Алексей Олейников - Захвачены в бою. Трофеи русской армии в Первой мировой

Но из окопов австрийцев не раздалось ни одного выстрела. Вдруг темная масса людей, выскочив из окопов, с поднятыми руками и криками: «мы ваши, мы ваши» — стали скатываться с высоты к русской роте. Минута — и рота оказалась окруженной массой безоружных австрийцев, которые бросились обнимать и целовать наших солдат. Это был батальон 26-го пехотного полка, в значительной степени состоявший из словаков. Результат этой атаки: 911 пленных и 13 офицеров, в то время как в 5-й роте было всего 180 штыков. Отправив пленных в дер. Льдзяны, рота прошла австрийские окопы, в которых было много убитых и раненых, и, спустившись в восточном направлении, установила связь с 4-м батальоном.

Тактическая находчивость русского ротного командира, причем в условиях встречного боя в горно-лесистой заснеженной местности, привела к тому, что удалось овладеть важной высотой (а господствующая высота в горной войне — ключ позиции), поддержать оказавшийся в трудном положении авангард и захватить значительные трофеи.

Отличилась и конница. Например, в ходе конной атаки 26 февраля у сел. Незвиска одна казачья сотня добилась фантастических результатов. 24 февраля 1915 г. части 1-й Донской казачьей дивизии заняли высоты у сел. Гарасимов и Незвиска, где окопались в снегу. 26-го с утра поднялась снежная метель — ветер дул в лицо австрийцам. Перед закатом солнца, когда метель утихла, из деревни Незвиски появились густые цепи австрийской пехоты. Меткий огонь 7-й Донской казачьей батареи остановил наступление противника. С 18 часов метель задула с новой силой — окопы заносило снегом, люди проваливались по колено и пояс.

В этой ситуации австрийцы, не ожидая отпора, подошли к русским позициям. 5-я сотня 10-го донского казачьего полка рассыпалась в лаву и с криком «ура» пошла в атаку. Снег не позволял идти быстро, лошади проваливались в сугробы, но один вид конницы, атакующей в таких условиях, поколебал многочисленного противника. Казачью атаку поддержали стрелки 5-го полка.

80 казаков и 126 стрелков в течение 5 минут свернули австрийскую атаку. Около 200 венгерских пехотинцев погибло, а около 200 при 5 офицерах попали в русский плен. Как вспоминал очевидец: «Вид их был ужасный. Полузамерзшие, ослепшие от снеговой метели, с руками без перчаток… с ружьями, из которых нельзя стрелять, так как они были занесены снегом, эти люди плакали от холода и проклинали то начальство, которое послало их в атаку навстречу морозной вьюге и русским казакам»{239}.

Трофеи в Карпатах брались постоянно — так, 321-й пехотный Окский полк 20 марта захватил 1025 нижних чинов и 19 офицеров на высотах 598 и 640 у Мезо-Лаборч{240}. В ночь на 20 апреля 1-й и 10-й финляндские стрелковые полки захватили 11 офицеров и до 700 нижних чинов из состава частей 23-го гонведного пехотного полка и 12-й ландштурменной бригады. А 21 апреля 148-й пехотный Каспийский полк пленил 30 офицеров и до 1,3 тысячи нижних чинов.

Трофеями русского 22-го армейского корпуса лишь за период 14–21 апреля стали до 90 офицеров и 5 тыс. нижних чинов противника.

В плен брались и германцы, причем в значительных количествах. Например, на закате Карпатской битвы — 5 апреля — бойцами 7-го финляндского стрелкового и 310-го пехотного полков были пленены офицер и до 80 германских солдат.

Австрийские источники оценивают потери центральных держав в Карпатской битве без учета гарнизона Перемышля в 600–800 тыс. человек, причем русские потери считаются такими же{241}.

Западные историки Д. Киган и Н. Стоун оценивают только австрийские потери за 3 первых месяца 1915 г. в 800 тыс. человек{242}.

Английское официальное издание времен войны отмечает, что австрийцы в Карпатах ежедневно теряли до 3 тысяч человек, и только мартовские потери превысили 100 тыс. бойцов{243}.

Понятно поэтому, что австрийская армия, потерявшая в Карпатском сражении людей не меньше, чем за всю кампанию 1914 г. на Русском фронте, без германской помощи продолжать активные действия не могла.

Русские архивные материалы следующим образом иллюстрируют ситуацию с трофеями за первые полгода войны{244}: 

Северо-западного фронта … 439 офицеров, 48 400 нижних чинов

Юго-западного фронта … 4026 офицеров, 357 602 нижних чинов

В общей сложности, как указывалось в документе, было захвачено офицеров 4465 (в т. ч. 181 германский) и нижних чинов 404 765 (в т. ч. 18 309 германцев).

В марте 1915 г. наступили последние дни гарнизона крепости Перемышль.

6 марта состоялась последняя вылазка частей гарнизона — русские войска пленили 107 офицеров (в т. ч. 2 командиров полков) и 3954 тыс. нижних чинов из состава 23-й гонведной пехотной дивизии (2, 5, 7 и 8-й гонведные пехотные полки).

А 9 марта крепость сдалась — в русском плену фактически оказались 3 армейских корпуса противника: 9 генералов, 93 штаб-офицера, 2,5 тыс. обер-офицеров, 117 тыс. нижних чинов. Документ свидетельствует, что из гарнизона Перемышля было эвакуировано в Россию 9 генералов, 2307 офицеров и 113 890 нижних чинов австро-венгерской армии. В лазаретах осталось около 6800 больных и раненых{245}.

И русские войска, и австро-германцы понесли в Горлицкой операции 19 апреля — 10 июня крупные потери. Малоизвестно, что при подавляющем превосходстве сил противника он понес одни из наиболее тяжких потерь за всю войну.

Потери 4 германских корпусов 11-й армии (Гвардейский, Сводный, 41-й резервный и 10-й армейский), по немецким данным, к середине мая составили 28 тыс. человек{246}. В эту цифру не включены потери австрийского 6-го армейского корпуса, а также введенных в дело в ходе операции австрийских и германских резервов.

Атаки немцев 19 апреля уверенно отбивались русскими частями. Так, в одном из документов было зафиксировано: «…позиции Миргородского (168-й пехотный полк 42-й пехотной дивизии. — А.О.) и Луцкого (165-й пехотный полк 42-й пехотной дивизии. — А.О.) полков обстреливаются 6-, 8- и 12-дюймовой артиллерией, все наши окопы здесь буквально сметены. 70-я дивизия: на участке Лохвицкого полка (279-й пехотный полк 70-й пехотной дивизии. — А.О.) противник овладел было высотой 430, но контратакой полка был отброшен, причем взято 250 пленных; наша батарея смела действующую здесь батарею противника…»{247}

Г. Келлерман отмечал: «Как самый эффект артподготовки, так и реальное взаимодействие пехоты и артиллерии оказались недостаточными. Почти во всех корпусах пехота была остановлена возобновившими огонь после переноса артогня русскими пулеметами. В большинстве дивизий потребовалось вновь начать артподготовку, чтобы продвинуть пехоту. Наступление протекало медленно. Встречаемые мощным пулеметным огнем с удобных позиций и фланговыми контратаками части повсюду несли большие потери… В сводном корпусе (Кнейсля) 11-я баварская дивизия не сумела достигнуть русских окопов одновременно с переносом артогня. В результате расположенные на высотах пулеметные точки успели оправиться. Своим огнем они прижали баварскую пехоту к склонам массива Замчиско. Потребовалось возобновление артподготовки. Хотя после этого на правом фланге дивизии и удалось ворваться в русские окопы, атака с фронта на вые. 507 с ярусно расположенными позициями развивалась медленно и сопровождалась большими потерями. Атаковавший здесь полк потерял '/з своего состава. В 11 часов была взята вые. 507, а вскоре и вые. 469. Однако предпринятое преследование было сейчас же остановлено фланговым ударом русских, отбитым с большим трудом лишь после 14 часов. В это время 119-я пехотная дивизия вела тяжелый бой (также с крупными потерями) на вые. 349 юго-восточнее Сокол»{248}. Или: «Разгорелся на южном крыле 2-й гвардейской дивизии тяжелый бой за сильно укрепленную д. Стачковка. Фланговый огонь из Острушской долины остановил атаки и севернее на вые. Давыдовка. 3-я гвардейская бригада начала нести сильные потери»{249}.

«В результате… ценою пятерного превосходства в пехоте, еще большего превосходства в артиллерии, ценою громадных потерь, ценою целого дня боя 5 корпусов безусловно высокого качества удалось овладеть только первой линией русских позиций с продвижением на глубину 3–5 км. Русский 10-й корпус, оборонявшийся против всех 5 германских корпусов, не был еще разбит… Он сильно пострадал, понеся большие потери, но все же на второй линии позиции готовился к боям следующего дня»{250}. Когда же «пехота поднялась в атаку, она в большинстве корпусов вынуждена была залечь, не дойдя до передовых окопов. Лишь на редких направлениях ценою громадных потерь удалось ворваться в окопы»{251}.

Несмотря на огромное превосходство германцев и австрийцев в артиллерии и живой силе, они дорого заплатили за свой успех.

Потери у Горлице лишь 19 апреля, по германским (отрывочным) данным, составили: для 82-й резервной дивизии — свыше 500 человек, 269-го резервного полка 81-й резервной дивизии — 738 человек, а 3-й баварский пехотный полк потерял около половины офицерского состава и 600 солдат{252}.