Илья Деревянко - «Белые пятна» Русско-японской войны
В наиболее тяжелом финансовом положении оказалось Главное интендантское управление. Ему всегда выделялось меньше ассигнований, чем требовалось, а просьбы начальника ГИУ об отпуске дополнительных средств встречали стойкое сопротивление членов Военного совета. Поэтому интендантство было гораздо хуже подготовлено к войне, чем, скажем, артиллерийский и инженерный главки. Во время войны финансовое положение Интендантства не во многом изменилось к лучшему, в результате чего основная часть предметов снабжения приобреталась с торгов по «наидешевейшей цене», что пагубно отражалось и на сроках выполнения заказов командования, и на качестве закупаемой продукции. В 1904–1905 гг. интендантству пришлось изъять большую часть неприкосновенных запасов и даже забрать часть обмундирования у войск Европейской России.
Немалый вред снабжению армии наносил бюрократизм чинов Главного интендантского управления, который, впрочем, значительно уменьшился по мере развития военных действий. По-прежнему имела место коррупция, но не она, а закупки по «наидешевейшей цене» оказались главной причиной низкого качества интендантского довольствия.
Из-за нехватки кадров интендантство, часто не справляющееся с текущей работой, было вынуждено прибегать к помощи других государственных учреждений. Однако она оказывалась на благотворительных началах, и не всегда Главное интендантское управление получало ее в нужном объеме.
В период Русско-японской войны интендантское снабжение было наиболее слабым местом в работе Военного министерства.
Для Главного военно-медицинского управления самой острой проблемой в период войны 1904–1905 гг. стал недостаток кадров, объяснявшийся низким уровнем финансирования военно-медицинского образования, а также тем, что по ряду причин Военно-медицинская академия не отвечала стоявшим перед ней задачам и не была заинтересована в подготовке кадров для военного ведомства. При решении организационных вопросов управление проявило себя с разных сторон: с одной — эффективно организовало борьбу с эпидемиями, но с другой — допускало грубые просчеты при распределении кадров, а также при организации медицинского обследования запасных и новобранцев. Снабжение действующей армии медицинским имуществом было организовано хорошо и не вызвало осложнений во взаимоотношениях командования действующей армии с Военным министерством. Это объяснялось не только расторопностью Главного военно-медицинского управления, но и неизмеримо меньшим по сравнению с другими главками объемом поставок.
Однако в целом административно-хозяйственную деятельность Военного министерства по обеспечению действующей армии в описываемый период следует признать неудовлетворительной[44].
Заключение
Все вышеизложенное позволяет сделать следующие выводы.
Историография Русско-японской войны весьма обширна. Однако эта тема не являлась предметом постоянного внимания историков. Наибольшее количество работ приходится на период между этой и Первой мировой войнами. Затем интерес к данной проблеме затухает и пробуждается ненадолго лишь в связи с очередными ухудшениями российско-японских отношений.
Ни одна из опубликованных работ не затрагивает сколько-нибудь серьезно нашей темы, и лишь некоторые содержат обрывки информации, имеющей отношение к аппарату военного управления. Поэтому изучение проблемы основано почти исключительно на многочисленных и разнообразных источниках. Наибольший интерес представляет обширный комплекс архивных документов.
В начале двадцатого столетия наступила эпоха бурного развития военной техники и тотальных войн. Если в прежние времена армия, даже заброшенная на значительное расстояние от своего отечества, сохраняла боеспособность, то в XX веке технические и хозяйственные потребности войск привели к тесной их зависимости от экономического потенциала страны. Войны новой эпохи влекли за собой необходимость мобилизации всего народного хозяйства (промышленности, сельского хозяйства, финансов и самого населения). В таких условиях резко возрастала роль управленческого аппарата Военного министерства, и теперь оно должно было работать в плотном, непосредственном контакте с другими частями государственного механизма. Но в России оно оставалось по-прежнему «одним из многих» и действовало само по себе, практически без помощи других государственных учреждений.
Во время Русско-японской войны не были проведены мобилизация экономики и перестройка ее на военные рельсы, отсутствовали специальные координационные органы. Связь Военного министерства с другими ведомствами практически отсутствовала, если не считать установления более тесных контактов с Министерством путей сообщения и эпизодической помощи интендантству со стороны ряда государственных учреждений. Кроме того, в результате конкретных исторических условий Военное министерство оказалось не только в межведомственной, но и в полной общественной изоляции.
Из-за недальновидности правительства и стараниями агентов влияния (вроде С.Ю. Витте) в конце XIX века резко сократились военные расходы, в результате чего военное ведомство оказалось в жестких тисках бедности. Нищенский бюджет повлек за собой чрезмерную централизацию в расходовании средств, бездействие на тех участках, на которые денег не хватало, и в конечном счете — общий застой в военном деле.
Оставляла желать лучшего и сама организация военной машины. Отсутствие четкой регламентации во взаимоотношениях ее центральных и местных органов вело к пагубной в условиях войны децентрализации в управлении, медлительности и неповоротливости аппарата. Именно эти обстоятельства были корнем всех бед.
Конечно, имели место и другие факторы, как то: бюрократизм, слепое следование устаревшим инструкциям, грубые ошибки аппаратчиков и т. д. Однако эти явления характерны в той или иной степени для любой управленческой структуры, имеющей достаточно долгий стаж работы. Но в условиях застоя эти качества обостряются.
Во время Русско-японской войны практически не произошла перестройка аппарата Военного министерства на военные рельсы. Правда, в связи с войной наблюдался ряд дополнений в управленческой структуре, но они имели эпизодический характер и осуществлялись довольно вяло. То же самое можно сказать о реформе военного управления, необходимость которой давно назрела и ясно проявилась с началом войны. Вялотекущее обсуждение проектов реформы затянулось надолго, и первые нововведения появились уже накануне Портсмутского мира. Кроме того, из-за некомпетентного вмешательства правящих верхов реформа была проведена не в лучшем из предлагаемых вариантов.
В период Русско-японской войны Военное министерство не справлялось должным образом с исполнением своих обязанностей, что оказало непосредственное и отрицательное влияние на ход боевых действий. Непродуманная система частных мобилизаций привела к тому, что действующая армия оказалась укомплектована наихудшим из возможных контингентов солдат. Отсутствие необходимого количества учебных частей, прямым виновником которого был Главный штаб, привело к тому, что запасные солдаты попадали в действующую армию без необходимой переподготовки. Военное министерство не смогло справиться с некомплектом офицерского состава и медицинских кадров, допускало грубые ошибки при решении организационных вопросов.
Недостаточное финансирование и плохая организация военной разведки повлекли за собой абсолютную неготовность к войне. Кроме того, пришлось лихорадочно менять все планы и расчеты Военного министерства.
Из-за дезорганизации в работе военной цензуры она не сумела предотвратить проникновение секретной информации на страницы печати, что создало на редкость выгодные условия для работы вражеской агентуры, а неэффективность нашей контрразведки обеспечила ей почти полную безнаказанность.
Армия, находясь в прямой зависимости от поставок оружия, боеприпасов и снаряжения из Европейской России (что в принципе характерно для всех войн России в XX веке), не получала оперативно того, что требовалось для успешного ведения боевых действий. Нельзя сказать, что Военное министерство проявило в этой области бездействие и халатность, но результаты его работы оставляли желать лучшего. Дело в том, что все принимаемые меры имели «догоняющий» характер и большую часть своей энергии Военному министерству приходилось тратить на наверстывание упущений мирного времени, что было невозможно сделать за столь короткий срок. В конечном счете действующую армию удалось вооружить лишь посредством изъятия неприкосновенных запасов войск, не участвующих в боевых действиях, что оставило Россию практически безоружной на ее европейских и азиатских границах.
