Восемь лет с Вагнером - Кирилл Романовский
Продолжили обороняться. К Тору в этот момент вплотную подходили духи. Я два раза своими глазами наблюдал как это происходило: пулемётчики духов долбили из положения лёжа, снайпера, которые гасили точки из положения лёжа, кто вставал — пытался отстреливаться. Гранатомётчики полностью вставали во весь рост, стреляли с гранатомётов. И так они ступенями шли к нам: пулемётчик со снайперами прикрывает духи вперёд продвинулись — залегли — из РПГ долбанули. А пока мы очухиваемся, они ещё раз вперёд продвинулись.
До Тора они метров 30 не дошли. К тому моменту у Тора три человека были трёхсотые слава богу, живы-здоровы, недавно виделись.
Короче, эвакуировали Бедуина, эвакуировали Кондора, ещё кого-то с третьего отделения. У первого отделения, у Руса, была самая жопа. Они находились на углу, с правого фланга. Там здание стояло, что-то типа школы — и вот в эту сторону самое жёсткое наступление было. Там натиск был раза в два сильнее, чем у нас. Несмотря на то, что они находились за большими стенами — здание было большое, трехэтажное.
Сначала ранило Сеню, АГС-ника. Потом он умер в Москве от заражения крови. Так произошло. Пока его несли, у него вывалились кишки до Москвы его довезли, но не спасли. Он хороший АГС-ник был. В общем, его начали относить — и в этот момент, когда его начали относить, произошёл очень сильный натиск на первое отделение. Это был первый раз в жизни, когда я реально задрожал со страху: думал, что уже все, хана. Хоть я своим и приказал никуда не отступать, у Руса там начался такой замес, что я ему сказал: «Давай по возможности оттягивайся назад на запасную позицию».
Пока отступали, потеряли ещё двоих пацанов Малахита и Дарву. При отступлении духи подошли уже вплотную, и с той же самой школы, с которой отступили Рус с пацанами, по открытке обстреливали их, пока они отходили до запасной позиции. Я приказал Тору достать всё тяжёлое, всё что есть из РПГ, и приказал Голиафу размотать эту школу в хлам.
Ещё пять минут мы продержались после отступления пацанов — и после этого духи начали отходить. Я первый раз за ночь вздохнул полной грудью хоть какая-то передышка. Всё это длилось два с половиной часа, наплыв за наплывом, наплыв за наплывом. Пацаны уже задолбались заряжать магазины. Я в основном на рации сидел с биноклем — мимо меня проходит парень: «Я пустой». Давай заряжаться. Заряжается. Через 10 минут снова приходит: «Я пустой». И так несколько раз.
С БК уже проблемы начались — всё, что с собой брали, уже почти всё зарядили. Магазины на последнем дыхании; если бы духи предприняли ещё одну атаку, я не знаю, удержались ли мы бы ещё на этом рубеже, или нет. И вообще, остались ли бы мы в живых, или нет. Трак с «единичкой» там тоже из последних сил держался.
В определённый момент я просто подумал: надо верить в судьбу. Линия жизни у меня длинная, если я выживу, то и пацаны, у кого я тоже руки смотрел — выживут. Поэтому стоим до конца и никуда дальше не отходим. И в течение этих минут, когда я это всё думал — отходить, не отходить — духи откатились назад и остановили стрельбу.
Хлопковое поле
Вот один момент был вообще просто из области фантастики. Мы вышли на хлопковое поле, вытянулись в этом поле, чтобы пройти дальше — ну растянулись, как полагается, и получилось так, что нас взяли в кольцо. Начали по нам со всех сторон долбить. А там расстояние — метров 150, я вообще не знаю, как они по нам так стреляли. Мы просто упали в это поле — а оно же заливное, как рисовые поля у китайцев. Все в грязи, все рации залипли, только перекрикивались меж собой.
Кто-то из наших впереди оказался, кричит: «Давайте до здания!». Там домики стояли рядом с полем, и до них, адекватно если рассуждать, не пробиться там духи. В итоге пришли к общему мнению, что нужно выходить назад.
Вокруг поля здания идут полукругом, и вот с этих зданий по нам просто открыли огонь — буквально из каждого здания. Там не видно — хлопок растет, кукуруза, и вот за кукурузой дома. Где они — их не видно. В итоге мы, как черви, ни с чем больше не сравнишь, ковырялись в этом поле. Потом решили перебежками — один встает, перебежал, на него огонь перевели, потом другой встал — перебежал, и вот так мы вышли. И кто выходил, по очереди, начинал брать домики и оттуда уже прикрывал своих.
Мы выгребали где-то полтора часа с этого поля, хотя казалось бы — расстояние небольшое. Все были мокрые, причем не от того что в грязи купались, а оттого, что насквозь потные от таких передвижений. Упал — поднялся, упал поднялся, у тебя еще баул нагруженный с собой. Все от грязи и от пота мокрые были.
На следующий день нам очередную задачу дали — подойти к школе и занять ее. Выдвинулись. На подходе к школе на воротах висит замок. Заперто. Смотрим точку по GPS — куда выдвигаться, куда идти. И представь себе картину: человек такой смотрит, куда выдвигаться голову поднимает — хоба! а там на крыше два ИГИЛ-овца сидят, не успели спрятаться.
— На крыше духи!
Все в один момент туда внимание обратили, начали по ним долбить. Тех двоих сразу снесли. Начали рассыпаться — получилось так, что первое отделение ушло в левую сторону, в дом, а второе отделение заняло дом прямо по фронту этой школы. Нас на тот момент зацепили — духов там было много, и снайпер бил очень близко где-то: одному прямо четко шейную артерию перебили. Тополю покойному попали каким-то образом в ВОГ, у него сзади висел ВОГ-25. От пули ВОГ разорвало, и он лежал в канаве долго, кричал. К нему выбежал человек, Пикап на помощь, его еще один наш прикрывал, Кавказ. Пикап выбежал чтобы вытащить Тополя, и ему снайпер попал четко в сердце, то есть тоже 200. И пока Кавказ прикрывал, ему выстрелом снесли челюсть, тоже 200.
Следующий момент — надо было вытаскивать «двухсотых», Пикапа и Кавказа. Вызвали БТР, но дальше определённого рубежа она проехать не могла — что-то с задним ходом барахлило. Тогда экипаж танка сильно отличился:
— Давайте сейчас запустим танк, говорят нам, он
