Обиды на Россию не имели. Штрафные и заградительные формирования в годы Великой Отечественной войны - Юрий Викторович Рубцов
Соответственно процесс существенных изменений переживало и военно-уголовное законодательство. Начиная со второй половины 1920-х гг. значительно усиливалась ответственность за воинские преступления.
Эту тенденцию отразила резолюция состоявшегося 16 июля 1928 г. Центрального военно-политического совещания о карательной политике военных трибуналов. Поскольку резолюция была утверждена председателем РВС СССР К.Е. Ворошиловым, она стала обязательным к исполнению нормативным актом.
Документ предписывал Военной коллегии Верховного суда СССР «дать указания военным трибуналам, что карательная политика ВТ (военных трибуналов. – Ю.Р.) в данное время не подлежит пересмотру в сторону ее снижения, а по делам о преступлениях контрреволюционных, разглашения военной тайны, продаже и хищении оружия, халатном отношении к секретной переписке, нарушении правил несения караульной службы (на особо важных постах и пограничной полосе) и злостно-корыстных должностях (взятки, подлоги и т. д.), необходимо усиление судебной репрессии. Рекомендовать военным трибуналам, по возможности, сузить применение условного осуждения»[91].
Курс руководства страны на ужесточение репрессивной политики нашел отражение в новом Положении о воинских преступлениях, утвержденном постановлением ЦИК и СНК СССР от 27 июля 1927 г. В отличие от аналогичного Положения от 31 октября 1924 г., рядом статей оно предусматривало применение в мирное время высшей меры уголовного наказания за совершение преступления при отягчающих обстоятельствах.
Специалисты по военному праву обращают внимание на то, что в новом Положении о воинских преступлениях число статей выросло с 19 до 31, поскольку были предусмотрены новые составы преступлений – уклонение от несения обязанностей военной службы под предлогом религиозных или иных убеждений, нарушение лицом, входящим в суточный наряд части, уставных правил внутренней (вахтенной) службы, разглашение военной тайны и другие. Состав ряда воинских преступлений, ранее охватывавшихся той или иной статьей закона, был выделен в самостоятельные статьи[92].
Постановление ЦИК и СНК СССР от 27 июля 1927 г., кроме того, что ввело в действие новое Положение о воинских преступлениях, внесло в Основные начала уголовного законодательства СССР и союзных республик дополнение, оказавшееся особенно важным для лиц, которые совершили преступление позднее, в годы Великой Отечественной войны, и на основании этого дополнения, как мы увидим далее, получили возможность замены заключения в лагере направлением в штрафную часть. Речь идет о дополнении ст. 18 Основных начал следующим примечанием, получившим номер 2: «В военное время приговор, присуждающий военнослужащего к лишению свободы, может быть по определению суда, вынесшего приговор, отсрочен исполнением до окончания военных действий с тем, что осужденный направляется в действующую армию»[93]. ЦИК союзных республик было предложено в месячный срок внести в республиканское законодательство соответствующие изменения.
Анализ Положения о воинских преступлениях 1927 г. показывает, что законодатель изменил наказания в сторону ужесточения по большинству составов. Так, он совершенно отказался от применения такой меры социальной защиты, как содержание в штрафных частях.
А ведь буквально за год до этого постановлением ЦИК СССР и СНК СССР от 5 марта 1926 г. ст. 18 Основных начал уголовного законодательства СССР и союзных республик была дополнена следующим примечанием: «Военнослужащие рядового и младшего начальствующего состава кадров Рабоче-Крестьянской Красной армии, приговоренные подлежащими судами за воинские или общеуголовные преступления к лишению свободы на срок не более одного года без строгой изоляции и без поражения прав, направляются в штрафные части». При этом оговаривалось, что «содержание в штрафных частях на срок, не превышающий двух месяцев, отбывается в порядке, установленном для дисциплинарных арестов»[94].
Содержание в штрафных частях по вновь введенному Положению о воинских преступлениях заменялось во всех случаях лишением свободы. Так, если оскорбление, которое было нанесено на словах или ненасильственным действием подчиненным военнослужащим в отношении начальника или старшего при исполнении хотя бы одним из них обязанностей по службе, ранее влекло за собой направление в штрафную часть на срок не ниже шести месяцев, то теперь санкция была связана с лишением свободы без строгой изоляции на срок до шести месяцев.
Аналогично самовольное оставление военнослужащим своей части или места службы на срок свыше шести суток стало караться лишением свободы без строгой изоляции на срок до одного года. Никаких смягчающих вину обстоятельств Положением не предусматривалось.
Нарушение военнослужащим уставных правил караульной или конвойной службы и изданных в развитие этих правил распоряжений также не предусматривало альтернативы – лишение свободы или направление в штрафные части. Оно безусловно влекло за собой наказание в виде лишения свободы без строгой изоляции на срок до шести месяцев[95].
Однако менее чем через год после введения в действие Положения о воинских преступлениях ЦИК и СНК СССР 23 мая 1928 г. приняли постановление, в котором было признано необходимым вновь вернуться к такой мере социальной защиты, как направление осужденных в штрафные воинские части. В соответствии с этим постановлением, Основные начала уголовного законодательства СССР и союзных республик были дополнены ст. 19.1 и 19.2. Первая из них гласила: «Состоящие на непрерывной службе в частях РККА военнослужащие кадров РККА рядового и младшего начальствующего состава срочной службы, приговоренные в мирное время за воинские или общеуголовные преступления к лишению свободы без строгой изоляции и без поражения прав на сроки от двух месяцев до одного года, отбывают назначенную им судом меру социальной защиты в штрафных воинских частях, а на сроки до двух месяцев – в порядке, установленном для отбывания военнослужащими дисциплинарного ареста.
Указанным выше военнослужащим, приговоренным как в мирное, так и в военное время к принудительным работам без лишения свободы, означенные работы заменяются лишением свободы на срок, равный одной шестой назначенного срока принудительных работ, причем лишение свободы отбывается в порядке, установленном для отбывания военнослужащими дисциплинарного ареста»[96].
Ст. 19.2 предусматривала, что с переводом Красной армии на военное положение военнослужащие, находившиеся в штрафных частях, должны были направляться в действующую армию, а исполнение отбывания назначенной им меры социальной защиты откладывалось до окончания военных действий.
При этом приговор, присуждающий в военное время военнослужащего к лишению свободы без поражения прав, мог быть по определению суда, вынесшего приговор, отсрочен исполнением до окончания военных действий при условии, что осужденный направлялся в действующую армию.
В дополнении к ст. 19.2 оговаривалось, что в отношении указанных в ней военнослужащих, «проявивших себя в составе действующей армии стойкими защитниками Союза ССР, допускается, по ходатайству соответствующего военного начальства, освобождение от
