мешает!
- Держи боевой курс 250°. Правее… Так держать! Бросаю…
Сквозь пелену дождя были видны четыре взрыва, перекрывшие капониры, один из взрывов ярко взметнулся в небо. И сразу По-2 оказался в центре широких белых лучей, их было пять. Зенитные снаряды рвались совсем близко…
- Женя, давай скорей обратно. Держи курс 80°.
Но Женя и сама уже повернула на восток и стала резко скользить, пока не вышла из лучей. Настроение было отличное, хотелось выкинуть какой-нибудь номер. Ну, хотя бы сделать мертвую петлю… Но в воздухе Женя была всегда внимательна и дисциплинирована. Сзади, над целью, снова стало светло.
- Это Худякова и Тимченко. Они вылетели вслед за нами, - сказала Полина.
* * *
В сентябре 1943 года началась крупная операция по разгрому немецких войск в районе Новороссийска. В этой операции принимал участие и наш полк.
Вот что рассказала Серафима Амосова, руководившая боевой работой с аэродрома Геленджика:
«…Мы поднялись с аэродрома станицы Ивановской и взяли курс на Геленджик. Летели днем: над равнинной местностью бреющим полетом, а над гористой держались на безопасной высоте. Мне все время было как-то не по себе: в любую минуту нас могли увидеть вражеские истребители, и тогда нашим тихоходным По-2 несдобровать. Поэтому, когда штурман Катя Рябова сказала: "Справа впереди вижу пару истребителей", - у меня упало сердце и пронеслась мысль - сейчас начнется самое страшное. Если бы я летела одна, то, возможно, мне удалось бы, спустившись ниже горных вершин, [248] уйти от истребителей низинами и ущельями. Но со мной шла целая группа самолетов, которые не могли свободно маневрировать в строю.
К счастью, это оказались наши истребители, они даже поприветствовали нас покачиванием с крыла на крыло. Приземлившись в Геленджике, мы осмотрелись. В таких условиях нам еще не приходилось работать: с одной стороны аэродрома - высокие скалистые горы, с другой - море. Оно уходило к самому горизонту, мутно-зеленое, бушующее…
Летчики- черноморцы встретили нас подчеркнуто вежливо. Мы сразу почувствовали, что по отношению к нам они настроены довольно скептически и не очень верят в боевые возможности самолетов По-2, да еще управляемых девушками. Многие из них даже не скрывали своего пренебрежения:
- А, бабий полк… Ну-ну…
Возможно, им было досадно, что на их боевых самолетах нельзя было бомбить точечные, малоразмерные цели, расположенные вблизи наших войск, и что эту "ювелирную" работу выполняли тихоходные По-2. [249]
Наконец, поступило боевое задание: уничтожить мотомехчасти, расположенные в районе высоты № 37. Придя к самолетам, мы увидели толпившихся возле стоянок летчиков-черноморцев: пришли посмотреть, как работают девушки-летчицы. Они стояли молча и почему-то на этот раз не отпускали в наш адрес колких шуточек…
…Я взлетела и сразу оказалась над морем. Совсем близко замелькали светлые барашки волн. Набрала высоту. Кругом было удивительно красиво: справа белые зубцы гор, за ними темный силуэт Кавказского хребта, снежные вершины, чуть розовые от исчезающего солнца, внизу иссиня-черное сверкающее море. И над всем этим - темное небо, усыпанное звездами…
Неожиданно самолет начал резко терять высоту, хотя мотор работал в полную мощность. По-2 буквально падал вниз. Вода надвигалась на машину всей своей огромной массой. Неприятное чувство беспомощности охватило меня и штурмана Катю Рябову, которая стала уж слишком оживленно говорить о нисходящих воздушных потоках. Изменив курс, стали ждать границы потока. И вот машина вдруг рванулась из стороны в сторону и стремительно понеслась вверх…
День за днем шла напряженная боевая работа. Нам особенно доставалось, когда наши По-2 пролетали вблизи Новороссийска: по самолетам била корабельная артиллерия, стреляли береговые батареи, зенитные орудия, расположенные в городе. Иногда аэродром обстреливали дальнобойные орудия. Между нами и летчиками-черноморцами установилось своеобразное взаимодействие: днем наносили удары по врагу они, а ночью мы.
Вместе с нами с аэродрома Геленджика летали на По-2 летчики "братского" полка под командованием майора Бочарова. Сразу же у нас началось негласное соревнование: кто сделает больше боевых вылетов и у кого будет выше эффективность ударов. Наши летчицы всегда были впереди. Были моменты, когда не хватало бомб - не успевали подвезти. Тогда наши вооруженцы пускались на хитрости, "захватывая" оставшиеся на складе бомбы раньше "братцев…"»
Сима Амосова была опытным, мужественным летчиком. Ее вместе с Никулиной сперва назначили в полк Пе-2, но потом Бершанская, которая хорошо знала обеих, выпросила их у Расковой. [250]
* * *
Магуба Сыртланова, отличный летчик из ГВФ, пришла в полк, когда у многих летчиц было на счету больше 200 боевых вылетов. Штурманом к ней назначили Полину Гельман. Внешне спокойная, Магуба в полете была дотошной, требуя от нее объяснения каждого шага. И всему удивлялась. При удачном бомбометании бурно радовалась, без конца спрашивая и смеясь:
- Полина, неужели это мы взорвали склад? Смотри, как отлично получилось! Это же мы! Правда? А как горит!
На обстрел зениток она реагировала спокойно, и прожекторов совсем не боялась - смело шла напрямик через зону обстрела, только слегка отклоняясь от слишком уж назойливого снаряда. И самолет ее летел как заколдованный.
- Полина, зачем они тратят силы? Все равно мы от них уйдем!
Когда над целью Полина, сбросив САБ, готовилась бомбить, Магуба предупреждала:
- Полина, смотри, не промахнись!…
- Не говори под руку…
И она искренно огорчалась, если после сброса бомб на земле не вспыхивал пожар. Полина ее успокаивала:
- Понимаешь, Магуба, если весь полк летает на эту цель, то она все равно будет поражена. Кто-то другой попадет…
- Но почему кто-то другой? Почему не мы?! - горячилась Магуба.
- Ну, не всегда же нам…
- Полина, ты хорошо прицелилась? - допытывалась она. - Я же вела самолет точно по курсу!…
В полку никто так отчаянно не стремился сделать как можно больше вылетов, обогнав других, как Магуба Сыртланова. Она первая выруливала на старт, успевала обогнать остальных во время [251] полета, при заходе на посадку, при заправке своего самолета… И к концу войны почти догнала ветеранов полка - 782 боевых вылета. Сразу после Победы ей было присвоено звание Героя Советского Союза.
* * *
В августе 1943 года, предчувствуя свое неминуемое поражение на Тамани, немцы сопротивлялись особенно упорно.
Командир эскадрильи Дина Никулина и штурман Леля Радчикова приближались к укрепленному району на «Голубой линии»… Дина убрала газ, приглушив мотор. Как только серия бомб перекрыла площадку, где были сосредоточены автомашины, сразу вспыхнули прожекторы и поймали самолет. Заработали зенитки. Огонь был плотным, никакие маневры не помогли… Пробита нижняя плоскость, разворочен правый борт кабины… На полном газу Дина уходила из зоны обстрела. Вдруг на мгновенье ее почти ослепило: с сухим треском рванул снаряд прямо перед мотором… Она вздрогнула от резкой боли - словно раскаленным штырем пронзило правую ногу, едкий запах бензина ударил в лицо: пробит бензобак!… Мелькнула мысль: «Сейчас добьют»…
