Воздушные десанты Второй мировой войны - Владислав Львович Гончаров
* * *
Командир 3-го парашютно-десантного полка, полковник (впоследствии генерал) Гейдрих описывает высадку и первый бой своего полка в районе Кании следующим образом:
«Мы летим на незначительной высоте над Средиземным морем. Впереди 3-й батальон, составляющий авангард полка, за ним штаб полка, потом 1-й и 2-й батальоны. Моя машина иногда набирает высоту, чтобы вести наблюдение за флотом противника. Вижу, как подо мной двигаются чьи-то корабли. Над западным побережьем Крита машины разворачиваются, чтобы выйти к Кании с тыла... После прыжка я опускаюсь недалеко от тюрьмы. Сначала испытываю чувство облегчения и свободы. Пока никто не знает, что здесь происходит. В воздухе что-то гремит и грохочет. Со стороны противника слышен лишь слабый ружейный огонь. Жара невыносимая. На нас такое обмундирование, словно нас готовили для операции где-нибудь под Нарвиком. Прежде всего я снимаю комбинезон, чтобы было легче двигаться. Затем направляюсь к тюрьме и сразу же устанавливаю связь сначала с 1-м, потом и со 2-м батальонами. Вижу, как к тому месту, где я приземлился, приближаются два планера. Это штаб дивизии во главе с генерал-лейтенантом Зюсманом. Я посылаю ему донесение, в котором сообщаю, что двигаюсь в направлении тюрьмы. От 3-го батальона не имею никаких сведений. Ничего не видно и не слышно. Судя по рельефу острова, нас ожидает много сюрпризов. На аэрофотоснимках, сделанных с большой высоты, невозможно было различить того, что весь остров сплошь покрыт холмами. Кроме того, многочисленные местные предметы сильно мешают наблюдению. Я отдаю приказ командиру батальона атаковать соседнюю высотку. Вскоре появляется офицер оперативного отдела штаба дивизии и сообщает, что планер командира дивизии разбился на одном из прибрежных островов и командир дивизии погиб. Мне некогда над этим раздумывать, так как я целиком занят боем. Только около полудня я задаю себе вопрос, имеет ли гибель командира дивизии какие-нибудь последствия лично для меня. Я направляюсь к административному зданию тюрьмы, где разместился штаб дивизии... Поступают все новые и новые донесения, из которых я узнаю, что 3-й батальон при сбрасывании рассеялся и частично уничтожен. Отыскать удается только командира батальона счастью его штаба. От батальона уцелели лишь жалкие остатки, но командир батальона с оставшимися людьми решительно атакует ближайшие высоты. Мне становится ясно, что без поддержки артиллерии теми незначительными силами, которыми я располагаю, захватить Канию не удастся, ибо, прежде чем захватить Канию, нужно овладеть господствующими над ней высотами, и в первую очередь высотой у Галатаса. Эта высота уже стоила нам много крови, но взять ее так и не удалось.
Я даю распоряжение офицеру связи связаться по радио с Афинами и запросить у генерала Штудента в мое распоряжение 2-й парашютно-десантный полк, который по плану должен был высадиться в Ретимноне во второй половине дня. Но полк находится уже в воздухе и вернуть его невозможно. Впоследствии генерал Штудент мне признался, что он все равно не выполнил бы моей просьбы».
* * *
После первого рейса из 500 принимавших в нем участие транспортных самолетов не вернулись лишь семь, поэтому все решили, что операция проходит успешно. Однако вскоре из докладов летчиков командованию становится ясно, что дела на острове далеко не блестящи. Сильная жара, осевшая на аэродромах пыль, переутомление персонала аэродромного обслуживания, повреждения, полученные многими самолетами при посадке, и необходимость дополнительной заправки задерживают вылет второго эшелона. Предусмотренная планом очередность десантирования подразделений не выдерживается, и самолеты прибывают в район выброски с опозданием. В Ретимноне события развертываются примерно в такой последовательности.
Ровно в 16 часов первые «Юнкерсы» на высоте 200 м пересекают береговую линию и летят над сильно изрезанной холмами местностью. Парашютисты совершают прыжок при температуре 45 °С в тени. Район десантирования лежит примерно в четырех километрах восточнее города. Огонь зенитной артиллерии противника вначале не очень интенсивен. Англичанам удается сбить всего лишь один самолет. Часть парашютистов приземляется прямо на вражеских позициях, и сам командир полка попадает в плен.
Полк наступает на Ретимнон. Сломив слабое сопротивление противника, передовые подразделения полка проникают в город, который вначале кажется вымершим. Однако вскоре десантники наталкиваются на упорную оборону. Противник сам переходит в контратаку, и теперь уже парашютисты вынуждены занять оборону. Противнику удается расколоть их на две части. Остатки одного батальона парашютистов окапываются за городом вокруг кладбища на дороге Ретимнон—Гераклион; другой батальон укрепляется на смоляном заводе. Обе группы с большим трудом отбивают атаки противника, который поливает их ружейно-пулеметным огнем из скрытых огневых точек, расположенных на Галатасских высотах, и обстреливает из орудий.
В Гераклионе обстановка еще хуже: в результате промедления на старте самолеты подходят к району десантирования с большим опозданием. Бомбардировщики, на которые была возложена задача подготовить атаку, уже успели лечь на обратный курс. Сильный зенитный огонь и горы, затрудняющие ориентировку, мешают правильно выбросить десант. Некоторые самолеты вынуждены делать по три захода. Противник открывает по парашютистам огонь с аэродрома, расположенного на скалистом плато, и из хорошо оборудованных огневых точек на высотах. Сбросив маскировавшую их листву и ветки, прямо на опускающихся парашютистов устремляются английские танки. Замешательство и потери среди парашютистов растут. Им удается проникнуть в город, но противник тут же выбивает их назад. Штаб полка, высадившийся примерно в четырех километрах восточнее аэродрома, не может наладить связь с батальонами. Обстановка осложняется. В борьбу с парашютистами включается гражданское население. Но внезапно опустившаяся ночь помогает парашютистам собрать свои подразделения и замаскировать контейнеры с боеприпасами.
* * *
К вечеру бои на Крите стихают, а в штабах продолжается бурная деятельность. Необходимо из многочисленных донесений составить ясную картину о создавшейся на острове обстановке. Время не терпит. Нужно принять новые решения, отдать новые приказы.
В Афинах на своем командном пункте главнокомандующий парашютно-десантными войсками генерал Штудент переживает тяжелые часы. Он понимает, какое огромное значение имеет этот день. Ведь сегодня, 20 мая, началась первая в истории войн воздушно-десантная операция — битва, исход которой будет зависеть от стойкости его парашютистов. Но Штудент знает еще и то, что в битве за Крит решается вопрос о жизни и смерти семи тысяч подчиненных ему людей, которые в эти часы ожесточенно сражаются с превосходящими их в шесть раз силами противника.
Что предпримет противник? Не воспользуется ли он наступившей ночью, чтобы уничтожить его людей? Не объявит ли завтра лондонское радио, что немецкие
