Юрий Рубцов - Маршалы Сталина
Очень рано определилась склонность Шапошникова к интеллектуальной деятельности, с каковой в первую очередь связана служба в больших штабах. Уроженец Златоуста, он в 1903 г. по 1-му разряду окончил Алексеевское военное училище в Москве и начал офицерскую службу в 1-м Туркестанском пехотном батальоне. Уже через четыре года выдержал испытания при поступлении в Академию Генерального штаба, в годы учебы проявил «отличные успехи в науках» и по выпуску был произведен в штабс-капитаны.
О его дальнейшем служебном пути мы имеем возможность судить по тексту письма, направленного Шапошниковым весной 1918 г. начальнику штаба только что созданного Приволжского военного округа. За несколько месяцев до этого, будучи по болезни демобилизованным из старой армии и ходатайствуя о принятии его на службу в Рабоче-крестьянскую армию, он писал: «Как бывший полковник Генерального штаба, я живо интересуюсь вопросом о создании новой армии, и как специалист, желал бы принести посильную помощь в этом серьезном деле».
Здесь же Борис Михайлович дал сжатый обзор предыдущей службы: «Произведенный в 1903 году в офицеры из Московского военного училища, я в 1910 году окончил академию, а затем, откомандовав два года ротой, начал в 1912 году службу Генерального штаба в должности адъютанта штаба 14-й кавалерийской дивизии. Пробыв шесть месяцев войны в этой же должности, я последовательно занимал должности помощника старшего адъютанта штаба 12-й армии, и. д. (исполняющим должность. — Ю.Р.) штаб-офицера для поручений при управлении генерал-квартирмейстера штаба Северо-Западного фронта и с ноября 1915 года получил сначала штаб отдельной казачьей бригады, а затем и штаб 2-й Туркестанской казачьей дивизии. Пробыв в этой должности около двух лет, я в конце сентября 1917 года был назначен командиром 16-го гренадерского Мингрельского полка, а в начале декабря того же года был выбран на должность начальника Кавказской гренадерской дивизии, на какой находился до 16 января 1918 года, а затем по болезненному состоянию был эвакуирован и с 16 марта с. г. по демобилизации уволен в бессрочный отпуск.
Будучи уроженцем Урала, я бы хотел начать свою службу в этом районе, а потому позволю себе просить Вас о ходатайстве в назначении меня на службу в Приволжский военный округ. Как бывший офицер Генерального штаба, я бы желал получить должность Генерального штаба во вверенном Вам штабе или же в штабе войсковых соединений округа по Вашему усмотрению. Как начавший уже и строевой ценз по командованию полком, я мог бы занять и строевую должность, но должность Генерального штаба была бы для меня предпочтительней»{77}.
Через три дня последовал положительный ответ. В мае 1918 г. Шапошников был назначен в Оперативное управление Высшего военного совета на должность помощника начальника. В октябре, следующего, 1919 г. он стал начальником Оперативного управления Полевого штаба РВС Республики. Он познакомился с М.В. Фрунзе, с которым вновь встретился в конце 1920 г. на Южном фронте при разработке планов операций против Врангеля (любопытно, что «черный барон», а в 1907—1910 гг. поручик лейб-гвардии Конного полка был сокурсником Шапошникова по Академии Генштаба). Высоко ценили начальника Оперативного управления и такие опытные генштабисты, как главком С.С. Каменев, начальник Полевого штаба РВСР П.П. Лебедев.
Должность начальника Оперативного управления — одна из самых хлопотных, требующих максимального напряжения сил. Практически все операции Красной
Армии были разработаны лично или при самом активном участии Бориса Михайловича. Недаром отмечалось в приказе РВСР от 14 октября 1921 г., в соответствии с которым военачальник был награжден орденом Красного Знамени: «В течение своей деятельности на высокоответственной должности начальника Оперативного управления Полевого штаба РВС Республики т. Шапошников являлся непосредственным активным сотрудником всей оперативной работы во всех ее подробностях… Занимая указанную должность… т. Шапошников с присущей ему инициативой… работал с полным самоотвержением и днем и ночью».
Ставший в 1924 г. начальником Штаба РККА Фрунзе, лично знавший о блестящих оперативных способностях Шапошникова, взял его своим помощником. Главное, чем пришлось заниматься двум талантливым военачальникам и всему аппарату Штаба, — проведение масштабной военной реформы. Преобразования затронули устройство армии и ее организационно-штатную структуру, систему комплектования и подготовку командных кадров, уставную регламентацию жизни войск и систему снабжения. Борис Михайлович же взялся за обобщение практики генеральных штабов различных стран с тем, чтобы выработать необходимые рекомендации для учреждения подобного органа в Красной Армии.
Результатом многолетней работы стал выход в 1927—1929 гг. трехтомного труда «Мозг армии», ставшего событием в развитии военно-стратегической мысли в СССР. Книга знакомила с основными взглядами автора на характер современной войны и ее масштабы, давала представление о требованиях, предъявляемых войной к органам оперативного управления и их работникам, четко определяла место Генерального штаба в системе стратегического руководства войсками, его структуру, порядок организации его работы.
Службу в высших штабах (в 1928—1931 гг. он возглавлял Штаб РККА) и теоретические изыскания Шапошников более десяти лет сочетал с командной деятельностью. Начиная с 1925 г., он командовал войсками Ленинградского (дважды), Московского и Приволжского военных округов, несколько лет руководил Военной академией имени М.В. Фрунзе. И все же главной сферой деятельности, в которой его талант проявился в наибольшей степени, была штабная сфера. В мае 1937 г. после повторного двухгодичного командования войсками ЛВО командарм 1-го ранга Шапошников был назначен начальником Генерального штаба РККА и заместителем народного комиссара обороны СССР.
Политический фон, на котором началась его деятельность на посту руководителя Генштаба, благоприятным не назовешь. Страна все глубже погружалась в пучину репрессий, которая все более энергично затягивала и Вооруженные Силы. Назначение Бориса Михайловича на должность последовало накануне суда над группой высших командиров — Тухачевским, Уборевичем и еще шестью военачальниками. При этом испытанием его лояльности властям предержащим стало привлечение Шапошникова к проведению суда в качестве члена Специального военного присутствия. Не следует забывать, что на посту руководителя Генштаба он сменил маршала Егорова, который через непродолжительное время также был репрессирован. Остается добавить, что и на самого Бориса Михайловича некоторые обвиняемые под давлением следствия дали показания о его антисоветской деятельности. Власть заставила будущего маршала идти словно по минному полю: один неверный шаг, малейшее подозрение в критическом взгляде на политический режим — и конец. Все это не могло не отражаться на его психологическом и физическом (без того нездоровом) состоянии.
Тем не менее он, как всегда, с головой ушел в работу. Маршал A.M. Василевский вспоминал, как Шапошников, приглашая его в 1937 г. на работу в Генштаб, не стал скрывать: работать придется до изнеможения. Эти слова в первую очередь выражали его собственное отношение к труду, его полнейшую самоотверженность в интересах дела.
Признаваясь, что немногие люди оказали на него такое сильное влияние и дали ему так много, как Борис Михайлович. Его ученик и преемник по руководству Генштабом Маршал Советского Союза A.M. Василевский писал: «Б.М. Шапошников обладал всеми необходимыми качествами для работы в Генеральном штабе: отличным знанием военного дела, большой эрудицией, огромным трудолюбием и высоким чувством ответственности. Опыт крупной оперативно-штабной работы в годы Первой мировой и гражданской войн, высокое доверие со стороны Центрального Комитета партии и Советского правительства позволили Б.М. Шапошникову превратить Генеральный штаб в подлинный центр руководства военным планированием, боевой и оперативной подготовкой Красной Армии…
Борис Михайлович, — подчеркивал Василевский, — был известен не только нашим Вооруженным Силам и стране, но и в армиях зарубежных стран как крупный военный теоретик, отличный организатор, мастер оперативной штабной работы. Он внес заметный вклад в подготовку большой плеяды опытных советских военачальников»{78}.
Возглавив Генштаб, Шапошников настойчиво добивался улучшения штабной службы в армии во всех ее звеньях. Через вновь образованный в марте 1938 г. Главный военный совет (в его состав входили и высшие политические руководители, включая Сталина) Борис Михайлович провел решения, направленные на реорганизацию в РККА оперативно-штабной службы. Их суть сводилась к тому, чтобы повысить внимание командиров всех степеней к организации штабной службы, добиться того, чтобы штаб в целом, так же как командир соединения, части, нес полную ответственность за организацию и исход боя. Всю оперативно-стратегическую подготовку руководящего состава РККА стремились строить с учетом опыта боевых действий в войнах и военных конфликтах (в Испании, на Хасане, на Халхин-Голе), а также опыта иностранных армий, в первую очередь Германии, Италии и Японии.
