Диверсанты СС - Константин Константинович Семенов
Майор Отто Ремер сыграл выдающуюся роль в подавлении путча. В начале он вывел батальон на улицы, повинуясь генералам-заговорщикам, но потом засомневался и отправил одного из своих офицеров к Геббельсу, который вскоре вызвал Ремера к себе. Геббельс рассказал ему о покушении на Гитлера и его провале, а затем, для того чтобы окончательно убедить Ремера во лжи генералов, соединил его с самим Гитлером. С этого момента Ремер возглавил решительные действия против мятежников и таким образом оказался со своим батальоном на Бендлерштрассе, где позже и встретил Скорцени. Ремер возглавил охрану штаба Резервной армии снаружи, а Скорцени начал наводить порядок внутри здания. Стоит сказать, что расстрел Штауффенберга произошел еще до прибытия диверсанта № 1 и был осуществлен по приказу генерал-полковника Фромма, пытавшегося поскорее устранить ненужных свидетелей его осведомленности о заговоре. Скорцени обосновался в кабинете Штауффенберга и до утра 22 июля по поручению генерал-полковника Альфреда Йодля исполнял должность расстрелянного заговорщика.
Наконец, утром 22 июля 1944 г. на Бендлерштрассе появились новые командующий Резервной армией и начальник его штаба. На эти должности были назначены рейхсфюрер СС Гиммлер и начальник Главного оперативного управления СС обергруппенфюрер СС Ганс Юттнер. Сдав дела, уставший Скорцени отправился отсыпаться во Фриденталь. В Берлине же продолжались аресты. Всего было арестовано более 7000 человек, из которых более чем 5000 было казнено[201].
Много лет спустя, вспоминая те дни и анализируя провал путча, Скорцени написал очень правильные строки: «Мятеж немецкой Резервной армии против самого Верховного главнокомандующего характеризует то, что заговорщики с Бендлерштрассе: фельдмаршал фон Витцлебен, генералы Бек, Ольбрихт, Гепнер, фон Хазе и несчастный Фромм, а также полковники фон Штауффенберг, Мерц фон Квирнхейм, Агер и другие не нашли ни одного офицера, унтер-офицера или рядового, ни одного пехотинца, которые стали бы на их сторону. Говорят, что заговор, подготовленный на Бендлерштрассе, был подавлен силой. Заблуждение!»[202]
502-й егерский батальон СС до октября 1944 г. оставался во Фридентале, а затем начал перебрасываться к границам Венгрии.
Операция «Ландфрейд»
В августе 1944 г. советские войска вошли на территорию Румынии. Возникла опасность скорого перехода румын на сторону союзников, а также того, что часть немецких войск может быть блокирована на территории Румынии. К этому времени немецкая армия была истощена и практически не имела резервов. По приказу рейхсфюрера СС один усиленный взвод (4 унтер-офицера и 50 солдат) 502-го егерского батальона был отправлен самолетами в Боснию, откуда диверсантам предстояло пробраться в Румынию. В этой операции принимал участие и ирландский доброволец Джеймс Бради из 2-й роты батальона, совершенно очевидно, что он не владел ни одним из восточноевропейских языков, что свидетельствует о нехватке в СС подходящих кадров. Руководить операцией был назначен 25-летний унтерштурмфюрер резерва СС Вальтер Гирг. Гиммлер потребовал от Гирга спасти руководство немецкой общиной в Румынии, выведя его к границе с Венгрией. Общее руководство осуществлял командир V горного корпуса СС обергруппенфюрер СС и генерал-лейтенант полиции и войск СС Артур Флепс. 27 августа диверсанты прибыли в штаб Флепса, началась подготовка к операции.
Оберштурмфюрер СС Вальтер Гирг после награждения Рыцарским крестом
К этому времени на венгерско-румынской границе было сконцентрировано большое количество румынских войск, что исключало беспрепятственный проход немцев, аналогичная ситуация была и на границе с оккупированным Банатом. 31 августа отряды Гирга перешли венгерско-румынскую границу. Следуя инструкциям, полученным от Скорцени, Гирг разделил диверсантов и беженцев на три группы — восточную, центральную и западную. Участники прорыва были одеты частично в форму румынской армии, частично в гражданскую одежду. Гирг возглавил центральную группу. Свою группу (16 человек) он разделил на два отряда, по восемь человек каждый. Диверсанты этой группы проделали путь из района Шоссбург — Херманнштадт[203] к горному перевалу Ротентурмпасс[204] — всего более 60 км через вражескую территорию. В 30 км от венгерской границы отряд Гирга был арестован красноармейцами — немцев в румынской форме приняли за дезертиров. После недолго разбирательства советский офицер приказал расстрелять мнимых румын. Из отряда удалось спастись лишь Гиргу, с легким ранением он смог пройти оставшиеся 30 км и добраться до немцев 11 сентября 1944 г. Западная группа шла севернее — по долине реки Муреш и мимо города Алба-Юлия, на ее долю выпали серьезные столкновения с румынскими частями и РККА — к немцам добрались только двое из ее состава. Восточная группа прорвалась к своим через перевал Предал после 10 дней пути. По дороге они встретили трехтысячную окруженную немецкую группу и постарались вывести ее к своим. Диверсанты взорвали несколько мостов, уничтожили плотину у Кронштадта (ныне Брашов, Румыния) и вывели из окружения 200 немецких солдат[205]. В своих воспоминаниях Скорцени указал, что его диверсанты удерживали перевалы, а затем взорвали их и отступили, однако в документах РСХА информация о этом отсутствует, возможно, речь идет об упомянутых мостах. Потери взвода Гирга составили 40 %[206]. Участники операции «Ландфрейд» были награждены — Гирг был произведен в следующий воинский чин оберштурмфюрера резерва СС и награжден Рыцарским крестом Железного креста, унтер-офицеры получили Немецкие кресты в золоте, а некоторые солдаты — Железные кресты 1-го класса.
Легенда о Шерхорне
В середине августа 1944 г. Красная армия успешно завершала одну из самых масштабных наступательных операций — Белорусскую, известную также как операция «Багратион». Под ударами советских фронтов оказались части группы армий «Центр». Совокупные потери немцев превысили 500 000 человек, из них более 150 000 пленными.
В результате этих событий в конце августа 1944 г. Скорцени был вызван в Ставку. Его принял генерал-полковник Альфред Йодль, начальник Оперативного отдела штаба ОКВ. Разложив карту, Йодль рассказал Скорцени о сложившейся в районе между Минском и Березиной обстановке.
В послевоенные годы история, разыгравшаяся в белорусских лесах, стала предметом горячих споров между ветеранами советских и немецких спецслужб и историками. Потому вначале дадим слово самому Скорцени:
«В Ставке мне стало известно, что части 4-й армии, оказавшейся в окружении под Минском, удалось вырваться из “котла”. Мы получили сообщение по радио от одного из наших агентов, оставшегося в тылу вражеских позиций: “В лесах на северо-западе от Минска немецкие части не капитулировали”. Эту информацию подтвердили многочисленные беглецы из минского “котла”. От небольшого подразделения, сумевшего пробиться через Вильнюс, нам также стали известны
