Александр Музафаров - Забытые битвы империи
Впрочем, император не только демонстрировал смелость на финских дорогах или мудрость на заседаниях сейма. Как полагалось в XIX веке, крупные политические мероприятия сопровождались светскими вечерами, балами и танцами. На этих неформальных раутах Александр Павлович своим добрым нравом и обаянием буквально очаровал финнов, став на короткое время самым популярным человеком в стране. Очаровал и сам был очарован финской дворянкой Уллой Мёллерсверд. Их знакомство началось с того, что на балу в Борго царь поднял оброненный красавицей веер, а йотом закружился с ней в танце... Роман государя длился недолго, но, как отмечают современные финские историки, эта «романтическая и любовная история сделала императора для финнов гораздо более известным, чем все политические и военные достижения».
На стене собора в Порвоо высечены в камне слова «обещания» русского императора, давшие начало финскому государству. Рядом — небольшая, но выполненная с большим мастерством статуя Александра Павловича. Государь изображен в момент своей знаменитой речи, шляпа снята и чуть отнесена в сторону, правая рука опущена в ораторском жесте.
Но это память официальная. А сохранилось ли что-нибудь от того впечатления, которое Александр Павлович произвел на финнов? Того обаяния, что оказалось сильнее штыков и сабель его армии? Или все это растаяло как дым и живет только на страницах исторических книг?
Идя по улице старого Порвоо, поневоле теряешь ощущение времени. Ведь эти дома и эта мостовая наверняка видели и русского государя, и съехавшихся на сейм делегатов, и очаровательную Уллу Мёллерсверд... И вдруг — на стене черный силуэтный портрет человека в старинном мундире и треуголке. Кто это? Неужели... Да! Размещенный под портретом автограф не даст ошибиться — император Александр I.
Портреты государя оформляют вход в небольшое кафе. Зайдем на минутку. Интерьер заведения выдержан в стиле начала прошлого века. Рекламы, чайные и кофейные коробки, надписи по-русски с ятями. Официантки говорят по-русски с легким акцентом, а в меню — блюда русской традиционной кухни. Очень уютно. Пожалуй, сам Александр Павлович тоже не отказался бы от чашечки кофе за этим круглым столиком...
В розовом здании бывшей ратуши города сейчас находится музей. В витрине — восковые фигуры, изображающие ту самую сцену: император поднимает оброненной барышней веер. Веер, кстати, подлинный, равно как и шуба с царского плеча, висящая рядом. Такова была сила обаяния и политической мудрости русского царя, что до конца не иссякла и сейчас, спустя два столетия.
Через буквально два года российско-финские отношения подверглись первому испытанию на прочность. Наполеон, готовясь к вторжению в Россию, засылал тайных агентов в Финляндию, в надежде возбудить там восстание народа против «русских оккупантов». Затея полностью провалилась. Более того, в княжестве были сформированы несколько егерских батальонов, общей численностью в 3000 человек. К концу 1812 года они были полностью готовы для участия в боевых действиях. Однако император Александр возложил на них обязанность нести караульную и охранную службу в столице империи Санкт-Петербурге, освободив для участия в боевых действиях гвардейские части.
Среди гвардейских полков был и недавно сформированный из подданных княжества лейб-гвардии Финляндский, прославивший свои знамена на поле славы России в Бородине.
ПРАВЫЙ ФЛАГ ЗАПАДНОГО РУБЕЖА ИМПЕРИИ
Вместе с собственно финскими территориями к России были присоединены и Аландские острова. На мелкомасштабной географической карте они изображаются как архипелаг из нескольких крупных островов, лежащий примерно посередине между Финляндией и Швецией. И может возникнуть вопрос — что привлекло империю в этих клочках суши? Однако вопрос сразу теряет смысл, если посмотреть на карту крупного масштаба. Дело в том, что между Аландами и финским побережьем тянется архипелаг из множества мелких и средних островков, густо покрывающих море. Этот архипелаг (который в XIX веке называйся Финским архипелагом, а сейчас — архипелагом Турку) тянется от самого Або (Турку), в тот момент столицы Финляндии и крупного порта, до острова Большой Аланд, Расстояния между островами порой столь невелики, что через отдельные проливы перекинуты мосты. Здесь проходит старинная почтовая дорога, которая позволяла всадникам и повозкам с помощью мостов и небольших паромов достигать Аландских островов. Таким образом, Аланды — это крайняя западная точка Финляндии, и оставить в чужих руках ее означало для России оставить на своей территории плацдарм для потенциального вторжения.
После Боргоского сейма 1809 года финское население стало относиться к русским войскам если и не доброжелательно, то, по крайней мере, не враждебно. А что же Аланды? Ведь на островах тогда, как и сегодня, жили шведы. Однако все оказалось даже спокойнее, чем в континентальной Финляндии. Русская власть не изменила привычного образа жизни немногочисленного населения островов, более того, появление русского гарнизона способствовало развитию торговли и вызвало положительное отношение у местного купечества.
О необходимости разместить на Аландах сильный гарнизонный полк писал еще в 1809 году Барклай де Толли, в то время — главнокомандующий русскими войсками в Финляндии. Через два года русское правительство выкупило под размещение военного городка деревню Скарпанс[10] и разместило на ее месте гарнизон, численностью до 2000 человек.
Тогда же возникла идея о постройке на островах крепости, которая могла усилить их оборону, в том числе и обеспечить безопасность базирования на острове флотилии береговой обороны.
Проект крепости было поручено составить инженер-полковнику и флигель-адъютанту Ивану Богдановичу Барклаю де Толли — брату прославленного полководца. В 1810 году он предпринял рекогносцировочную поездку по островам и составил подробное описание архипелага. Наилучшим местом для устройства крепости он избрал Бомарзунд — пролив между островами Большой Аланд и Престо. Здесь была удобная бухта для стоянки флота, а береговой рельеф позволял построить сильные укрепления. Тогда же был составлен и первый проект крепости. Он включал в себя несколько передовых позиций и линию береговых батарей.
В 1812 году построили одну «опытную» батарею на острове Гарен, орудия которой располагались в дерево-земляных казематах. Неизвестно, как оценило руководство инженерного корпуса итоги этого опыта, но больше земляных укреплений на Аландах не строили. Батарея простояла до 1847 года, когда была за ветхостью разобрана.
В 1816 году было решено приступить к строительству крепости. Руководить возведением укреплений назначали все того же Ивана Барклая де Толли, получившего к этому времени чин инженер-генерал-майора. Однако к работам так и не приступили. Причин было две — во-первых, средств в казне после разорительных Наполеоновских войн отчаянно не хватало, а во-вторых, было решено увязать строительство укреплений на Аландах с планами укрепления Финляндии в целом. Для этого в 1817 году был создан Комитет для сочинения проектов долговременных укреплений в Финляндии, или сокращенно — Комитет по финским укреплениям, который возглавил свиты Его Величества генерал-майор Барклай де Толли. Комитет успел составить подробную карту окрестностей Бомарзунда, провести ряд изысканий, обсудить некоторые вопросы и был закрыт в 1819 году вследствие смерти своего начальника.
Очевидно, именно Иван Богданович Барклай де Толли был основным сторонником строительства крепости на Аландах и проявлял наибольшую энергию в этом вопросе.
Тем временем в Скарпансе были достроены здания казарм, штаба и госпиталя, и вокруг гарнизона стал постепенно складываться небольшой городок. Как сообщают путеводители, его руины можно отыскать и в наше время.
К вопросу о сооружении крепости на Аландах вернулись в 1825 году по инициативе генерал-инспектора по инженерной части великого князя Николая Павловича, которому всего через год предстояло стать императором Николаем I. В этот раз решили делать все поэтапно — первоначально на островах предполагалось построить оборонительную казарму, которая потом могла послужить основой для будущих укреплений. На острова был командирован инженер генерал-майор Иван Христианович Трузсон 2-й. Изучив работы предшественников и осмотрев острова, он тоже пришел к выводу о Бомарзунде как оптимальном месте для постройки крепости. Свои предварительные наработки он представил на рассмотрение начальнику Главного штаба Его Величества барону Дибичу. В 1828 году последовало распоряжение о подготовке нового проекта крепости, который был представлен на рассмотрение государю императору Николаю I в начале следующего года. Государь, будучи военным инженером, рассмотрел представленные чертежи и модель укреплений весьма тщательно и лишь 8 июня 1829 года утвердил проект и отдал распоряжение о начале строительства крепости.
