Искусство осады. Знаменитые штурмы и осады Античности - Кэмпбелл Данкан Б.
Метод продвижения осадных башен
Никто из античных авторов не говорит подробно о способе, которым приводились в движение эти тяжелые машины. В этой связи часто вспоминают отрывок современника Дионисия, историка Ксенофонта. Ксенофонт рассказывает, как персидский царь Кир в середине VI века до н.э. использовал восемь упряжек быков, чтобы тащить трехэтажную башню высотой 12 локтей (18 футов, или 5,55 м) с командой из двадцати человек. Однако это не была осадная башня. На самом деле она была предназначена для полевого сражения и располагалась позади основной армии для оказания ей поддержки. Нет сомнения, что после того как волы доставляли башню в нужное место, их распрягали и отгоняли в безопасное место. Введение осадной башни в самый момент боя требовало совсем других решений.
Очень убедительный аргумент против использования тягловых животных был продемонстрирован во время осады Рима готами в 537 году н.э. Предводитель готов Виттигис решил подвести башню к стене, но римляне, защищавшие крепость, просто перестреляли впряженных в нее волов еще до того, как башня приблизилась вплотную, тем самым мгновенно нейтрализовав ее.
Некоторые из машин были установлены на колесное основание, спроектированное так, чтобы вмещать не только оси, но и поперечные балки, упираясь в которые люди могли толкать башню. Однако даже в самой большой машине не было достаточно места для тех тысяч, о которых упоминается, что они якобы двигали эти махины. Конечно, древние прекрасно знали о шкивах и лебедках, и существует соблазн предположить, что они тоже использовались для движения колесных башен.
Кажется, башня, построенная Посидонием, действительно имела нечто вроде этого. По словам Битона, она была оборудована «местом для ворота […] который заставлял оси вращаться легче» (Витон 55.4–5). Марсден вслед за Шраммом принимает ту точку зрения, что ворот передавал вращение прямо на оси через нечто вроде ременного шкива. Но этот способ вряд ли появился прежде изобретения средневековой прялки, а если даже и так, его применение в осадной башне вряд ли было практичным, если вспомнить, какой огромный вес ему предстояло двигать.
Для лебедки Посидония, возможно, было другое применение. Представляется вероятным (хотя это чистое предположение), что спереди машины в землю забивались колья, за которые цеплялись веревки, идущие к расположенной в машине лебедке, так что люди, находящиеся внутри, могли подтягивать машину к кольям с помощью лебедок.
Конечно, подобная схема не требовала, чтобы лебедочный механизм обязательно находился на самом гелеполе, и нечто подобное могло быть использовано для движения любой тяжелой колесной машины. Если веревки были прочно привязаны к колесному основанию и шли вперед, вокруг опорных кольев, а затем назад, то команда (возможно, с помощью тягловых животных или же лебедок) могла тащить машину вперед, натягивая веревки. Единственным опасным моментом для людей была работа впереди машины, где они были уязвимы для вражеских снарядов.
Эти массивные машины должны были двигаться почти незаметно, проходя каждый день расстояние, едва ли равное своей длине. В этих обстоятельствах было бы достаточно вбивать колья в землю перед самой машиной и крепить канаты к самым задним балкам основания. Тогда вся система оставалась скрытой, пока машина проходила над ней. Конечно, всякая перевозка, и эта в том числе, могла сопровождаться участием множества людей, просто толкавших балки и широкие колеса.
Рабочие готовятся использовать стойки в форме буквы А, чтобы поднять гигантскую баллисту на станину. Эта камнеметная катапульта рассчитана на стрельбу камнями весом 26 кг (57 фунтов). Таранная «черепаха» Гегетора
Деметрия часто считают вдохновителем создания еще одной гигантской машины. Это была громадная «черепаха» с тараном, разработку которой и Афиней, и Витрувий приписывают неизвестному инженеру по имени Гегетор из Византия. Предположение об участии Деметрия в ее создании основывается на его известной склонности к очень большим машинам, хотя сам по себе этот довод не так уж убедителен. Историк Диодор Сицилийский говорит, что при осаде Саламина Деметрий «сконструировал огромные стенобитные тараны и две «черепахи» с таранами» (Диодор Сиц. 20.48.1), и что при Родосе его две таранные «черепахи» были «во много раз больше», чем предыдущие «черепахи» для засыпания рвов. Их тараны, по его словам, достигали длины 120 локтей (175 футов, или 53,2 м) (Диодор Сиц. 20.95.1). Это та самая длина, которую Афиней приписывает тарану Гегетора (Афиней 23.11), хотя практичность столь длинного тарана вызывает сомнения.
Таранная «черепаха» Гегетора — это обычная «черепаха» с башенкой в центре, но реконструкция этого ключевого элемента противоречива. Сам таран подвешен на канатах высоко в башенке и укреплен цепями, покрытыми кожами, проходящими через пару блоков. Здесь хорошо видно, как использовалось внутреннее помещение, так называемый «промежуточный этаж». Афиней пишет, что таран Гегетора был прямоугольным в сечении и сужался от заднего конца 2 фута (59 см) «толщиной» (он имел в виду размер по вертикали) и 11/4 фута (37 см) шириной до переднего конца размерами 1 на 3/4 фута (29,6 на 22,2 см). Витрувий дает совершенно другие размеры: длина, по его словам, составляла 104 фута (30,75 м), задний конец 11/4 на 1 фут (36,9 на 29,6 см), передний 1 на 3/4 фута (29,6 на 22,2 см). (Византийский аноним еще больше запутывает дело, одновременно указывая длину тарана со слов Афинея, а толщину — со слов Витрувия.)
Шрамм считает, что пятидесятиметровый таран неминуемо стал бы изгибаться так, что концы касались бы земли, делая работу невозможной. Он предлагает читать текст Афинея с исправлениями: не 120 локтей, а 120 футов (35,5 м). Это, конечно, значительно меньше, но все-таки превосходит мерку Витрувия. Другой подход демонстрирует греческий ученый сэр Вильям Тарн, он считает, что в Македонии был в ходу «короткий» локоть около 34 см. Его расчеты уводят нас еще дальше от цифр Витрувия.
Немецкий ученый Отто Лендл предлагает более удачное решение, которое позволяет как-то примирить два источника; он утверждает, что греческий текст Афинея был искажен за несколько веков переписывания и что первоначальное число «70» локтей (hebdomekonta) было неправильно скопировано как «120» (hekatoneikosi) локтей. Длина 70 локтей (104 фута, или 31 м) очень близка к измерениям Витрувия. Однако остается неизвестным, как Диодор Сицилийский пришел к числу 120 локтей в отношении таранов Деметрия; возможно, они с Афинеем исходили из одного и того же источника, уже к тому времени содержащего ошибку.
На конце тарана был железный наконечник вроде бушприта (embole) боевого корабля. В основе своей он представлял пустотелую форму из железа, надевающуюся на конец тарана, и при этом укреплялся железными полосами длиной 10 локтей (15 футов, или 4,4 м), которые шли вдоль тарана и прибивались гвоздями. Витрувий называет их lamminae, что является обычным термином для полосы железа, но Афиней зовет их «железные спирали», считая, что они шли вокруг тарана. Далее таран скреплялся веревками, как скреплялись корпуса кораблей — техника, хорошо известная в античном мире, и был полностью укрыт шкурами — необходимая защита от огня, поскольку располагался он снаружи, над «черепахой».
Сама «черепаха» была размерами одинакова с моделью Диада. Афиней дает ее размеры так: длина 42 локтя (63 фута, или 18,62 м) и ширина 28 локтей (42 фута, или 12,42 м) (Афиней 21.2–3). Версия Витрувия — 60 х 13 фута (17,7 х 3,8 м) явно ошибочна (Витрувий 10.15.2) и обычно бывает исправлена с 13 (XIII) на 42 (XLII); 42 фута равны 28 локтям, и таким образом эти размеры совпадает с размером ширины у Афинея. Длина у Витрувия равна 60 футам — на 3 фута короче, чем у Афинея, но это также может быть ошибкой переписчика.
