Эдуард Созаев - Все переломные сражения парусного флота. От Великой Армады до Трафальгара

Вопрос второй — какому шведскому кораблю сдался «Владислав»? Как мы видели — Берх пишет, что «закричал на ближний неприятельский корабль, что больше не дерусь, и сдались», но в шведских источниках также ничего нет по этому поводу.

Что касается русского авангарда и центра — в 22.00 русский 66-пушечный «Вышеслав» принял капитуляцию от порядком поврежденного «Принц Густав», который к этому времени потерял 200 человек убитыми и ранеными. Дуэль со 108-пушечным «Ростиславом» 70-пушечному флагману шведского авангарда обошлась слишком дорого. Наступил полный штиль, непроницаемый дым окутал оба флота, вечерняя заря потухла.

В 22.00 начали спускаться сумерки и русский командующий приказал прекратить огонь. Дело было сделано — планы шведов сорваны, шведская эскадра обращена в бегство.

В полночь к флагманскому «Ростиславу» причалила шлюпка с 18 офицерами «Владислава» и доложила Грейгу о том, что корабль сдался шведам. Грейг, несмотря на шестичасовой бой, приказал эскадре преследовать шведов и отбить «Владислав», однако корабли русского арьергарда сильно отстали, а авангард и центр были сильно повреждены.

Потери русских в этом сражении составили 1 корабль, 580 человек убитыми и 720 ранеными, 470 пленными. Шведские потери декларируются как 1 корабль, 130 человек убитыми, 334 ранеными, 539 пленными, но в это поверить сложно. Удивительно, но тот же Юлленгранат общие людские потери (убитыми, ранеными и пленными) оценивает в 1151 человека, то есть 661 по логике должны быть пленными, то есть тогда русские должны были по идее захватить как минимум два корабля. Между тем на одном только захваченном «Принце Густаве» было 150 убитых. Более взвешена оценка Грейга, который оценивает потери «не меньше наших».

Что касается потери «Владислава» — узнав о поведении капитанов Коковцева, Баранова и Вальронта Грейг (если верить запискам Храповицкого) сказал побритански: «Они достойны виселицы. Без такой случайности неприятелю нечем было бы похвастать».

В январе-феврале 1789 года Коковцев, Баранов и Ваольронд, а также командир арьергарда Мартын Фондезин попали под трибунал. В результате разбирательства Коковцев и Вальронта были приговорены к смертной казни (Екатерина заменила эту кару на разжалование в матросы навечно), Баранов разжалован в рядовые на месяц, потом уволен из флота, а Фондезин отозван к портовым должностям. При этом Екатерина заметила, что их всех четверых следовало бы повесить.

Коковцеву, Вальронду и Баранову в чинах восстановиться не удалось. А Мартын Фондезин через год был прощен.

Победа Грейга чрезвычайно обрадовала императрицу: она благодарила его собственноручным письмом и пожаловала орденом Святого Андрея Первозванного. «После бога, — писала она, — я должна этою победою вашим великим дарованиям, вашей твердости, вашей непоколебимой решимости к славе Российской Империи и Моей собственной… Заслуги ваши пребудут в Нашей памяти, и отечественной летописи передадут потомству имена — ваше и ваших храбрых сподвижников, увенчанные почтением и любовью…» Адмиралтейств-коллегия прислала ему «Похвальный лист», написанный «е засвидетельствование за его ревность, неутомимость и с неустрашимым мужеством соединенное благоразумие».

Гогландское сражение, несмотря на его нерешительный тактический результат, сорвало планы высадки шведского десанта у Санкт-Петербурга. Стратегически это была победа нашего флота. Блицкриг короля Густава рухнул. Флот шведов был заперт Грейгом в Свеаборге и практически выключен из борьбы. Стоит также отметить, что у Свеаборга русский флот смог захватить и сжечь вылетевший на камни 62-пушечный «Кронпринц Густав Адольф». В принципе эта потеря вполне вписывается в Гогландское сражение, поскольку корабль был захвачен в результате преследования, пусть и через несколько дней.

Выборгское сражение (1790 год)

Выборгское сражение является самой результативной победой русского флота за всю его более чем трехсотлетнюю историю. Тем более обидно, что поражение шведов в этом бою могло быть еще более катастрофическим. Но обо всем по порядку.

Война, развязанная Густавом III, шла для Швеции очень неудачно. Шведы были разбиты при острове Гогланд, отбиты их атаки у острова Эланд, Ревеля и Красной Горки. На суше войска Мусина-Пушкина перешли в наступление и смогли захватить часть Финляндии.

Большим ударом для русского флота стала смерть Самуила Карловича Грейга 15 октября 1788 года. В принципе именно из-за этого война на море затянулась. Балтийский флот возглавил адмирал Василий Яковлевич Чичагов, человек робкий и нерешительный. Именно поэтому была прекращена блокада Свеаборга, нерешительно проведено Эландское сражение. Трудно сказать, чем руководствовалась Екатерина II при его назначении главнокомандующим. Весь офицерский состав требовал в главкомы способного и храброго вице-адмирала Александра Ивановича Круза, который в 1790 году имея 17 линейных кораблей против 22-х у шведов дал им бой у Красной Горки и смог в трехдневном бою отбить атаку превосходящего противника и не дать прорваться к Петербургу шведским судам с десантом. Более того — Ревельская эскадра Чичагова соединилась с Кронштадтской эскадрой Круза и теперь русские имели 27 кораблей, 11 фрегатов, 73 галеры, и 80 более мелких судов против 21 шведского линейного корабля, 8 фрегатов и 25 галер и 110 мелких судов (среди последних — в канонерские лодки с войсками, предназначенными для десанта у Петербурга). Шведы бежали в Выборгский залив, где их 26 мая 1790 года заблокировал Чичагов.

Шведская эскадра держалась компактно, готовясь к прорыву[114].

Русские силы были распределены между выходами из Бьорке-Зунда и Выборгского залива. Отряд капитана 2 ранга Кроуна (3 фрегата и 2 куттера) лавировал у Питкопаса[115]. Между отмелью Кюйнеми и банкой Пассалода располагался отряд контр-адмирала Ханыкова (3 фрегата). У банки Репье стоял контр-адмирал Илларион Повалишин с 5 линкорами и 1 бомбардирским судном. Центральные силы русского флота под командованием Чичагова, растянувшись от банки Репье до острова Ронд, находились напротив главных шведских сил. Бьорке-Зунд контролировала русская гребная флотилия под началом принца Нассау-Зигена[116].

В 4 часа утра 22 июня шведский флот пришел в движение, дождавшись долгожданный ост, который позволял ему вырваться из выборгской ловушки. Герцог Карл приказал выстроить линию, под ее прикрытием с севера в нескольких колоннах шли иолы, галеры, канонерские лодки, транспорты. Около 6 утра голова шведской эскадры находилась у Крюсерорта, тогда как замыкающие еще у северной оконечности Пейсара. Тем временем гребная флотилия шведов вела бой с отрядом Лежнева, как только флот Густава III вытянулся со своей стоянки, канонерским лодкам, связавшим Лежнева боем, был дан приказ уйти за линию линкоров и фрегатов, который в свою очередь должны были начать движение. Однако сразу же 56-пушечный «Финланд» вылетел на мель.

Чичагов, увидев, что противник начал движение, также приказал своим кораблям встать на шпринг и приготовиться к сражению. То есть, обладая большим преимуществом в силах, русский адмирал решил принять оборонительный бой, что совершенно непонятно. Возможно, он боялся маневрировать в Выборгской губе, изобилующей мелями и каменистыми островками; возможно, хотел провести бой по подобию Ревельского сражения. В 7 утра был дан приказ «фрегатам возвратиться ко флоту». Чичагов всерьез рассчитывал на бой в линии баталии. При этом он был уверен, что шведы пойдут на прорыв через восточные проходы.

Однако в шведские планы это совершенно не входило. Густав III и герцог Карл решили прорываться на запад, между Крюсерортом и банкой Репье, навалившись всеми силами на отряд Повалишина. Головной 66-пушечный «Дристигхетен» взял решительно курс между 66-пушечным «Не тронь меня» и 74-пушечным «Всеславом» (расстояние между этими кораблями было 200–220 метров), и, приблизившись, осыпал русских книппелями и картечью. Повалишин ответил, но сказались особенности ближнего боя (расстояние между противоборствующими кораблями варьировалось от 50 до 70 метров) — шведы получали ужасные залпы в корпус, но быстро проскакивали, поскольку на таком расстоянии бить по рангоуту и такелажу русские не могли. К 7.30 «Всеслав», весь в дыму, дрался на оба борта; «Не тронь меня» потерял капитана; на бомбардирском судне «Победитель» шведскими канонерскими лодками и малыми судами был сбит весь рангоут. Авангард шведов прорвался на большую воду.

Лишь к 8.30 утра Чичагов решил подбросить подкрепления Повалишину, и приказал вице-адмиралу Мусину-Пушкину отправить 2 корабля на помощь сражающимся. Тотчас же «Константин» и «Двенадцать Апостолов» обрубили канаты и поставили паруса, однако между ними и кораблями Повалишина находилась банка Репье, поэтому они сначала были вынуждены пройти к северу и лишь потом свернуть на северо-запад. Около 9 утра «Константин» уже приближался к «Не тронь меня». К этому времени отряды Повалишина и Ханыкова были сильно повреждены и не могли уже эффективно противостоять шведам, которые несколькими колоннами разнокалиберных судов шли мимо них и обстреливали со всех сторон. От прицельного наши корабли спасал густой дым от сотен пудов сгоревшего пороха, он же мешал вести и прицельный огонь по противнику.