Владислав Корякин - Война в Арктике. 1941—1945
В очередной спасательной операции снова присутствовали бытовые черты, по мнению некоторых, бросающие тень на героический облик советского полярника. На этот раз — из-за солидной хрюшки, благополучно пережившей и зимовку, и избежавшей последствий обстрела, и немецкого плена. Подвиги — подвигами, а есть (тем более в Арктике) хочется. Свинья же, догадываясь о грозившей ей участи, предприняла попытку побега. Когда ее все же доставили как порядочного пассажира на клипперботе к «Каталине», оказалось — она не проходит в люк. Пришлось возвращаться, забивать несчастное животное и т.д. и т.п. Описанные детали привели к нарушению сроков связи, и, как заметил один из участников описанных событий, «нужно признать, что за эту "операцию" Черевичный благодарности не получил».
Время завершения арктической навигации неумолимо приближалось, что привело к активизации военных действий на морских коммуникациях Карского моря, в связи с караваном ВА-18, выполнявшим задание Государственного Комитета Обороны по доставке с американского западного побережья оборудования для Норильского горно-металлургического комбината. Каким-то образом немецкая разведка пронюхала об этом, и командование кригсмарине отдало соответствующие приказы, нацелив на караван соединение подводных лодок (волчью стаю, по терминологии немецких подводников) «Викинг». На рубеже сентября — октября им выпало немало работы.
Караван ВА-18 в составе транспортов «Архангельск» (капитан Г.Г. Ермилов), «Киров» (оба из Сан-Франциского с грузом импортного оборудования), «Моссовет» (капитан Ф.А. Ранцын) и «Андреев», направляясь на запад в охранении минного заградителя «Мурман» и двух тральщиков ТЩ-63 и ТЩ-31 (бывшие рыболовецкие траулеры) со второй попытки (при первой 25 сентября была обнаружена немецкая подводная лодка, и караван был возвращен на рейд к островам Самуила), благополучно миновал пролив Вилькицкого. Навстречу им с Диксона для усиления конвоя были направлены еще тральщики Т-40 и Т-42, которые подошли к каравану после первых потерь.
Немного о вооружении этих бывших гражданских судов, после мобилизации превратившихся в военные корабли. На ледокольный пароход «Мурман» были поставлены три 130-мм орудия, тральщики (бывшие рыболовецкие) вооружались двумя 76-мм орудиями (выпуска 1902 года) и двумя 20-мм зенитными автоматами, а также имели два бомбомета и сбрасыватель глубинных бомб, помимо гидроакустическою трала на носу и тралов для траления якорных мин. Средствами противолодочной обороны был оборудован и «Мурман». Главным недостатком конвоиров оставалась малая скорость, не позволявшая справляться с маневренными скоростными подлодками типа U-11. Транспортные суда также имели свое вооружение. Так, на «Архангельске» помимо 75-мм орудия стояло еще четыре зенитных «эрликона» и четыре пулемета, не считая магнитного противоминного пояса.
Для сравнения приведем тактико-технические характеристики немецких подлодок серии 11-11: водоизмещение 712 т, скорость в надводном положении — до 17 узлов, в подводном — почти 8 узлов. Наибольшая дальность плавания — 6,5 тыс. миль. Вооружение — 14 торпед, обычно 88-мм орудие, позднее усиленное зенитными автоматами. Могли использоваться для минных постановок. Экипаж 23 человека.
Первыми услышали приближение каравана акустики подводной лодки U-960 (командир обер-лейтенант Г. Хайнрих) со своей позиции вблизи острова Русский. В полдень 30 сентября, пользуясь снежными зарядами, подводная лодка в надводном положении приблизилась к каравану и была замечена артиллеристами с «Моссовета», которые не открыли огня из опасения поразить свой ТЩ-31. С близкого расстояния трудно было промахнуться, но первыми успели немцы — после попадания торпеды агония «Архангельска» заняла всего четыре минуты, погибло 15 человек.
При приближению к острову Кравкова на рассвете 1 октября с «Кирова» сообщили о появлении подлодки в надводном положении, позднее ее или какую-то другую наблюдали с «Мурмана». «Моссовет» даже предпринял попытку таранить показавшийся из воды перископ, но без признаков успеха. В полдень судьбу «Архангельска» разделил «Киров», экипаж которого был спасен усилиями ТЩ-63. Ранее экипаж «Архангельска» потерял 15 человек, причем несколько погибли от переохлаждения, уже будучи поднятыми на ТЩ-31. Этим потери не ограничились, поскольку позднее, уже вблизи полуострова Михайлова, от вражеской торпеды погиб ТЩ-42 (командир капитан-лейтенант В. Голубец) со всем экипажем, по некоторым сведениям, заслонивший собой «Моссовет». Ю. Майстер весь успех нападения на караван ВА-18 приписывает одной подводной лодке, поскольку «U-960 после проведения минной операции потопила севернее Диксона из конвоя с 30 сентября по 1 октября два парохода и сторожевое судно» (Майстер, с 220). Этот же источник считает, что «русские, проводя весьма скромные оборонительные мероприятия, были не в состоянии своевременно реагировать на быстрое перемещение направления главного удара немецких подводных сил» (Майстер, с 219). Объективно во все времена результаты морского боя глазами противоборствующих сторон требуют подтверждения, тем более в специфических условиях Арктики и особенно для операций подводных лодок. Наши участники событий неоднократно утверждали о потоплении немецких подлодок в этих атаках.
Например, командир штурманской боевой части с ТЩ-63 лейтенант АЛЛ. Грищенко обстоятельства боестолкновения около 16 ч. 1 октября описывает в таких выражениях: «Ночью с "Мурмана" заметили два силуэта немецких подводных лодок. Под небом повисли осветительные заряды. Впереди по курсу конвоя замигали сигнальные огоньки — подошла новая группа немецких подводных лодок. Волчьей стаей "Викинги" обложили конвой. Теперь стреляли со всех кораблей боевого охранения. Темноту ночи пронизывала сплошная метелица трасс. Наш тральщик открыл огонь по лодке, шедшей в надводном положении слева от нас в полутора кабельтовых (всего примерно 300 метров! — В.К.). Стреляло носовое орудие. Пламя пороха слепило наводчика, но первый снаряд попал в лодку, над ее рубкой взметнулось пламя. По этому пламени "Мурман" открыл огонь из 130-мм орудий. Снаряды ложились и вблизи борта нашего тральщика. Мы отвернули слегка вправо, боясь подставить свой борт лодке на тот случай, если она даст торпедный залп. Так и случилось — слева по борту в нескольких метрах прошли две торпеды и ушли за корму. Там же раздались два мощных взрыва. В ярких снопах пламени был виден борт 42-го тральщика. От взрыва двух торпед он затонул со всем личным составом. Куски угля из его бункера и обломки корпуса посыпались на наш тральщик. В это же время снаряд с ''Мурмана" попал в выпустившую торпеду лодку, она также затонула» (Северные конвои, вып. 4, 2000, с 145 — 146).
Сопоставление свидетельств Грищенко и Майстера однозначно относится к немецкой подлодке U-960, хотя, по другим сведениям, она погибла в другом месте и в другое время.
Успех противника в атаке на суда ВА-18 объясняется, прежде всего, отсутствием воздушного прикрытия — только в этом случае немецкие подлодки могли действовать в надводном положении. (Исключение — подходы к Диксону с востока, когда караван уже понес невосполнимые потери.) Это тем более странно, что Северный флот к этому времени располагал самолетами «Каталина», а в предвоенное время побережье было достаточно освоено Полярной авиацией Главсевморпути, включая проливы, ведущие в Карское море. То же относится и к сухопутной авиации. Достаточно сказать, что мыс Желания на Новой Земле многократно использовался пилотами ГУСМП в 1936 — 1938 годах при проведении полюсной операции под руководством О.Ю. Шмидта. Практически военные игнорировали предупреждение РА Самойловича, сделанное еще в 1929 году, о роли Новой Земли как Гибралтара Советской Арктики, что, возможно, связано с гибелью этого полярного исследователя в годы Большого Террора. Базирование авиации на мысе Челюскина описано в литературе по зимовке Папанина в середине 30-х годов XX века и т.д. Факт тот, что противник, которому народная волна во все времена приписывает качества «хитер и коварен», просто умело воспользовался сложившейся обстановкой, включая наши собственные просчеты, не более. Но даже на этом фоне обращает на себя внимание избирательность атак на наиболее ценные суда каравана — логично отнести этот успех к результатам деятельности немецкой разведки на западном побережья США, откуда вышли оба потопленных судна
Навигация 1943 года в Карском море отмечена также возрастанием угрозы от немецких мин. По Ю. Майстеру, «в общей сложности в 1943 году было произведено 14 минных операций подводных лодок… у портов Амдерма и Диксон… было поставлено приблизительно 16 — 20 мин… После проведения операции "Зеехунд" — минирования основного устья Оби 24 минами ТМВ, которая, по-видимому, проводилась в ночь с 17 на 18 августа 1943 г., по неизвестной причине не вернулась на базу U-639» (Майстер, с 219). По сведениям советской стороны, всего в Баренцевом и Карском море кригсмарине было выставлено до 16 минных заграждений общим количеством 342 мины, отчего минная угроза значительно возросла, хотя наши потери в навигацию 1943 года в Карском море происходили в основном от торпедных атак вражеских подводных лодок. В частности, на подходах к Югорскому Шару мины поставила еще 20 июля U-625 (командир обер-лейтенант Беккер), на которых спустя пять дней подорвался тральщик Т-58, а 25 августа еще и спасатель «Шквал», с которого спаслось лишь пять человек при 47 погибших. В Енисейском заливе жертвой минных постановок U-636 (командир обер-лейтенант Э. Гильдебранд), выполненных 28 августа, оказался транспорт «Тбилиси» (капитан В.К. Субботин), подорвавшийся 6 сентября. Эти мины были выставлены у острова Крестовский на предельно малых глубинах порядка 12 метров, что оказалось неожиданностью. Хотя груз с этого судна был в основном спасен, единственной жертвой оказалась буфетчица Е. Бушуева, ранее дважды тонувшая на транспортах у берегов Исландии и острова Медвежий.
