Николай Гродеков - Хивинский поход 1873 года. Действия кавказских отрядов
Отправляя Гродекова в форт Александровский к начальнику мангишлакского отряда, князь Меликов отдал ему следующие приказания. Так как туркмены, кочующие между Александр-баем и Карабугазским заливом, обещали Ломакину доставить для похода 200 верблюдов, то в день прибытия Гродекова в форт, т. е. 23 марта, начальник мангишлакского отряда должен послать им приказание, чтобы они гнали этих животных в Киндерли; затем Ломакину как можно скорее прибыть на шкуне в Киндерли с ротою апшеронского полка, полусотнею казаков и довольствием, сколько можно будет его поднять на судно, а собранных верблюдов, под прикрытием 1 1/2 сотен кавалерии[141] и другой роты апшеронского полка, отправить сухим путем тоже в Киндерли. Так как верблюды, обещанные туркменами, придут в Киндерли числа 26–27, то на них, никак не позже 29 марта, должно быть отправлено в Биш-акты продовольствие и фураж, примерно 3,000 пудов. По перевозке этих продуктов, верблюды должны возвратиться в Киндерли. Приказание о заблаговременной перевозке довольствия в Биш-акты отдано было в том расчете, что командующий войсками предвидел недостаток верблюдов для поднятия всего того количества войск, которое предполагалось сосредоточить в Киндерли и потому положенная им мера хотя отчасти должна была пополнить этот недостаток.
23 марта Гродеков прибыл в форт Александровский. Весь день 24-го и до полудня 25-го в форте шли деятельные приготовления к выступлению в поход: доканчивали постройку верблюжьих седел, собирали юламейки и кибитки, грузили на шкуну разного рода довольствие; не забыли приготовить и пасхальное разговенье. В то же время киргизы, записавшиеся на службу, снаряжались в путь и послано приказание туркменам, кочующим у Александр-бая, привести верблюдов в Киндерли. 25 числа, в 4 часа пополудни, в годовщину убиения полковника Рукина и его казаков в 1870 году, отслужено было напутственное молебствие; войска уселись на шкуну «Шах-иран» и отплыли в Киндерли. В тот же час выступили из форта Александровского, сухим путем чрез Александр-бай, верблюжий и повозочный транспорты, под прикрытием роты и двух сотен кавалерии.
После благополучного плавания, шкуна пришла в залив Киндерли на другой день вечером и застала уже там две паровые шкуны «Армянин» и «Волга», привезшие из города Петровска две роты самурского полка и 1 1/2 сотни казаков. 27 марта, утром, рота апшеронского полка, бывшая уже в Киндерли в осеннюю рекогносцировку 1872 года, следовательно знакомая с местностью, первою была высажена на берег, чтобы отыскать колодцы и расчистить их. От прошлогоднего бивака сохранились еще следы, и хотя все колодцы были засыпаны песком, но определить места, где копать землю, не стоило никаких затруднений. До воды докопались скоро, на глубине 1 1/2 сажен; вода оказалась солоноватая, с запахом сернистого водорода, который при кипячении исчезает. Грунтовая вода здесь очень близка, и где ни копать, она скоро показывается. Колодцы носят название Порсу-бурун, т. е. гнилой нос; название это дано потому, что невдалеке от них, на косе, растет камыш и выбрасывается много морской травы, которая, разлагаясь, производит зловоние. После апшеронской роты высадились две самурские роты и казаки. Тотчас по высадке приступили к устройству лагеря. Работы шли безостановочно. Вскоре на морском берегу, состоящем из глубокого песку, появились кибитки, юламейки, палатки и пустыня оживилась видом военного лагеря. Отведено было удобное место для устройства продовольственного магазина и для помещения всех складов отряда, доставляемых с западного берега Каспия, и бунты с сухарями, крупой и овсом начали быстро расти. Киндерлинский залив, имеющий площадь более ста квадратных верст, закрыт со всех сторон; он весьма глубок и представляет отличную якорную стоянку для больших судов, так как имеет глубину до 24 футов; зимою, вследствие своей замкнутости, залив замерзает. Узкая коса Агыз-ада, окружающая залив со стороны моря, с каждым годом удлиняется и вход в залив поэтому суживается. Во время сильных ветров, южного или северо-западного, вход судов в залив затруднителен, так как приходится менять курс в узком пространстве, идя сначала на северо-восток, а по том у самого берега поворачивать на юго-восток. Вероятно, со временем Киндерлинский залив совсем закроется, а за тем с ним будет то же, что и с другими заливами Каспийского моря: Хивинским и Бектурли-ишан или Ащи, т. е. он высохнет. Уже теперь в трех верстах от колодцев Порсу-бурун есть соленое озеро, где соль лежит пластами, толщиною в фут и более. Озеро это некогда составляло часть Киндерлинского залива. Коса Агыз-ада еще в 1763 году была островом, судя по описанию инженер-майора Ладыженского[142].
Выгрузка судов сначала была весьма затруднительна. Шкуны останавливались саженях в 80 от берега, а шлюпки, на которых перевозили грузы со шкун, останавливались от берега в 10 саженях, так что довольствие и разные предметы пришлось перетаскивать на руках, а бочки со спиртом, капустою и маслом бросать в воду и катить их к берегу. На первое время, из кустарника, морской травы и песку сделали небольшую дамбу, к которой хотя приставали лодки. Дня чрез два по высадки на берег, Ломакин отправил мелкие команды казаков в разные стороны для сбора верблюдов. Одна из них, под начальством генерального штаба подполковника Скобелева, захватила у колодцев Он-каунды 50 верблюдов; другая, посланная к Карабугазскому заливу, к колодцам Дюль-дюль-ата, привела 50 верблюдов, и третья, посланная к колодцам Чинджир[143], привела 30 верблюдов. В то же время начальнику колонны, следовавшей сухим путем из форта Александровского, послано было приказание рассылать также в стороны казачьи разъезды для сбора верблюдов.
Между тем с западного берега Каспийского моря войска мало-по-малу прибывали в Киндерли. Полковник Золотарев, приехавший из Красноводска в Петровск, приступил к распоряжениям по нагрузки сосредоточившихся уже там пяти паровых шкун шестью ротами апшеронского полка, хором музыки этого полка, 1 1/2 сотнями казаков и шестью орудиями. 31 марта и 1 апреля все эти пять шкун отплыли из Петровска. С войсками отправился в Киндерли и Золотарев. 3 апреля, по прибытии в Киндерли, он застал уже там шкуну «Каспий», пришедшую из Астрахани с полным запасом двухмесячного довольствия для восьми рот и четырех сотен кавалерии.
Вскоре после того пришла и парусная шкуна «Эльборус», доставившая построенную в Баку пристань и две большие лодки. Лодки эти предназначались для скорейшей нагрузки судов, пока не будет поставлена пристань, так как выгрузка на небольших шлюпках шкун шла весьма медленно. Пристань, длиною сажен в 100, войска выгружали дня два и, по мире выгрузки, она устанавливалась. При установке ее пришлось, применяясь к морскому дну, почти все ноги козел отпиливать. Тем не менее в течение шести дней пристань, шириною 8 фут. между пажилинами, была выведена вперед на 98 сажен; здесь глубина оказалась 8 1/2 фут., и последние прибывшие в залив две шкуны выгружались уже без помощи лодок, приставая бортами к пристани. Работами по постройке пристани заведовал саперный подпоручик Маслов.
С 5 апреля начали прибывать в Киндерли войска из Красноводска и Чекишляра, бывшие в составе красноводского отряда. На семи судах были доставлены 8 рот ширванского полка, 3-я сотня дагестанского конно-иррегулярного полка, два нарезных орудия без упряжи и три ракетных станка с боевыми ракетами. С войсками, независимо полного четырех месячного довольствия для людей и лошадей, были доставлена из красноводского продовольственного магазина еще значительное количество продуктов.
10 апреля прибыл в Киндерли полевой взвод от 2-й батареи 21-й артиллерийской бригады; это была последняя часть, назначенная в мангишлакский отряд, состав которого с прибытием ее, был следующий: 18 рот пехоты, 6 сотен кавалерии, саперная команда, 10 орудий и 3 ракетных станка.
Всего в эту транспортировку, в течение двух недель, считая в том числе и время для сосредоточения судов в пунктах нагрузки и самую нагрузку, было перевезено морем на расстоянии от 400 до 550 верст, на 13 паровых судах, одном парусном и одном транспорте, свыше 3,000 человек, 600 лошадей, 10 орудий и свыше 30,000 пудов груза.
За все время сбора войск у Киндерлинского залива, в течение слишком двух недель, здоровье людей было в удовлетворительном состоянии. Бодрость духа и веселое настроение людей были общими. Все собрались как на какой нибудь веселый пир; все ждали чего то радостного; все были уверены, что экспедиция окончится благополучно. Музыка и песни не умолкали днем и ночью. Самым большим наказанием считалось оставление от похода. 4 апреля, в годовщину счастливого избавления императора Александра П от руки убийцы отслужено было молебствие в присутствии всего отряда. В тот же день начальник отряда давал обед, на котором кроме офицеров, присутствовали командиры прибывших шкун. После обеда устроены были скачка и пляска казаков с обнаженными кинжалами. В день пасхи, после заутрени, в походной церкви, устроенной из подтоварин, покрытых войлоками, все разговлялись у начальника отряда, возле кибитки которого расставлены были столы с различными припасами для офицеров и нижних чинов, выбранных от частей войск. Целый день в лагере раздавались звуки музыки и песни солдат, радостно встречавших праздник. К пасхе совершенно случайно одна из коммерческих шкун завезла в Киндерли актера и актрису из Астрахани. Наскоро сколотили подмостки, орых участвуют только два лица: «Не бывать бы счастью, да несчастье помогло», «Голь на выдумки хитра», «Взаимное обучение» и пр. В одной пьесе надо было третье лицо и роль его принял на себя один из судовых механиков, который в афишах значился под фамилией Киндерликин. В оба представления партер был набит битком; стоявшие же сзади нижние чины составляли бесплатный раек. Эти спектакли еще более поддерживали общее веселье и хорошее расположение духа, а ко дню выступления отряда почти все запасы у маркитантов были уничтожены.
