Наполеоновские войны: что, если?.. - Джонатан Норт
Бойня продолжалась до наступления ночи. Но уже на исходе дня было понятно, что русские продолжают удерживать все свои исходные позиции и вновь овладели деревней Бородино. Великая армия, утратив былую мощь, все же продолжала оставаться достаточно опасной. Однако она уже больше не могла продолжать своего наступления на Москву.
Тупик
Потери французов и русских были приблизительно равны и составили по 35 000 убитых, раненых и пропавших без вести с каждой стороны, однако помимо этого Наполеон потерял семьдесят пять пушек, а также большую часть своего резервного артиллерийского парка и боеприпасов. Численность его кавалерии сократилась настолько, что теперь она представляла собой лишь жалкое подобие того, чем она была до битвы. В сражение пришлось вступить даже императорской гвардии. Она спасла армию от полного краха, встав на пути бегущих под ударом Тучкова остатков трех корпусов и остановив наступление русских. Но гвардия тоже понесла тяжелые потери. Таким образом, в этой битве пострадал даже неприкосновенный резерв Наполеона.
8 сентября русские зализывали раны и оценивали те силы, которые остались в их распоряжении. Хотя Кутузов объявил царю о победе, его армии, особенно 2-я армия Багратиона, понесли слишком тяжелые потери, чтобы перейти в наступление. Кроме того, необходимо было доставить из тыла боеприпасы, на что должно было уйти по меньшей мере три дня. Однако русские солдаты были хорошо обеспечены продовольствием, а их раненые были доставлены в защищенный Можайск и близлежащие деревни, тогда как несчастные раненые солдаты Великой армии, истекая кровью и страдая от голода, сотнями умирали прямо на поле битвы.
Тяжелая обстановка сложилась на военном совете французов, который в тот вечер состоялся в Шевардино. Наполеон был вне себя от гнева. Стремительно шагая из угла в угол и быстро задавая вопросы, он вскоре выяснил, в каком плачевном состоянии находится его армия, а также установил причину успеха рейда Уварова на северном участке, который чуть было не закончился полной победой русских. Принц Евгений стал козлом отпущения за все просчеты, допущенные французами в ходе сражения, и за его неудачный исход. Император, лицо которого стало багровым, совершенно потеряв самообладание, в присутствии своих командующих, штабных офицеров и ординарцев, выкрикивал оскорбления в адрес своего пасынка. Когда наконец принц совсем упал духом под уже ослабевающими взрывами негодования императора, все наблюдавшие эту сцену оцепенели от ужаса до такой степени, что были не в состоянии даже пошевелиться. Каждый из них готов был сквозь землю провалиться, чтобы не видеть этого безобразного зрелища, которое ставило их в столь неловкое положение. «Это последняя битва, которую я проиграю по вашей вине, сударь! – выкрикивал император. – За все эти годы вы так ничему и не научились! Вы отстраняетесь от командования. Убирайтесь вон с глаз моих![37]».
Как только Евгений покинул собрание, настроение Наполеона сразу же изменилось. Он стал спокоен и снова полностью овладел собой, как будто ничего и не произошло, действовал быстро и решительно, а выслушивая доклады, часто пощипывал нюхательный табак. Список потерь его высшего командного состава был удручающе длинным. Монбрюн, Коленкур, Компер, Уар, Ланабер, Морион, Пложонн, Ромёф, фон Бреуннинг, Дама, фон Лепель и Шастель были убиты. Маршал Даву и генералы Рапп, Нансути, Груши, Моран, Фриан, Дезэ, Компань, Бельяр, Таррю, Сен-Жермен, Брюйер, Пажоль, Дефранс, Шеелер, Бонами, Лауссе, Альмера, Сокольницкий, Бурдесулль, Бессьер, фон Борштелль, Ле Ребеваль, Хлопицкий, Шуар, Домангюэ, Дюфор, Женгуль, Легра, Гаммарштейн, Викенберг, Красинский, Кюно Мурье, Субервич, Тест, Тьюри, Триэр, Д’Энан, Катаню и Бюрт были ранены. Выслушав доклады командующих корпусами, Наполеон на мгновение задумался, глядя на огни лагеря, раскинувшегося к востоку от его ставки. «Ну что же, – сказал он тихо, – мы перезимуем в Смоленске и покончим с этим в следующем году. Отходим завтра в пять часов».
Сохраняя молчание, офицеры быстро разошлись, а Бертье и его подчиненные приступили к составлению распоряжений на следующий день. Сводка о результатах битвы, составленная в ту ночь и предназначенная к отправке в Париж и столицы сателлитов империи, была выдержана в оптимистических тонах.
Столь же оптимистичными, хотя и несущими совершенно иной смысл, были депеши, отправленные из штаба Кутузова царю в Москву, а также сообщения, направленные ликующими царедворцами Александра на другие театры военных действий, союзникам, нейтралам и даже потенциальным противникам. В них говорилось о полном крушении планов Наполеона войти в Москву; об ужасных потерях его армии; о том, что по мере отхода на запад его силы продолжают таять; и о том, что предстоящей зимой остатки его армии безусловно найдут на просторах России свою гибель. 24 сентября курьеры доставили эти известия в Петербург, 21-го в Полоцк, Виттгенштейну. 27 сентября их получили командующие южными армиями – генерал Тормасов (командующий 3-й армией) и адмирал Чичагов (командующий Дунайской армией), а 1 октября они были доставлены командующему русским корпусом в Риге Штейнхейлю. Копии были отправлены в Британию посыльными судами Королевского флота.
Отступление
Между тем Великая армия двигалась на запад, к Смоленску. Погода была мягкой, по крайней мере – в начале отступления, а потери от действий противника – минимальными. Однако спустя четыре дня обстановка изменилась. Начиная
