Александр Бобров - Брусиловский прорыв
Не менее колоритна и личность отца, Георгия Лаврентьевича Герасимова, родившегося в семье крепостного крестьянина. В 1856 году его отец выкупился на волю, поступил в Москве на Нижегородскую железную дорогу, откуда и был переведен в Ковров мастером в железнодорожные мастерские. Сам же Георгий Лаврентьевич окончил Ков-ровское железнодорожное училище и работал начальником котельного цеха в мастерских. В молодости играл в любительских спектаклях, состоял много лет председателем ковровского «Общества любителей литературы и музыкально-драматического искусства». Авторитет Георгия Лаврентьевича был непререкаемым и в рабочей среде, и среди жителей поселка железнодорожников. Его уважали за высокие деловые качества и безупречную честность. Когда началась империалистическая война, его старшие сыновья, Евгений и Михаил, только что окончившие Московский университет, первый — физико-математический факультет, второй — медицинский, могли не идти на фронт. Но их воспитали патриотами, и они не захотели оставаться в стороне от ратного дела спасения Родины.
Письма Е.Г. Герасимова, несмотря на сугубо личный характер и не претендующие на полную объективность, заключают в себе много ценной и недостающей информации по различным сторонам фронтовой жизни. Например, таким как устройство солдатского и офицерского быта, снабжение и обеспечение русской армии, занятия на войне, помимо участия в боевых действиях, отношения между боевыми и штабными офицерами, между солдатом и офицером и другие ценные сведения. Вообще, Первая мировая война впервые высветила ряд проблем, которые касались в первую очередь, как сегодня выражаются, гуманитарных аспектов военных действий, в том числе и повседневной жизни военнослужащего, условий, влияющих на его настроение, убеждения, психологию воина, на управляемость частями и подразделениями. Военный быт определял и отношение военнослужащих к гражданскому населению, взаимоотношения рядового и командного состава. В сущности, подобные проблемы свойственны любому военному конфликту, но особенно войнам начала XX века, когда развитие военной техники, стратегии и тактики действий огромных подразделений достигло того уровня, при котором человеческий фактор как бы отошёл на второй план, а жизнь человека, как военнослужащего, так и гражданского, ни во что не ставилась.
Немецкий историк А. Лодгке, один из основоположников истории повседневности, так определил сферу своих исследований социальной повседневности: «Она фокусируется на анализе поступков тех, кого называют “маленькими, простыми, рядовыми людьми”. Важнее всего изучение человека в труде и вне его, это детальное историческое описание устроенных и обездоленных, одетых и нагих, сытых и голодных, раздора и сотрудничества между людьми, а также их душевных переживаний, воспоминаний, любви и ненависти, тревог и надежд на будущее. Центральными вопросами в анализе повседневности являются жизненные проблемы тех, кто остался безымянным в истории. Индивиды в таких исследованиях предстают действующими лицами и творцами истории, активно производящими и изменяющими социально-исторические реалии прошлого (и настоящего). Такая перспектива обостряет наше видение тех контуров жизни, которые приносят страдания людям, иными словами, позволяют видеть, как творцы истории становятся её жертвами».
Понятно, что составляющими фронтового быта, или так называемого «уклада повседневной жизни в боевой обстановке», являются боевое снабжение и техническое обеспечение войск, жильё, бытовое снабжение (питание и обмундирование), санитарно-гигиенические условия и медицинское обслуживание, денежное довольствие, а также связь с тылом. Важными деталями фронтового быта, определяющими психологию солдатских масс, их настроение, готовность к выполнению поставленных задач, готовность к решению трудных и зачастую опасных для собственной жизни задач, являются самые простые вещи — устройство жилого помещения, распорядок дня, рацион питания, денежное довольствие, состояние обмундирования и обуви. Так, российская военная форма после неудачной Русско-японской войны 1904–1905 годов претерпела кардинальные изменения. Императорское правительство одно из первых в мире произвело переоснащение армии, в котором войска получили не только новую форму, но и специальную защиту (цвет одежды типа «хаки»), применение которой оказалось весьма полезной и своевременной. Можно говорить о другой амуниции, включая упомянутые противогазы даже для лошадей.
Тем не менее в ходе войны внешний вид обмундирования военнослужащего претерпел изменения, особенно офицерская форма, изменившись в сторону наименьшего выделения из солдатской массы. Среди причин, побудивших к подобному отклонению от устава, главенствовало приспособление к конкретной обстановке, где определяющим фактором на эволюцию формы и снаряжения явился окопный тип ведения войны, её машинный, а не полупарадный характер, как в Отечественной войне 1812 года, например, когда мундиры и доспехи определяли психологию уланов, гусаров, гренадеров. Однако армейское руководство не могло предвидеть как будущий размах конфликта, так и воздействие отдельных факторов (например, спекуляции обмундированием в солдатских кругах, недостатки в функционировании транспортной системы и работе предприятий, обеспечивавших армию обмундированием), которые оказали значительное влияние на качество амуниции военнослужащего, количество изготовляемого обмундирования и своевременной его доставки в подразделения. Особо стоит отметить, что за годы войны так и не была создана эффективная система борьбы со спекуляцией и коррупцией, продолжавших набирать обороты на протяжении всего военного конфликта.
Допущенные тыловой службой ошибки по заготовлению продовольствия, а также нерациональное использование, плохо скоординированная работа по его транспортировке на фронт, вкупе с кадровым дефицитом квалифицированного командного состава, привели к регулярным перебоям в поставках продовольствия в части и подразделения действующей армии. Качество пищи порой оставляло желать лучшего, кухня не всегда поспевала за армией, вынуждая солдат подстраиваться под реалии фронтовой жизни и заботиться о своём питании самостоятельно — за свой собственный или семейный счёт, с применением мародёрства, взрывчатки для глушения рыбы или простого собирательства грибов и ягод, растущих в тех местах, где проходили бои. Понятно, что в таких условиях, когда человек сталкивается с дефицитом пищи, а порой попросту голодает, но при этом должен нести военную службу и выполнять свои служебные обязанности, его охватывает апатия, происходит снижение психологической устойчивости, пересмотр моральных принципов, ведущие к падению боевого духа и, как следствие, нежеланию проявлять боевую активность, что ведёт к невыполнению поставленной цели в бою или дезертирству в периоды затишья. А ведь это в 1917 году проявилось в полной мере! Письма Герасимова показывают, что на Юго-западном фронте снабжение было весьма неплохим, и Брусилов как опытный командир никогда не оставлял требовательным вниманием тыловые службы.
Тут следует заметить, что и общее состояние медицинского обслуживания личного состава российской армии было далеко от идеального. Недостаточное внимание уделялось профилактическим мерам. Перебои с поставкой (заменой) тёплой одежды и доставкой горячей пищи в комплексе с неблагоприятными климатическими условиями, тесным размещением частей в землянках, блиндажах, крестьянских избах и несоблюдение правил санитарии и гигиены стали причинами заболеваемости в войсках. Основными массовыми недугами были холера, дизентерия, оспа, тиф (сыпной, брюшной, возвратный). Общее число заболевших в армии за годы Мировой войны с 1914 года по февраль 1917 года составляло 3 909 434 человека. А потом и считать перестали! Естественно, что к этим цифрам надо прибавить данные об умерших скоропостижно и умерших в плену военнослужащих. Огромные потери!
На такое положение дел серьёзно повлияло то, что военно-медицинская (санитарная) служба оказалась слабо подготовленной к ведению современной войны. На это значительное влияние оказали допущенные ошибки командования и всей государственной машины в расчётах масштаба войны, о чём свидетельствует незначительное количество медицинских учреждений в составе как армейских подразделений, так и организаций, работавших под флагом Российского Общества Красного Креста, а также обеспечение медикаментами и необходимым оборудованием. Да, стали спешно развёртываться новые госпитали, куда пошли работать сестрами милосердия даже женщины императорской фамилии, стали формировать санитарные поезда, в одном из которых и служил молодой Сергей Есенин. Но следует отметить, что неудовлетворительная работа медицинского ведомства была вызвана отсутствием планов по координации деятельности различных служб на всех этапах транспортировки и лечения военнослужащего. Попытка объединить все разрозненные медицинские и санитарные службы провалилась по причине отсутствия опыта (а во многом, и способностей) у главы объединенной военно-санитарной службы принца Ольденбургского. Не хватало квалифицированного персонала на всех уровнях ведомства — врачей, санитаров и медицинских сестёр, умелого менеджмента, как сегодня выражаются, по координации работы госпиталей, лазаретов, складов и управлений.
