Из истории Тихоокеанского флота - Шугалей Игорь Федорович
Поскольку для перевозки не требовались специальные транспортёры, уже 12 мая она прибыла в Сретенск. Лодку установили на деревянную баржу, применявшуюся для воинских перевозок. Эту баржу пароход «Семён Дежнёв» по Шилке и Амуру отбуксировал в Николаевск-на-Амуре. Там 3 июня лодку краном спустили на воду, после чего она своим ходом ушла в отведённое для неё место. К 10 июня лодка завершила испытания, пройдя 70 миль. Во время испытаний провели стрельбы торпедами и из орудия. На барже была оборудована база для экипажа и приписанных к лодке моряков. Командир лодки получил право действовать самостоятельно, в строевом отношении он не был подчинён начальнику морской обороны крепости Николаевск-на-Амуре капитану 2-го ранга Тундерману.
С 15 июня (после проверки командиром порта контр-адмиралом А.И. Русиным) лодка вышла к мысу Лазарева и Де-Кастри для ведения боевых действий. Планировалось, что лодка будет выходить в торпедные атаки с тыла на проходящие в лиман корабли, а также задерживать рыбацкие шхуны японцев. Баржа маскировалась деревьями у мыса Казакевича, где оборудовали наблюдательный пост. Планировалось, что лодка будет взаимодействовать с береговыми батареями на м. Чныррах и Мео. Но затем лодку перевели к мысу Лазарева, при этом она буксировала свою базу.
Подобные «Кете» боевые единицы строились немцами в годы Второй мировой войны. Это ныряющие торпедные катера «Бибер» с экипажем из одного человека.
Реальная угроза появления японцев у Николаевска-на-Амуре возникла после поражения российского флота у Цусимы и высадки японского десанта на Сахалине. Движение японских войск на север острова поддерживали небольшие корабли флота, и для выяснения обстановки японский флот высаживал корабельные десанты в бухтах и заливах на материке. Так, 10 июля ЭМ «Хасидатэ» и 9-й отряд миноносцев японского флота обстреляли Де-Кастри, Императорскую гавань и Виахту. А 11 июля ЭМ «Фубуки» и «Харусамэ» высадили десант у маяка Клостер-Камп после перестрелки с оборонявшим район отрядом капитана Виноградова, усиленного двумя орудиями. После высадки десанта отряд отошёл в тыл, а противник, проведя на берегу 1,5 часа, вернулся на корабли. Затем 13 июля корабли японцев обстреляли пост на мысе Лазарева.
17 июля ЭМ «Ариакэ» и «Арарэ» вновь высадили десант у Де-Кастри. Ружейным огнём русским удалось ранить трёх японских солдат, но затем обороняющиеся отошли, оставив на позиции два неисправных орудия. Японцы вернулись на корабли, увезя с собой орудия{131}. Действия японцев заставили усилить гарнизон мыса Лазарева (туда прибыла пехотная рота с двумя горными орудиями) и направить туда «Кету». На материковый берег пролива начали прибывать отдельные бойцы из сахалинских частей. От них узнали, что японские войска подходят к мысу Погиби.
31 июля миноносцы противника (ЭМ «Харусамэ», «Фубуки», «Ариакэ» и «Арарэ», имевшие при себе моторный катер с КР «Ниссин», вооружённый пулемётом) пытались атаковать посёлок на мысе Лазарева («Фубуки» и «Арарэ») и высадить там десант, но, встреченные огнём из винтовок защитников, потеряли одного человека убитым и двух ранеными, отошли. В отражении японского десанта принимали участие моряки под командованием лейтенантов Остен-Сахена и Борнсдорфа. Всего гарнизон на мысу составлял 3 офицера и 10 нижних чинов{132}. Эсминцы ограничились лишь обстрелом и смогли высадить десант лишь после отхода гарнизона. После того как японцы сожгли пустое здание телеграфной конторы, они вернулись на корабли. Поскольку командир лодки находился на берегу для согласования действий с гарнизоном, лодка в море не выходила. Противник не заметил замаскированной баржи. После того как лодка вышла в море, и 1 августа были замечены вновь эти два миноносца. Командир (С.А. Янович) попытался выйти на них в атаку, но наткнулся на песчаную отмель в 5 — 6 кабельтовых от противника. Пока лодка снималась с мели, противник успел удалиться. Ещё раз увидев противника, лодка не смогла выйти в атаку из-за большой дистанции. Лодка оставалась в Татарском проливе до 20 сентября, когда на транспорте «Тунгус» вернулась в Николаевск. Всего за 1905 г. лодка прошла 948 миль. В 1908 г. подводную лодку, вышедшую в первую в отечественном флоте атаку, сдали на слом{133}.
А японцы повторили набег 11—12 августа, когда обстреляли мысы Джаоре и Лазарева, а 3 сентября японскими кораблями был захвачен американский пароход «Барракуда» с грузом соли.
Действия же надводных кораблей (миноносок) сводились лишь к ожиданию нападения японского флота на Николаевск-на-Амуре. Хотя нельзя сказать, что офицеры этих маленьких корабликов лично не имели смелости для рискованных действий. Они осматривали берега при непосредственной опасности оказаться захваченными десантами японцев. Так, 28 августа вернулись лейтенанты Пещуров, Чепелев и Унковский, которые на пароходе добрались до м. Меншикова, а затем берегом на лодках обогнули северную часть Сахалина и у деревни Висково обнаружили японские войска. Кроме того, они связались с действовавшим на острове отрядом капитана Благовещенского и полковника Новосельского и вернулись берегом к Погиби, а оттуда на материк. На пароходе была начата перевозка русских отрядов на мыс Лазарева{134}.
Да и распоряжения командования поражают. Так, 27 июля в Николаевск прибыла телеграмма от Кербера, запрещающая постановку мин в лимане, так как это может воспрепятствовать работам, и разрешалось производить её только перед противником и с наименьшим риском (?!){135}. И, что интересно, Тундерман 1 августа запрашивает разрешение выслать лейтенанта Шутова на постановку мин ввиду того, что неприятель появился{136}! Конечно, при такой бюрократии, полностью парализующей инициативу, надеяться на активные действия моряков было невозможно.
Такого рода действия надводных кораблей объясняют ту глубину деградации офицерского состава флота перед Русско-японской войной, вызванную политикой морского ценза и воспитанием кадров в предыдущие десятилетия. Так, в начале 1905 г. был составлен протокол морской обороны крепости, подписанный Тундеманом. В нём делается глубокомысленный вывод, что из-за низких мореходных качеств, малого хода и неподвижных ТА у миноносок мало шансов на успешные действия при атаке входящих в Амур японских кораблей. Для вооружения морских сил требовались миноносцы типа «Уссури» (№ 213—214), мелкосидящие канонерские лодки или же вооружённые пароходы{137}. Вообще, создаётся впечатление, что командиры миноносок и командование отряда воспринимали действия своих кораблей как дневную атаку на полном ходу входящих в Амур японских кораблей. То, что миноноски предназначались для скрытных ночных атак, не понималось тогдашними офицерами. Да и для вооружения речных пароходов можно было бы проявить больше инициативы, а не просить командование о прибытии новых кораблей. Для скрытных ночных атак миноносок необходимо было создавать замаскированные стоянки миноносок в лимане и в Татарском проливе, регулярно выполнять походы в этот район, для чего было достаточно времени до июля 1905 г. Однако ничего этого сделано не было. Развитие тактики морского боя (несмотря на все усилия С.О. Макарова) в российском флоте было на недопустимо низком уровне. Командование ВМФ страны прислушалось к просьбам николаевских моряков, в США были закуплены миноноски А. Никсона с двигателями внутреннего сгорания. Это были передовые корабли нового поколения, но по своему вооружению они оказались родоначальниками не торпедных катеров, а сторожевых, их в начале века иногда называли истребителями. Их потомками будут малые охотники Великой Отечественной. Эти построенные в США 10 корабликов водоизмещением 35 т (вооружены одним поворотным 450-мм ТА, двумя пулемётами и 37-мм орудием; должны были развивать скорость 20 узлов). Однако при испытаниях в России из них выжать более 18 узлов не смогли{138}. Впрочем, на Дальний Восток они не попали из-за окончания войны и служили сначала на Чёрном море, а затем на Балтике в качестве сторожевых катеров. Так, миноносные силы в Николаевске-на-Амуре не оставили своего следа в Русско-японской войне 1904—1905 гг. Однако в художественной литературе след от них (как это ни странно) остался. В книге С. Колбасьева «Арсен Люпен» есть упоминание о лихом миноносном командире Сергее Балке, который отбил у коменданта крепости своего матроса, арестованного за скандал на берегу. Комендант грозил обстрелять миноносец из орудий береговых батарей, а миноносец пригрозил обстрелять дачу коменданта, на том и разошлись{139}. Видно, отсутствие серьёзных дел, как это всегда бывает на флоте, заканчивается пьянством, ни на что иное такие команды не годны.
