Победы, которых могло не быть - Эрик Дуршмид
Веллингтон, организовавший наблюдательный пункт на гребне Мон-Сен-Жан под кривым вязом, отлично видел, как волны французской пехоты одна за другой разбиваются о каменные стены замка. Тем временем на склон холма дождем сыпались ядра. Однако Веллингтон давным-давно научился не размещать войска на позициях, уязвимых для артиллерийского обстрела. Он держал большую часть своих полков в резерве, за гребнем, вне досягаемости для настильного огня французских пушек. В первом эшелоне находился совсем небольшой голландско-бельгийский отряд генерала Байлендта; нетрудно понять, что он нес тяжелейшие потери.
Пока разворачивались все эти события, солдаты 33000 резерва маршала Груши предавались полному безделью; несмотря на далеко не раннее время, их командир и генерал Жерар только-только сели завтракать. Издалека доносился глухой рокот пушек.
— Сражение началось,— кисло заметил Груши.
— Mort maréchal,— взывал Жерар,— нам нужно незамедлительно выступить туда, где стреляют.
Груши и слушать об этом не хотел. Престарелый маршал считал своей первейшей обязанностью точное выполнение приказов императора, которых он в силу своего скудоумия абсолютно не понимал.
Корпуса Рейля и Жерома застряли перед Угомоном, так и не сумев сломить сопротивление Колдстримской гвардии Макдоннелла. Тогда император приказал Нею захватить постройки Ла Э-Сент. После яростной рукопашной схватки, разгоревшейся у каменной ограды, пехотинцы Нея проникли в огород, однако так и не сумели взять штурмом здания, где насмерть стояла рота Королевского германского легиона под командованием майора Бэрйнга. Одним словом, здесь тоже вышла осечка, фланговые укрепления, способные серьезно помешать атаке по центру, так и остались в руках англичан.
Около часа дня в дело вступил новый, жизненно важный фактор. Один из адъютантов Наполеона заметил на горизонте облачко пыли. Наполеон взял подзорную трубу и увидел плотную массу войск, явно направлявшуюся к позициям Веллингтона. Он облегченно вздохнул — Груши нацелился на незащищенный фланг герцога. Однако радость императора продолжалась совсем недолго — пока к нему не привели пленного пруссака. Неожиданная новость оглушила, как удар кувалдой по голове. Никакой это не Груши, а корпус фон Бюлова, идущий на соединение с Веллингтоном. Наполеон не сомневался, что Груши со своими 33000 с минуты на минуту остановит пруссаков, однако, на всякий случай, он послал ему записку: «Бюлов намерен атаковать наш правый фланг. Поэтому, не теряя ни минуты, присоединяйтесь к нам, дабы разгромить Бюлова, чьи силы к моменту вашего подхода уже успеют вступить в действие»[101]. Чтобы подстраховаться от любых неожиданностей, он приказал легкой кавалерии Дюберви и Дормона выставить заслон на правом фланге, к которому медленно, но неуклонно приближались пруссаки, а затем послал туда же шестой пехотный корпус под командованием Лобау. Император знал, что имеющиеся в его распоряжении войска вполне способны разбить Веллингтона до того, как прусский корпус сумеет ввязаться в сражение. Он быстро обдумал ситуацию. И Угомон, и Ла Э-Сент все еще в руках противника, а прусский корпус угрожающе нацелился на правый фланг. Нужно атаковать Веллингтона в центре.
— Сульт, направьте приказ Первому корпусу д’Эрлона и передайте Нею, чтобы он поддержал его кавалерией Мило.
— Но, сир, пруссаки...
— К черту пруссаков, мы разобьем Веллингтона раньше, чем они сюда поспеют.
Он не сомневался в своей правоте, пруссаки подходили слишком медленно и осторожно, чтобы повлиять на исход предстоящей схватки. Нужно взломать центр английской обороны, все остальное приложится.
Веллингтон провел все это время под своим кривым вязом. Французские ядра с воем проносились над его головой и падали за спиной, не принося никакого вреда войскам. Отчаянно палило солнце, однако герцог не замечал жары, все его внимание было сосредоточено на склоне холма. Там начиналось что-то новое. Из плотных клубов пушечного дыма показалась атакующая пехота. Корпус д’Эрлона, состоящий из четырех пехотных дивизий, и приданная ему легкая артиллерия. Они сходу захватили Сандпит и хутор Паплот, однако Ла Э-Сент все еще держалась. Веллингтон встревожился, в его обороне обозначились серьезные прорехи. Он послал депешу Байлендту, возглавлявшему голландско-бельгийский отряд: «Генерал, вы не можете отступать. В противном случае, у нас оголятся фланги». Байлендт и сам это понимал. Но как могли его незначительные и сильно поредевшие силы остановить продвижение четырех свежих дивизий?
Солдаты д’Эрлона поднимались к плато Мон-Сен-Жан под барабанную дробь, тысячи штыков ярко блестели на солнце. Корпус двигался медленно, четыре его дивизии были построены побатальонно, как на параде — далеко не лучший способ атаковать упорного противника. Император, наблюдавший эту картину в подзорную трубу, был вне себя от ярости. Плотные каре из двадцати четырех шеренг по двадцать четыре солдата в каждой медленно ползли по пшеничному полю, выкошенному пушечными ядрами. Идеальная цель для английской картечи. Было уже поздно посылать д’Эрлону приказ растянуть фронт атаки, перестроить корпус подивизионно в три шеренги. Императору оставалось только молить Бога и надеяться на лучшее. Надежды не сбылись: на этот раз величайший полководец своего времени столкнулся с противником, не уступавшим ему в проницательности. Герцог Веллингтонский сразу заметил грубую оплошность д’Эрлона и успел уже отдать приказ, резко изменивший дальнейший ход этой битвы.
Сержант Жак Гурмелен сражался под Аустерлицем, под Ваграмом и при Бородино, однако он никогда еще не видел такого идеально правильного атакующего строя. Подниматься по склону было трудно, по лицу Гурмелена ручьями струился пот, он видел прямо впереди разверстые жерла английских пушек. Но почему они молчат? Можно подумать, что им мешает какое-то невидимое французам препятствие. Эта мысль пришла и тут же ушла, сержанта снова охватило страстное ожидание предстоящей схватки. Под четкую барабанную дробь французские колонны ползли вверх и вперед.
Генерал д’Эрлон был вне себя от ярости. Он не знал, что происходит впереди, там, куда наступали его солдаты. «Да где же эта чертова кавалерия?» — восклицал он раз за разом. Пехоте без поддерживающей кавалерии сражаться так же трудно, как кавалерии без пехоты. Кавалерия была его глазами, сейчас же приходилось наступать вслепую.
Наполеон, чей наблюдательный пункт находился в хуторе Россом, склонился над картой. «Передайте Нею, чтобы он помог д’Эрлону».
— Сир, Ней сражается при Ла Э-Сент.
— Тогда Келлерман.
— Я сейчас же пошлю приказ,— откликнулся Сульт.
Верховой посыльный поскакал через поле, непрерывно
