Илья Деревянко - «Белые пятна» Русско-японской войны

В мирное время Генеральный штаб не разработал никакой системы организации тайной агентуры в специфических условиях дальневосточного театра военных действий. У русского командования не оказалось ни квалифицированных кадров лазутчиков, ни разведшкол для подготовки агентуры из числа местных жителей. Между тем японцы еще задолго до начала войны создали в Маньчжурии сеть резидентуры и подготовили кадры разведчиков. В Инкоу и Цзиньчжоу существовали созданные японцами специальные школы для подготовки тайной агентуры из китайцев. Русское командование только в мае 1905 г. создает подобную школу. Возглавил ее редактор издававшейся на средства русской оккупационной администрации газеты «Шенцзинбао»[60], который был в области разведки абсолютно некомпетентен. Вполне понятно, что школа не оправдала надежд командования, и в конце июля 1905 г. ее закрыли.

Таким образом, во время Русско-японской войны у русского командования не было какой-либо системы подготовки тайной агентуры. Агенты вербовались, как правило, из среды простого крестьянского населения и по причине низкого культурного уровня мало подходили для несения разведывательной службы. Пагубно сказывался недостаток ассигнований. Именно из-за этого русская разведка была вынуждена отказаться от вербовки агентов из наиболее грамотной части населения — крупной китайской буржуазии и высокопоставленных чиновников, которые зачастую сами предлагали свои услуги.

В конечном счете наспех подобранная и неподготовленная агентура не принесла существенной отдачи.

Один из современников писал по этому поводу, что русские, зная, что серьезные люди без тайной разведки войны не ведут, завели ее у себя больше для очистки совести, чем для надобности дела. Вследствие этого она играла роль «приличной обстановки», какую играет роскошный рояль, поставленный на квартире человека, не имеющего понятия о клавишах.

Положение русского командования было поистине трагическим. Не имея современных и надежных агентурных данных о противнике, оно уподоблялось боксеру, выходящему на ринг с завязанными глазами[61]. Несомненно, что неудовлетворительная работа разведки явилась одной из основных причин поражения России в этой войне.

Теперь рассмотрим в общих чертах работу контрразведки.

По законам Российской империи лица, уличенные в шпионаже в военное время, все без исключения подлежали смертной казни. В мирное же время к смерти приговаривали только чинов военного ведомства, уличенных в продаже иностранным разведкам особо важных государственных секретов, разглашение которых влекло за собой тяжелые последствия для России. Во всех прочих случаях шпионы из числа гражданских лиц приговаривались к тюремному заключению на срок от 2 до 15 лет, а для шпионов из числа военнослужащих было предусмотрено наказание от полутора лет исправительных работ в арестантских ротах до пожизненной каторги. Уличенные в шпионаже представители дипломатического корпуса и военные агенты немедленно выдворялись за пределы страны. По сравнению с западноевропейским российское законодательство в отношении шпионов отличалось определенной гуманностью, так как предусматривало различную степень ответственности для военных и гражданских лиц.

Вплоть до начала двадцатого столетия в Российской империи отсутствовала четкая организация контрразведывательной службы. Иностранными шпионами занимались одновременно Генеральный штаб, полиция, жандармы и пограничная охрана. Специального органа военной контрразведки в это время не существовало. В военном ведомстве контрразведкой занимались те же офицеры Генерального штаба, в ведении которых находилась разведка. Однако государство не выделяло им на организацию борьбы со шпионами никаких специальных ассигнований, а снабжение Департамента полиции финансами имело формальный характер{338}.

По мере развития в России революционного движения полиция и жандармы переключились в основном на борьбу с ним и все меньше внимания уделяли иностранным разведкам.

Однако к началу XX в. в связи с общим развитием агентурной разведки возникла насущная необходимость более прочной и надежной организации контрразведки. Это было тем более необходимо, что Германия и Япония, занявшие к этому времени лидирующее место в области организации агентурной разведки, раскинули по территории России огромные шпионские сети.

К началу Русско-японской войны японцы наводнили своими агентами все более или менее важные пункты намеченного ими театра военных действий. В Маньчжурии и Уссурийском крае японские шпионы проживали под видом торговцев, парикмахеров, прачек, содержателей гостиниц, публичных домов и т. д. Из-за отсутствия должной организации русская контрразведка в 1904–1905 гг. оказалась не в состоянии успешно противостоять вражеской агентуре. В районе действующей армии контрразведывательная служба была в значительной степени децентрализована. Общий жандармско-полицейский надзор был возложен на полковника Шершова, офицера отдельного корпуса жандармов, прикомандированного к Управлению этапами штаба главнокомандующего. Борьба с агентами из числа китайского населения была поручена известному китайскому коммерсанту Тифонтаю, который активно сотрудничал с русским командованием. Поимкой неприятельских лазутчиков занимались также агенты начальника транспортов действующей армии генерал-майора Генерального штаба Н.А. Ухач-Огоровича, разведотделение штаба Маньчжурской армии (до сентября 1904 г.) и штабы частей.

Для контрразведки в период Русско-японской войны были характерны в принципе те же недостатки, что и для разведки, только положение здесь было еще хуже. Подробное описание работы контрразведывательных органов читатель найдет в отчетах разведотделений, публикуемых в данной книге.

В целом в период Русско-японской войны организация борьбы со шпионажем оказалась малоэффективной. Решающую роль сыграли отсутствие специального органа контрразведки, недостаток кадров, денежных средств и организационная путаница.

На протяжении всей войны контрразведка велась вяло и бессистемно, что обусловило на редкость высокую эффективность деятельности японской разведки и способствовало широкой осведомленности японского командования о силах и намерениях русских войск.

Среди причин поражения России в войне можно назвать и неудовлетворительную организацию контрразведки[62].

Ниже мы предлагаем наиболее яркие и содержательные документы, которые рисуют подробную картину деятельности русской разведки и контрразведки в 1904–1905 гг. Все документы публикуются впервые.

РАБОТА СЛУЖБ РАЗВЕДКИ И КОНТРРАЗВЕДКИ В 1904–1905 гг.

В настоящем разделе мы предлагаем вниманию читателей комплекс документов, созданных верховными органами руководства разведки на театре военных действий.

В первую очередь это Отчет разведывательного отделения штаба Маньчжурской армии с начала войны по 26 октября 1904 г.[63] и Отчет разведывательного отделения штаба главнокомандующего, охватывающие период с 26 октября 1904 г. по 25 февраля 1905 г. Эти документы рисуют подробную картину работы русских секретных служб на Дальнем Востоке в 1904–1905 гг. Кроме того, в раздел включен ряд других документов, которые дополняют и уточняют информацию, содержащуюся в отчетах, а также рассказывают в общих чертах о работе японской разведки в тылу русской армии.

Секретно

I. ОРГАНИЗАЦИЯ РАЗВЕДКИ

А. Организация дальней разведки

Организация дальней разведки в начале войны была сосредоточена в штабе Наместника ЕГО ВЕЛИЧЕСТВА на Дальнем Востоке, которому непосредственно подчинялись наши военные агенты в Китае. Поэтому сведения о противнике, сообщаемые военными агентами, доставлялись в штаб армии через штаб Наместника.

По расформировании же штаба Наместника и подчинении военных агентов в Китае новому Главнокомандующему генерал-адъютанту Куропаткину, сведения их получались в штабе Главнокомандующего.

В непосредственном распоряжении штаба Маньчжурской армии с начала войны состоял для ведения дальней разведки наш военный агент в Корее Генерального штаба полковник Нечволодов, который был назначен на эту должность накануне открытия военных действий, но не успел доехать к новому месту служения.

Последний в конце апреля 1904 г. командировал в Японию и Корею трех тайных агентов, иностранных подданных: Шаффанжона, Барбея[64] и Мейера (Франка), которые условным языком сообщали свои сведения кружным путем через Европу.