Происхождение Второй мировой войны - Игорь Тимофеевич Тышецкий
Собственно говоря, после Тейлора в мире было предпринято не так много попыток написать книгу о происхождении Второй мировой войны, охватывающую весь межвоенный период, с 1919 до 1939 года. Можно вспомнить разве что работы П. Белла 22 и Р Овери 23, но и они хронологически сузили свои исследования, начав их с прихода нацистов к власти. Особняком стоят лишь две книги Зары Стайнер, которые уже упоминались. Что касается русскоязычной историографии, то вышедший в 1945 году 3-й том Истории дипломатии так и остался единственной полномасштабной попыткой раскрыть тему. Никто из советских и российских историков так и не решился повторить сделанное столпами советской исторической науки исследование. Что вполне объяснимо — слишком много было «деликатных» моментов в межвоенный период и слишком жестко обозначены идеологические рамки, выходить за которые было запрещено.
Это не значит, конечно, что историки совсем обходили стороной вопросы международных отношений двух десятилетий, разделявших мировые войны. Как я уже говорил, было написано много замечательных книг, посвященных отдельным аспектам истории политики и дипломатии того времени. Упомяну лишь несколько, наиболее известных исследований, оказавших сильное влияние на многие последующие работы. Это книга Гарри Рудина о перемирии 1918 года24. Это замечательная книга Маргарет Макмиллан о Парижской мирной конференции и Версальском мире 25. Это работа Йона Якобсона о Локарнской конференции и ее последствиях 26. Это и самая полная из существующих двухтомная история Лиги Наций Ф. Уолтерса, бывшего заместителя Генерального секретаря этой организации 27. В 1992 году в России вышла книга американского историка Юрия Фельштинского о Брестском мире 28, развеявшая, наконец, тот идеологический бред, который вынуждены были повторять советские историки. В этом же ряду стоит и классическая История Веймарской республики в двух томах, написанная Эрихом Эйком 29. Из вышедших недавно работ хочется отметить небольшую, но чрезвычайно полезную и информативную работу Э. Э. Шульца, посвященную электоральной истории Веймарской республики 30. Естественно, этот список далеко не полон. Его можно было бы продолжать и продолжать.
В 1960-е годы к исследованиям, посвященным происхождению Второй мировой войны, подключились представители новой, делавшей тогда свои первые шаги науки — политологии. Вначале это были мысли общего порядка, когда попытки создать теорию международных отношений сопровождались примерами из европейской истории. Но постепенно политологи стали все серьезнее подходить к делу. Сегодня они проводят уже самостоятельные конференции, пишут целые книги, посвященные европейской истории между двумя мировыми войнами 31. Я не против политологии (сам когда-то грешил), но попытки представителей этой науки перейти к исследованию конкретных исторических вопросов временами вызывают улыбку. Они практически не исследуют документы, а пользуются данными, собранными историками. Читают и ссылаются они в основном на самих себя. Чем-то все это напоминает ленинско-сталинский поход к истории, когда результат исследований надо было заранее подогнать под уже предопределенный вывод. Что касается марксистских историков, то когда коммунистические схоласты вели ожесточенные споры о том, что более соответствует «подлинному марксизму» — диктатура пролетариата или власть рабочего класса, это оставалось их внутрисек-тантским делом. За абстрактной работой ума было даже интересно наблюдать. Теперь то же самое пытаются проделывать политологи. Их попытки подогнать под свои схемы живую историю часто выглядят нелепо. У меня вызывает большие сомнения то, что участники событий 1920-1930-х годов мыслили теми категориями, что пытается приписать им современная политическая наука. Тем не менее отдельные исторические работы политологов, посвященные, например, тому, какую роль коммунистическая идеология играла во внешней политике СССР в 1930-е годы, могут вызывать подлинный интерес 32.
В ноябре 1918 года отгремели последние залпы Великой войны. Завершилась Первая мировая. Европа вслушивалась в наступившую оглушительную тишину и с ужасом оглядывалась вокруг. Казалось, что там, где еще недавно шли ожесточенные бои, нормальная, довоенная жизнь уже не наступит никогда. Миллионы загубленных жизней, сотни разрушенных городов, отравленные поля и реки, хаос и полная неразбериха во многих, вполне преуспевавших до войны странах. Даже в тех местах, которые война не опалила своим кровавым дыханием, царили мрак и запустение. На не знавших сражений полях некому было работать, потому что люди, делавшие это в забытые уже мирные годы, были убиты и лежали в земле далеко от своих сел и деревень. В нетронутых войной городах многие заводы были остановлены, так как их рабочие были также призваны в воюющие армии и сложили свои головы на различных фронтах. Уцелевшим людям не хватало самого необходимого — продовольствия, медикаментов, одежды, тепла и света. Денежные знаки ряда европейских держав обесценились и печатались триллионами, на которые, впрочем, все равно почти ничего нельзя было купить. Во многих местах ситуация усугублялась полным отсутствием какой-либо власти, что порождало анархию и бандитизм. Хуже всего положение было в странах, проигравших войну, но дела у победителей обстояли ненамного лучше.
Несмотря на все это, не только простые люди, но и большинство политиков и военных приветствовали окончание войны. Все надеялись, что наступивший мир вернет обществу многие забытые ценности и позволит со временем обрести, как прежде, спокойный ритм
