Сергей Полторак - РАЗВЕДЧИК «КЕНТ»
Апрель 1939 года в Стокгольме был очень теплым, и молодому путешественнику пришлось основательно пополнить свой гардероб. Уезжая из Москвы, он имел в своем чемодане одну пару белья, три пары носков, пару галстуков и несколько носовых платков. Все это свободно умещалось в небольшом чемодане, явно не соответствовавшем «экипировке» мексиканского туриста, который, согласно «легенде», до путешествия по Советскому Союзу успел побывать еще и в Нью-Йорке. Забегая вперед, замечу, что в октябре 1945 года из Главного управления «Смерша» в ГРУ был направлен совершенно секретный документ – справка, в которой анализировались просчеты в подготовке и работе с советской агентурой за границей, допущенные Главразведупром. Среди них отмечался и этот, казалось бы, незначительный эпизод[11]. Сейчас в печати высказывается предположение, что этот документ был подготовлен сотрудниками «Смерша» для того, чтобы настроить руководство ГРУ против Анатолия Гуревича и Леопольда Треппера[12].
Купив в магазине модную и соответствующую сезону одежду, разведчик мог продолжить экскурсии, не вызывая при этом удивления у окружающих.
Внешне эти экскурсии выглядели как приятное развлечение. И только сам «путешественник» мог в полной мере оценить, сколь гигантской была аналитическая работа, проделываемая им ежедневно.
Уже скоро Кент имел четкое представление об экспорте и импорте Швеции. Как разведчику, которому предстояло вскоре действовать под «крышей» солидной коммерческой фирмы, эти знания ему были необходимы.
Очень полезным оказалось знакомство с бытом шведской столицы. И хотя изобилие товаров в местных магазинах, их чистота, уют и великолепный дизайн уже не вызывали у него внутренней паники, Стокгольм не переставал удивлять его снова и снова. Как-то раз, гуляя утром по городу, он обратил внимание на то, что у стен многих домов, особенно в центре города, можно было увидеть огромные молочные бидоны. Гид с улыбкой объяснил, что многие женщины, желая сохранить красоту и эластичность кожи, ежедневно принимают молочные ванны, используя для этого обезжиренное молоко или сыворотку.
Поразило Кента и обилие на улицах города автоматов, в которых можно было купить множество мелочей, включая мужские носки, женские чулки, носовые платки. Однако спички, папиросы и спиртное в автоматах не продавалось: в стране ширилась борьба с употреблением алкоголя и табака.
«Мексиканец» побывал во многих музеях, театрах столицы, посетил достопримечательности. Посетил он и крупнейший естественный заповедник города – Юргорден, который, несмотря на многочисленные столики и скамеечки, был больше похож на хорошо ухоженный лес, чем на парк. В нем обитали даже дикие козочки, которые, несмотря на свою «дикость», смело подходили к посетителям парка и брали из их рук лакомства.
На одной из аллей парка Кент и его спутник встретили пожилую пару Гид с большим почтением поклонился и поздоровался с женщиной. Оказалось, что это была Александра Михайловна Коллонтай – посол Советского Союза в Швеции. Она была необычайно популярна не только в дипломатических кругах, но и среди простых жителей шведской столицы. Поговаривали, что сам шведский король Густав V относился к ней с нескрываемой симпатией.
Дни, отведенные на пребывание в Стокгольме, подходили к концу. Они были, без сомнения, очень полезны по многим причинам. Именно там Кенту удалось адаптироваться в новой среде: шведские «подмостки» не принесли ему славы великого артиста, но процесс перевоплощения в образ респектабельного молодого человека, умеющего зарабатывать деньги и тратить их, развивался успешно.
Для прощания с гидом Кент выбрал один из самых дорогих ресторанов. Публика в нем собиралась изысканная: мужчины – в основном во фраках и изредка в смокингах, женщины в умопомрачительных вечерних платьях. Руки собравшихся в ресторане дам были произведением искусства – их холодная белизна лучилась совершенством и самый лучший мрамор, которым были облицованы стены ресторана, казался жалкой подделкой. На тонких длинных пальцах были золотые и платиновые украшения с бриллиантами. Но не благородство осанки, не дорогие туалеты у женщин вызывали особое удивление Кента. По-настоящему его поразило то, как мастерски они умели накладывать макияж, с каким изысканным вкусом их маникюр гармонировал не только с одеждой, но и, казалось, с их внутренним человеческим обликом. Позже ему стало ясно, что загадка такого впечатления была основана на контрасте: днем шведские женщины не пользовались косметикой и лаком, считая, что они наносят вред организму Использовать их считалось уместным лишь по вечерам, при появлении в обществе.
Наутро Кенту предстояло улетать в Норвегию. Билет до Осло был уже куплен, багаж был собран.
Старый гид неожиданно отказался от значительной части своего гонорара, сославшись на то, что его клиент взял на себя расходы по его питанию. В действительности причина, скорее всего, состояла в другом: между этими совершенно разными людьми завязались такие человеческие отношения, оценить которые в деньгах было просто невозможно.
Расставались у трапа самолета. Неожиданно для обоих, словно сговорившись, вдруг обнялись и расцеловались, пожелав друг другу счастья и удачи.
Самолет быстро набирал высоту Вдавленный ускорением в спинку кресла, Кент размышлял об итогах этой поездки. Безусловно, он сумел учесть допущенные прежде ошибки. Ему удалось во многом понять нравы шведов, познать их миропонимание и мироощущение. Что греха таить, впервые он почувствовал себя европейцем, хотя и был «родом» из далекой Латинской Америки. Никто кроме него не знал, что вопреки географии от России до Швеции было куда дальше, чем от Монтевидео до Стокгольма.
Дорога, проведенная в раздумьях, всегда коротка. Хорошенькая стюардесса объявила о том, что их самолет идет на посадку на аэродром столицы Королевства Норвегии.
В фешенебельной гостинице были уже ставшие привычными чистота, уют и покой. Вежливый портье хорошо объяснялся по-немецки. Он предложил распорядок дней пребывания в Нидерландах. Рекомендовал как минимум три экскурсии по городу и его пригородам, вручив постояльцу путеводитель по Осло.
Кент с удовольствием прогулялся по главной улице столицы Карл-Юхангата, побывал в замке и крепости Акерхюс, потерявшей свое военное значение лишь в XIX веке, и выдержавшей шестинедельную осаду самого короля Карла XII – выдающегося шведского полководца. Странно было наблюдать в конце апреля, как в горах неподалеку от Осло норвежцы катались на лыжах с гор, у подножия которых зеленела трава.
Хотя из Осло можно было добраться в Нидерланды самолетом или поездом, разработчики легализации Кента предусмотрели его дальнейшее «путешествие» на пароходе. Этому обстоятельству разведчик был очень рад. Во время пути он закрепил навыки общения с иностранцами, среди которых немало было бизнесменов.
Разместившись в каюте первого класса, «мексиканец» отправился обедать в ресторан. За его столиком сидела изумительной красоты итальянка, которая говорила по-французски. Они быстро подружились, и в первый же вечер протанцевали несколько часов подряд, болтая о разных пустяках.
В пути пароход застиг сильный шторм. Официанты поливали скатерти на столах водой и устанавливали на них деревянные ограждения, чтобы посуда не соскальзывала на пол. Почти все пассажиры, в том числе и красивая итальянка, ушли в свои каюты. И только человек 15–20 во главе с капитаном корабля продолжали веселиться. К столу капитана были приглашены все оставшиеся в салоне первого класса пассажиры, хорошо переносившие качку. Среди них был и Кент.
Пароход прибыл в Роттердам. Оттуда предстояло добраться до столицы Нидерландов – Амстердама, который многие, подобно Ленинграду, называли Северной Венецией.
По дороге в столицу Кент был поражен простиравшимися на многие километры полями. Все они были засажены великолепными тюльпанами, являвшимися не только предметом национальной гордости, но и хорошим источником дохода: цветы и их луковицы экспортировали во многие страны.
Амстердам оказался очень привлекательным городом, рассеченным многочисленными каналами. Причем тротуары располагались ниже уровня водоемов, и это было очень необычно. Улицы были заполнены велосипедистами. На велосипедах ездили не только дети и молодежь, но и пожилые люди. Можно было встретить даже монахинь, величаво и торжественно крутивших педали. Велосипеды были разными, словно люди. Среди них попадались почему-то даже трехколесные.
Кент был очарован этим сказочным городом, но ему нужно было спешить в Париж. И вновь самолет, к которому за последнее время пришлось привыкнуть, словно к ленинградскому трамваю. Таможенник в парижском аэропорту без лишних формальностей сделал отметку в мексиканском паспорте, даже не подозревая, что этот документ больше никто никогда предъявлять не будет.
