Военное искусство греков, римлян, македонцев - Фрэнк Эзра Эдкок
Город был обязан ответить на вызов на бой, и это не терпело отлагательств. Но для греков данная обязанность была довольно тяжелой, так как подразумевала временное прекращение счастливой жизни, риск перейти из теплой компании живых в холодный мир теней.
Кроме того, они знали, что храбрость, как бы сильно они ни почитали ее, не является постоянным качеством. Спартанцы, одни из самых отважных солдат, создали весьма примечательный афоризм: «Он был очень отважен в тот день » [116] . Война не была для греков каждодневным занятием. Их храбрость (исключением в данном случае могут служить только спартанцы) не была следствием холодного самообладания, сопутствующего строгой, прочно укоренившейся в сознании дисциплине, которая лишает человека страха. В одном из исследований содержится весьма справедливое замечание: основное различие между греческим и римским военным искусством заключается в том, что первым не была свойственна дисциплина, ни инстинктивная, ни выработанная многочисленными тренировками, являвшаяся, однако, важнейшим качеством римских солдат [117] . Таким образом, греческий гражданин, в случае необходимости становившийся воином, мог хорошо показать себя в таком сражении, в котором во время одной короткой атаки ему удавалось вырваться вперед, а долг по отношению к своему соседу по строю становился лучшим стимулом для проявления решимости. Невозможно назвать бессмысленной бравадой воодушевляющие слова, с которыми полководцы в 11 часов обращались к своим войскам, порождающие в сердцах солдат веру в победу, которая играла в битвах того времени крайне важную роль. Именно для того чтобы собрать все свои силы перед решающим столкновением, большинство греческих воинов, атакуя, издавало крики, что позволяло военачальнику поделиться с каждым солдатом храбростью и уверенностью в своих силах. Если им не удавалось добиться успеха и неприятель отбрасывал их назад, строй греческих гоплитов разрушался, и они бежали, стараясь по мере возможности сопротивляться желанию отбросить щиты с безразличием, описанным поэтом Архилохом:
Носит теперь горделиво самец мой щит безупречный:
Волей-неволей пришлось бросить его мне в кустах.
Сам я кончины зато избежал, и пускай пропадает
Щит мой. Не хуже ничуть новый могу я добыть [118] .
( Пер. В.В. Вересаева )
Именно из-за живости греческого сознания солдат во время сражения нередко охватывала паника, которая, по словам Фукидида, приводит к гибели самых выдающихся армий [119] . Готовность признать свое поражение была еще одним важным свойством эллинских армий, и они нередко его проявляли. С другой стороны, согласно диалогу Платона «Пир» [120] , восхваляя Сократа, Алкивиад говорит о том, что, когда афинское войско потерпело сокрушительное поражение при Делии, тот «спокойно посматривал на друзей и на врагов, так что даже издали каждому было ясно, что этот человек, если его тронешь, сумеет постоять за себя, и поэтому оба они (имеются в виду Сократ и Лахет. – Пер. ) благополучно завершили отход» (пер. С.К. Анта).
Я решил ограничиться рассказом о сражениях между фалангами гоплитов, так как именно в таких битвах в период, о котором идет речь, одни эллины противостояли другим. Гоплитам нечасто приходилось воевать с войсками, относящимися к другим типам. Кавалерия крайне редко принимала участие в сражениях и не могла заметно повлиять на исход боя по причинам, о которых я скажу позднее. Так как решающие битвы происходили между гоплитами, легковооруженные солдаты мало ценились в войсках, состоящих из граждан. Они были наиболее эффективны в наиболее естественных для себя условиях, в тех обществах, где социальный строй или местность, на которой они живут, не способствуют появлению гоплитов и боям между ними. Однако подобные сообщества и территории здесь не рассматриваются.
Может показаться странным, что рассказ о развитии военного искусства начинается с заявления, согласно которому на протяжении длительного времени оно находилось в состоянии стагнации. Однако, даже несмотря на то что военачальники всех греческих государств прибегали к одним и тем же стратегическим и тактическим приемам, при появлении новых противников эллины не могли не замечать: те прибегали к совершенно другим методам ведения боевых действий. Именно так произошло в ходе двух кампаний персов, следствием которых стали Марафонская битва, а через 11 лет – сражение при Платеях. Персы благодаря великолепным кавалерии и лучникам захватили земли от Ирана до Леванта [121] , в результате чего греческие военачальники столкнулись с проблемой, которую они должны были решить, если хотели сохранить свою свободу и независимость всех эллинов. Заключалась она в необходимости найти такие место и время, которые позволили бы гоплитам одержать победу. Нет никаких сомнений в том, что заслуга победы в сражении при Марафоне во многом принадлежит афинскому полководцу Мильтиаду, причем в данном случае важно не то, каким образом он руководил битвой, а его проницательность, позволившая ему правильно угадать момент. Он сумел воспользоваться невыгодным положением, в котором по тем или иным причинам, не имеющим для нас большого значения, оказались персы, и предпринять решающее наступление, где тяжелое вооружение его гоплитов и их умение решительно атаковать позволили им победить.
То же относится и к спартанскому полководцу Павсанию, командовавшему греческими войсками в битве при Платеях. Перед ним была поставлена стратегическая задача, решить которую он ввиду того, что под его началом находилась армия, собранная из граждан различных полисов, был не в состоянии [122] . Но ему также представилась возможность воспользоваться моментом, который при правильном подходе позволил бы ему превратить возможное поражение в несомненную победу. Его терпеливые, дисциплинированные спартанцы и их братья по оружию, граждане Тегеи, стойко вынесли лившийся на них дождь стрел, выжидая, когда персы окажутся настолько тесно прижаты друг к другу, что будут уязвимы и не сумеют противостоять решительной атаке эллинов. И Павсаний доказал всем, что обладает чувством времени, характерным для самых умелых полководцев. Геродот рассказывает о том, как происходило это сражение, а затем добавляет: «Павсаний обратил взоры на святилище
