Дарданелльская операция - Александр Константинович Коленковский
Рассчитывая на большинство в болгарском парламенте, дипломатия Антанты решила склонить Болгарию на свою сторону, путем уступок ей части Македонии в ущерб Греции, а также и уступок со стороны Сербии. Встревоженные немцы предложили ей еще больше, и тут началась чудовищная торговля - сегодня Болгарии предлагалось чуть ли не 3/4 Сербии, завтра Болгария требовала часть Греции и Румынии. Дело дошло до того, что болгары требовали себе таких территорий, которые никогда не были болгарскими.
Несмотря на эту дипломатическую торговлю, несмотря на склонность правящих кругов Болгарии к центральным державам, болгарское правительство помнило, что в течение своей военной истории Англия часто терпела неудачи вследствие недооценки врага, почти традиционной, что имело место в последнее время и в Южной Африке и в Египте, но окончательная победа все же оставалась за ней. Видя нерешительность Болгарии, немцы решили продиктовать туркам свои приказания. Полковник генерального штаба ф.-Лейпсиг, военный атташе в Константинополе, был назначен послом в Софию. Лейпсиг подготовил договор, широко удовлетворявший болгар за счет Турции, и отправился для ратификации его в Константинополь, но по дороге был убит турками, с целью не допустить этого. Однако немцы настояли на своем. Договор, заготовленный Лейпсигом, был ратификован. Для того, чтобы укрепить болгар еще более за собой, австрийцы сообщили, что они подготовляют против Сербии новую большую операцию.
Сербы не без причины взволновались и согласились на все жертвы, которые в виде "дипломатических сюрпризов" преподнесли им англо-французы.
Аналогичное положение было и в Греции. Когда июньские выборы 1915 г. дали большинство Венизелосу, то король Константин откровенно отсрочил созыв парламента, и Гунарис продолжал обмениваться нотами с союзниками, что продолжалось до тех пор, пока Россия, Франция и Англия императивно не предложили Греции уступить Македонию Болгарии. Кузен Вильгельма, король Константин, спас свое положение телеграммой Вильгельма, который в общих фразах гарантировал ему территориальную неприкосновенность Греции.
С Румынией также было неблагополучно: еще в мае 1915 г. румыны изъявили готовность мобилизовать свою армию с целью последующих действий на стороне Антанты, если последняя гарантирует им Банат{64}. Русские резко отказали в этом, однако англичане 1 июля, не считаясь с Россией, обещали румынам Банат, Франция к этому присоединилась. Нотой 11 июля русские резко запротестовали, запрещая румынам в случае, если они займут Банат, "румынизировать" славян, там проживающих. Эта нота в совокупности с поражениями русских{65} приостановила на год всякие переговоры Румынии с Россией, и только 11 июля 1916 г. переговоры между ними снова возобновились.
Августовские неудачи в Дарданеллах до крайности осложнили политическое положение на Балканах. Как следствие турецкой полупобеды у Сувлы Болгария начала мобилизовать свою армию. Сербы тщетно просили разрешения напасть на Болгарию, прежде чем она закончит свою мобилизацию, но французская миссия в Софии продолжала свои переговоры с болгарами, и сербам в их просьбе было отказано. Благодаря этому Болгария спокойно провела мобилизацию и развернула на сербской границе свою армию под аккомпанемент своих заверений о благожелательном нейтралитете.
Русские положили конец этому положению, послав 3 октября 1915 г. ультиматум, требовавший в 24-часовой срок удалить из болгарской армии германских и австрийских офицеров и прекратить сосредоточение болгарских войск на сербской границе.. Результатом этого ультиматума была выдача 4 октября 1915-г.. русскому, английскому и французскому представителям их паспортов.
В Греции наступление австро-германцев на Сербию и мобилизация Болгарии произвели самое сильное впечатление. Принявший снова власть от уволенного в отставку Гунариса, Венизелос прежде всего добился декрета о мобилизации греческой армии (сентябрь 1915 г.). Пораженный решительностью Венизелоса, король Константин считал, что эта мобилизация будет все же проводиться не против центральных держав. Венизелос однако, пошел дальше, он вновь пригласил англо-французов высадиться в Салониках для совместных с греками операций против болгар, при условии, что англо-французы дадут 150000 бойцов, т. е. то число войск, которое Сербия, связанная ныне действиями против австрийцев, должна была выставить согласно греко-сербской конвенции. Англо-французы на это предложение согласились.
Тут интересно отметить, как греческий король, опираясь на военную клику, повел борьбу с выборным, в данном случае буржуазным, правительством своей же страны. По сообщении соглашения королю, король указал, что, по заверениям Радославова (болгарский премьер), болгарская мобилизация совсем не имеет своей целью нападение на Сербию, а лишь - сохранение вооруженного нейтралитета, в силу чего он, король, считает, что высадка англо-французов будет представлять нарушение Грецией нейтралитета, между тем как все в Греции желают соблюдать нейтралитет, по крайней мере до тех пор, пока Болгария не нападет на Сербию.
Венизелос сообщил это английскому и французскому правительствам с просьбой приостановить пока высылку войск, но англо-французы не приняли этого предложения Венизелоса и отдали необходимые распоряжения, в силу того, что Венизелос с парламентской трибуны заявил о решении объявить войну Болгарии, лишь после того, как она нападет на Сербию. Отказ выполнить просьбу Венизелоса был объяснен невозможностью приостановить отправку частей, которая была уже начата{66}. На доводы Венизелоса, что это будет нарушением нейтралитета Греции, Англия и Франция ответили, что болгарское наступление неотвратимо осуществится, а потому они принимают нравственную ответственность за все могущее произойти на себя. Венизелосу не пришлось возражать, раз нарушение нейтралитета произойдет не по вине его. Король Константин после этого настоял на выходе Венизелоса в отставку, а сам с греческим генеральным штабом решительно отказал в поддержке Сербии, несмотря на то, что сербы предлагали грекам за их помощь Дойран{67} - и часть чисто сербских территорий.
Параллельно с приведенными выше политическими узорами произошли следующие военные события. После поражения англичан у Сувлы Китченер в связи с политическим положением на Балканах предложил Гамильтону добиться в Галлиполи решительного успеха, использовав новые 45 000 подкреплений, которые были уже в пути туда. Однако, этих сил было еле достаточно, чтобы удержать за собой занятое положение, перейдя к позиционной войне. Таким образом на успешное окончание Дарданелльской операции рассчитывать было нельзя. О поддержке со стороны Италии думать было нечего, так как она истощилась в боях на Изонцо, не давших решительного успеха. Разгром Сербии был делом ближайших дней, против нее подготовлялась третья операция при участии германцев. Русские, как мы уже говорили, сами понесли крупнейшее поражение.
При таких успехах положение серединных держав было блестящим.
Вернемся несколько назад. В первых числах августа в правящих кругах Франции возникла мысль об образовании самостоятельной "Восточной армии", не подчиненной английскому командованию, под начальством генерала Саррайля{68}. В своем плане Саррайль предложил предоставить Галлиполи только англичанам, а две французские дивизии снять для использования в других местах. С целью решительно повлиять на
