Дмитрий Жуков - Охотники за партизанами. Бригада Дирлевангера
Известный отечественный военный историк A.M. Зайончковский так характеризовал германскую армию той эпохи: «В обучении… не только в теории, но и на практике широко проводился принцип активности, дерзости, взаимной помощи и выручки. Нельзя сказать, что центром тяжести… являлся индивидуальный боец: дисциплина, переходящая в муштру, движение в атаку густыми цепями были свойственны германской армии 1914 г.»[45].
Судя по всему, Оскар Дирлевангер успешно влился в воинский коллектив, быстро освоив предписанные уставами и наставлениями строевые и тактические нормативы. По крайней мере, войну он встречал уже унтер-офицером. Конечно, война серьезно спутала его планы: вместо продолжения учебы Оскар уже 2 августа 1914 г. направился со своей частью прямиком на Западный фронт, к бельгийской границе.
В ТРАНШЕЯХ ВЕЛИКОЙ ВОЙНЫ
4 августа Бельгия была атакована германскими войсками, получившими приказ внезапным ударом овладеть крепостью Льеж, после чего, согласно плану Альфреда фон Шлиффена, разработанному еще в 1905 г., планировалось в кратчайшие сроки нанести поражение Франции. Однако боевые действия затянулись.
Выдающийся немецкий полководец Эрих Людендорф в своих мемуарах отмечал: «Было совершенно ясно, что Бельгия уже давно готовилась встретить наше наступление. Дороги были планомерно разрушены и забаррикадированы… Началась партизанская война. На следующий день она завязалась повсеместно и вызвала то озлобление, которое в течение первых лет характеризовало войну на Западе. Бельгийское правительство взяло на себя тяжелую ответственность, планомерно организовало народную войну… Такой способ войны не соответствует военным правилам. Поэтому нельзя ставить в вину нашим войскам, что они резко реагировали на это»[46].
Несмотря ни на что, германские войска продвигались вперед, обходя и блокируя бельгийские крепости Льеж (пал 16 августа), Намюр (пал 25 августа) и Антверпен (пал 9 октября). 20 августа немцы овладели Брюсселем.
123-й полк, в котором воевал Дирлевангер, в составе 5-й армии кронпринца Вильгельма вступил в ожесточенные встречные бои 13 августа, в частности, принял участие в триумфальной для немцев Арденнской операции (в сражении у Лонгви), сражался в Лотарингии, затем в Люксембурге, а к началу осени участвовал в боевых действиях на Маасе[47]. В дальнейшем, вплоть до начала изнурительной позиционной войны, полк принимал участие в многочисленных тяжелых боях на территории Франции.
Как следует из характеристики Дирлевангера, он воевал отчаянно и «всегда находился на переднем крае». Неудивительно, что 14 апреля 1915 г. ему было присвоено звание лейтенанта. Юноше очень повезло, что он вообще сумел выжить в мясорубке Западного фронта. Разумеется, Дирлевангера не обошли многочисленные ранения и контузии. В сражении у Лонгви, 22 августа 1914 г., он был ранен дважды, получив пулю в ногу и сабельный удар в голову. На следующий же день он был контужен шрапнелью в одном из встречных боев. В ходе оборонительных боев в Шампани, 7 сентября 1915 г., Дирлевангер получил ранение в руку и штыковой удар в правое бедро. Наконец, 30 апреля 1918 г. он был ранен в левое плечо в ходе боя за село Покровское, под Таганрогом.
Немецкий исследователь Г.-П. Клауш отмечает, что в результате всего этого Дирлевангер «стал 40-процентным инвалидом»[48], а французский историк К. Инграо добавляет, что Оскар «был одним из очень немногих солдат Великой войны, которые сумели выжить, получив подобные увечья… Полученные раны постоянно тревожили Дирлевангера. Его левая рука была почти обездвижена, хотя протокол эксгумации его тела в 1960 г. и не подтверждает этого. Однако экспертиза скелета Дирлевангера показала деформацию левого плеча и сложный перелом ноги, в результате чего у него образовалась костная мозоль»[49].
Уже первые ранения выбили пулеметчика из строя; четыре месяца он провел в госпиталях и лазаретах, а 28 августа 1914 г. получил свою первую награду — Железный крест 2-го класса. 4 октября 1915 г. его удостоили вюртембергской золотой медали «За отвагу», а 13 июля 1916 г. его грудь была украшена Железным крестом 1-го класса[50].
С присвоением офицерского звания Дирлевангера назначили командиром взвода, которым он командовал до сентября 1916 г. После этого он был прикомандирован к штабу 7-й вюртембергской ландверной дивизии, а 1 ноября Дирлевангер стал инструктором дивизионных пулеметных курсов[51].
Заметим, что германский ландвер (второочередные, или резервные воинские формирования) был разбит на два призыва. В первый входили молодые люди возрастом 20–25 лет, в том числе вольноопределяющиеся, не попавшие на службу в регулярную армию. Во второй — отслужившие в резерве регулярной армии (25–32 года), а также воины, не годные, либо ограниченно годные к строевой службе (как в случае с Дирлевангером). Первый призыв предназначался для включения в состав действующей полевой армии, задачей второго была гарнизонная и тыловая служба.
1-я ландверная дивизия была сформирована 27 января 1915 г. из ранее отдельных 55-й ландверной и 57-й пехотной ландверной бригады. С момента формирования до начала 1917 г. соединение сражалось на Западном фронте, участвуя в основном в позиционной войне в Верхнем Эльзасе, а затем — на Лотарингском фронте. После этого дивизия была переброшена на Восточный фронт (весной 1917 г.), где она осталась после заключения здесь перемирия. В 1918 г. соединение выполняло преимущественно охранные задачи на Украине и на юге России. На Восточном фронте дивизия находилась до самого окончания Первой мировой войны и была расформирована в 1919 г. во время демобилизации германской армии[52].
Курсанты лейтенанта Дирлевангера проходили подготовку в качестве стрелков и специалистов наступательного боя. Они должны были научиться грамотно использовать особенности местности, для того чтобы как можно ближе подобраться к вражеским позициям и неожиданно открыть огонь. Пулеметные команды зачастую выполняли функции ударно-штурмовых отрядов. Поэтому курс, разработанный опытными преподавателями, включал в себя инженерно-техническую и физическую подготовку, в том числе преодоление полосы препятствий и марш-броски с полной боевой выкладкой. Нередко имитировалась потеря наблюдателя или командира команды, чтобы бойцы были способны выполнять различные обязанности. Проводились дневные, ночные стрельбы, стрельба в противогазах и так далее.
Впрочем, обязанности инструктора не вполне удовлетворяли Дирлевангера. В апреле 1917 г. он добровольно вновь оказался на линии фронта в качестве командира 2-й пулеметной роты 123-го полка 7-й дивизии. Дирлевангер руководил этим подразделением до октября 1918 г. Как было указано выше, соединение к этому времени оказалось на Восточном фронте. 2 октября 1918 г. Дирлевангер получил новое назначение — исполняющего обязанности командира II батальона 121-го полка[53]. К этому моменту полк занимал позиции на Дону, участвовал в строительстве фортификационных сооружений, нес гарнизонную службу, обеспечивал похоронные мероприятия, охранял железнодорожные коммуникации[54].
К. Инграо замечает, что «Восточный фронт Великой войны был настоящей лабораторией по разжиганию расовой ненависти. Многочисленные письма немецких солдат пестрят сообщениями о нечистоплотности, неполноценности, примитивном характере местного населения. На эти "наблюдения" накладывались социал-дарвинистские теории и убежденность в якобы неизменном характере присущих "восточным народам" негативных черт»[55].
9 ноября 1918 г. рейхсканцлер принц Макс объявил об отречении германского императора. Германская империя рухнула, а ее войска — зачастую беспорядочно — ринулись на родину. Для Дирлевангера и его батальона война закончилась 29 декабря 1918 г. демобилизацией в Бад-Мергентхайме. С ноября 121-й полк приступил к передислокации железнодорожным транспортом на родину — через Украину, Румынию и Венгрию (первыми убыли II и III батальоны, а I батальон и полковой штаб последовали за ними в начале весны 1919 г.).
Вспоминая то мрачное для большинства немцев время, генерал-полковник Э. Людендорф писал: «Германия, лишенная твердого управления и какой бы то ни было воли и оставшаяся без своих монархов, развалилась, как карточный домик. Исчезло все, для чего мы жили и за что истекали кровью в течение тяжелых четырех лет. У нас больше не было Отечества, которым мы могли бы гордиться. Государственный и общественный порядок был уничтожен. Всякий авторитет пал. Хаос, большевизм и террор — эти звучащие не по-немецки и не немецкие по своему существу слова совершали свой въезд в Германское Отечество… Этапные части, в том числе войска на территории оккупированных на западе и на востоке областей, в которых переворот также был хорошо подготовлен, забыли дисциплину и порядок и сломя голову, грабя по дороге, устремились домой»[56].
