Владимир Шигин - Гангут. Первая победа российского флота
В результате этого сокрушительного поражения шведская армия была полностью деморализована и в кампании 1714 года уже никакого участия не принимала. Стратегическое значение победы в Латгальской битве заключалось в том, что отныне Петр I мог фактически распоряжаться всей Финляндией и использовать ее как плацдарм для дальнейшей войны против Швеции. Больше достойного сопротивления шведская армия оказать не могла, тем более выбить русских из Финляндии.
Что касается Петра, то, узнав о новой блистательной победе Голицына, он был в полном восторге и тут же пожаловал его высшим генеральским чином — чином генерал-аншефа.
Для нас же победа князя Голицына при Лапполо является прологом всех дальнейших событий нелегкого, но победного для нас 1714 года.
Глава седьмая.
НАЧАЛО КАМПАНИИ 1714 ГОДА
Кампания 1714 года на Балтике началась с запозданием Зимние холода держались в тот год весьма долго, и Нева очистилась ото льда лишь в двадцатых числах апреля. А так как в зимнее время гребные суда хранили на берегу, то спускать их на воду начали лишь с уходом льда. Впрочем, генерал-адмирал Апраксин старался наверстать упущенное время и уже спустя неделю хищные скампавеи уже покачивались на невской волне. Одновременно загружали провиант, ставили такелаж, грузили артиллерию, порох и другие припасы. Много мороки было с укомплектованием. Так как постоянных команд в галерном флоте не было предусмотрено, их в начале каждой кампании формировали заново. При этом настоящих моряков было — по пальцам пересчитать, поэтому приходилось комплектоваться солдатами петербургских и гвардейских полков. За весла усаживали все тех же солдат. С одной стороны, это было выгоднее, чем если бы гребли каторжане, только и думающие, чтобы отлынивать от работы, а во время боя — не только чтобы выжить, но и при случае поднять мятеж. Солдаты были и мотивированы, да и в бою могли бросить весла и взять в руки ружья. Однако коллективная гребля, как известно, дело весьма непростое. Гребля — это искусство, которое оттачивается годами. Здесь кроме физической силы нужна и техника владения веслом, а для того, чтобы ею овладеть, необходимо и время и тренировки. Разумеется, при экстренной подготовке галер к кампании 1714 года не было ни того ни другого. Впрочем, к устоявшемуся положению вещей все относились как к чему-то само собой разумеющемуся. Распределять солдат старались так, чтобы и с полка одного были, и с роты одной. Когда друг друга давно знаешь, и в походе, и в бою куда легче. Да и в начальство стремилось назначать своих же ротных начальников, ибо куда способнее вести в бой на смерть своих, чем чужих
Однако армейские подпоручики и поручики были хороши в боевых делах, но в морских столь же неопытны, как и их подчиненные По этой причине капитанами галер Петр назначал людей наиболее сведущих во флотских делах, хотя и без чинов офицерских. Комитами галер были назначены боцманы, а подкомитами, соответственно, боцманматы. Кроме того на каждую галеру определялся флотский унтер-офицер, каптенармус и с дюжину матросов для управления парусами. Боцманы и подбоцманы по большей части были из сербов, греков и даже итальянцев, имевших за плечами большой опыт службы на итальянских, испанских, мальтийских, венецианских и далматинских галерах.
Уже 30 апреля команды заселились на суда. Капитаны наскоро обучали солдат своим обязанностям. Спасало то, что часть солдат уже сиживала на веслах в прошлые кампании, да и капитанами галерными назначали людей опытных. На мачтах подняли вымпелы — знак того, что галеры считаются вступившими в кампанию и в любой момент готовы выйти в море. Но перед самым выходом Петру доложили о скоропостижной смерти галерного шаутбенахта Боциса. Потеря была значительной, так как Боцис был опытнейшим галерным капитаном, и равноценную замену ему найти было весьма проблематично. Но, как говорится, человек предполагает, а Господь располагает…
Обучение гребцов производилось непосредственно на галерах, для этого галеры вначале крепились кормовым фалинем за причальную стенку. Начинали с самого простого — отрабатывали посадку гребцов, вставку уключин, разбор весел, занос весел и правильное положение гребцов при гребле, затем переходили к более сложному — правильному гребку веслом и действиям по команде «Шабаш!» Только после усвоения гребцами этих начальных навыков шли дальше — учили уже отработке гребли на ходу, одновременно знакомя гребцов с выполнением всех основных команд. Разумеется, что в первые дни галеры шарахались по рейду так, что их капитанам приходилось все время быть начеку, чтобы не столкнуться друг с другом. То тут, то там истошно кричали:
— Легче гресть! Береги весла!
Но без столкновений все равно не обходилось, и тогда ломались как спички весла, трещали борта, а над гаванью разносился добротный русский мат.
Особо натаскивали рулевых:
— Объясняю в последний раз, что, правя по компасу, следует удерживать носовую курсовую черту на заданном отсчете картушки. Это ясно?
— Ясно! — шмыгали носами будущие рулевые.
— Хорошо! Идем дальше!
— Если курсовая черта будет отклоняться вправо от заданного курса, значит, нос шлюпки уваливается вправо, и наоборот.
— Что такое право?
Не тратя время на долгие объяснения, капитаны по испытанному методу вешали справа от руля клок сена, а слева — клок соломы.
— Сено — это влево, а слома — это вправо. Теперь понятно?
— Теперь понятно! — кивали головами обучаемые.
— Значит так, если курсовая черта будет отклоняться от заданного курса к сену, — значит, и нос шлюпки уваливается к сену, и наоборот, если к соломе, — то к соломе. А потому для приведения галеры на заданный курс необходимо переложить руль в сторону, противоположную отклонению курсовой черты. Если клонится к сену, то перекладываем к соломе, а если клонится к соломе, то перекладываем к сену. Это понятно?
— Понятно! Понятно! — галдели будущие зейманы.
Отдельно обучали армейских офицеров, из которых предстояло в течение каких-то недель сделать моряков. Тут уже говорили о материях более высоких.
— Запомните, господа, что каждое резкое изменение курса ведет к потере скорости, а каждый зигзаг — к удлинению пути следования.
Старые галерные мореходы чертили свинцовыми карандашами бумажные листы:
— Управление по створу считается наиболее точным и удобным. В качестве створа можно использовать два отдаленных друг от друга береговых объекта, расположенных на одной линии с курсом шлюпки. Правят так, чтобы удерживать свою галеру на линии избранного створа. Если створные знаки или избранные в качестве створа предметы начнут расходиться, то нужно изменить курс в ту сторону, в которую отошел ближний знак от дальнего. Уразумели?
— Честно говоря, пока не очень! — чесали затылки Преображенские и семеновские поручики и прапорщики.
— Объясняю еще раз…
* * *С приказом о выходе в море задержки тоже не было. 9 мая 1714 года галерный флот оставил Петербург. Вот на флагманской галере взвился подготовительный флаг, одновременно звонко грохнула сигнальная пушка.
Галерные капитаны разом прокричали в жестяные рупоры:
— Уключины вставить! Весла разобрать! Весла!
Равняясь по загребным, гребцы подняли свои весла и уложили в уключины. При этом лопасти весел развернуты не абы как, а гранью вверх с небольшим наклоном к воде.
Взоры всех снова сосредоточены на флагманской галере. Там взвивается новый флаг — на сей раз походный. Ну, кажется, поехали!
Капитаны кричат в рупоры:
— На воду раз!
Равняясь по загребным, гребцы наклоняют мускулистые тела, вытягивают руки вперед и синхронно заносят лопасти весел в сторону носа шлюпки.
— Два-а! — протяжно кричат капитаны.
Гребцы одновременно опускают лопасти в воду и, отклоняясь назад, с силой проводят лопасть в воде. Окончив гребок, весла разом, уходят обратно для следующего гребка. Со стороны казалось, что галеры, будто какие-то водоплавающие птицы, машут огромными крыльями, но никак не могут взлететь.
— Раз! Два-а! Раз! Два-а! — это уже кричат комиты в унтер-офицерском чине. По старой галерной традиции капитаны дают лишь первую команду к гребле — это их прерогатива и только их право.
Пока ритм гребли невысок, гребцы должны приноровиться и обвыкнуться, к тому же надо беречь и их силы.
На выходе все обошлось без происшествий. Капитаны маневрировали так, что никто никого не пропорол своим шпироном, а новоявленные гребцы работали если не слишком умело, то все же добросовестно. Авангард вывел в устье Финского залива сам корабельный шаутбенахт Петр Михайлов. Царский судовой штандарт подняли на галере «Святая Наталья». Арьергардом должен был командовать галерный шаутбенахт И.Ф. Боцис, но он скончался на борту галеры в ночь перед выходом. Над флагманской скампавеей кордебаталии трепетал флаг генерал-адмирала Апраксина
