Олег Пленков - Рай для немцев

В принципе, теория гитлеровской социально-экономической политики давно уже была разработана Джоном Мейнардом Кейнсом в виде знаменитых тезисов о «платежеспособном спросе» (deficit spending), но нацисты были первыми, кто боролся против падения конъюнктуры при помощи государственных инвестиций и политической психологии. Только таким образом объясняются необыкновенные успехи нацистов в борьбе против безработицы.

Большое значение нацистское руководство придавало аграрной политике: не в последнюю очередь вследствие того, что крестьяне были лучшими солдатами, чем горожане{68}. Один из нацистских бонз сказал в 1936 г., что дегенерация Германии вызвана концентрацией большого количества народа в городах. Поэтому крестьянская политика сначала была для Гитлера даже важнее, чем ликвидация безработицы. Ведущим специалистом партии в области крестьянской политики считался Вальтер Дарре, который и стал министром в конце июня 1933 г., сменив на этом посту А. Гутенберга. В этой отрасли народного хозяйства также был введен корпоративный принцип — все участники сельскохозяйственного производства были включены в «имперское продовольственное сословие» РНШ (RNS, Reichsnahrungs stand), созданное 13 сентября 1933 г. В 1938 г. РНШ была разделена на 20 крестьянских корпораций (Landesbauern-schaften), которые, в свою очередь, делились на 515 окружных корпораций (Kreisbauernschaften) и 55 тысяч местных крестьянских корпораций (Ortsbauernschaften){69}. Интересно, что консервативные элементы из среды восточноэльбских латифундистов были решительно вытеснены из новых органов власти на селе; их место заняли новые люди из среднего класса, что косвенно свидетельствует о некоторой оппозиции нацистам в консервативной среде.

Начало деятельности РНШ ознаменовалось крупными проблемами: два неурожайных года и некоторые опрометчивые решения РНШ привели к тому, что в 1935–1936 гг. возникла серьезная проблема с продовольствием. С урожаями Третьему Рейху вообще не особенно везло{70}:

Я. Шахт отказал в выделении валюты для покупки зерна за рубежом — платежный немецкий баланс и без того был из рук вон плох… Эксперты рекомендовали Дарре ввести карточки на хлеб, муку, жир, но Гитлер был категорически против подобных предложений, опасаясь социальной напряженности и неудовольствия немцев, и, пренебрегая полномочиями бесхарактерного Дарре, передал задачи его министерства Генеральному уполномоченному по четырехлетнему плану Герману Герингу, который ради преодоления кризиса снизил цены на удобрения, тарифы на электроэнергию и поднял цены на сельскохозяйственные товары. Ссуды на улучшение машинного парка в сельском хозяйстве значительно помогли модернизировать и расширить производство; на селе велось значительное жилищное строительство, проводились мелиоративные работы. Несмотря на крупные инвестиции и затраты государства, по некоторым оценкам индекс сельскохозяйственного производства к концу довоенного подъема производства был всего лишь на 10% выше, чем в неблагоприятные 1935–1936 гг. Поскольку за это время население увеличилось на 7%, то немецкое самообеспечение продуктами питания возросло всего на 3% (с 80 до 83%), и желанная продовольственная автаркия в нужном объеме так и не была достигнута. Впрочем, сам Гитлер еще в 1922 г. писал, что обеспечение продовольственной автаркии Германии в современных границах невозможно{71}.[7] Хотя следует отметить и успехи: удалось заложить запасы, покрывающие трехгодовую потребность в продовольствии и перестроить на ближнее зарубежье импорт жизненно важных продуктов.

В связи с многочисленными экономическими затруднениями по инициативе РНШ началась пропаганда употребления вместо масла сильно подслащенного мармелада («Volksmarmelade» — «народного мармелада») из фруктов; для немцев он стал заменителем масла. Несмотря на замену сливочного масла сахаром, с 1 января 1937 г. были введены карточки на масло, маргарин, сало. Тем не менее, когда началась война, немецкое сельское хозяйство на 60% покрывало потребности немецкого рынка, что было значительным достижением{72}.

Что касается нацистской аграрной романтики, то она вскоре сошла на нет; аграрный романтизм вошел в конфликт с расширяющимися потребностями в сырье и продовольствии: страна целеустремленно готовилась к войне, и благоговейное отношение к крестьянам сменилось их нещадной эксплуатацией; труд крестьян стали использовать в военной промышленности, где особенно острым был дефицит рабочих рук. В итоге крестьянам не суждено было стать самым престижным общественным классом Третьего Рейха, как им обещали нацисты.

Весьма болезненной проблемой было обеспечение промышленности сырьем, ибо валюты хронически не хватало. Недостатку валюты правительство противостояло следующим образом: 9 сентября 1936 г. Гитлер объявил о четырехлетием плане, в центре которого стояло производство железа, стали, синтетического топлива, буны и эрзац-шерсти. Управление инвестициями опиралось на значительные вливания из государственного бюджета. Ради наиболее эффективного использования дефицитного сырья эксплуатацию железорудных месторождений в районе Зальцгиттер взяло на себя государственное предприятие «Заводы Германа Геринга». С помощью государственного вмешательства удалось изменить структуру инвестиций в немецкую экономику в пользу военной промышленности: если в 1928 г. 65,7% инвестиций приходилось на производство предметов потребления, а 34,3% — на производство средств производства, то в 1939 г. картина инвестиций стала диаметрально противоположной: соответственно, 18,9% и 81,9%. Одностороннее развитие военной промышленности способствовало усилению конъюнктуры в тяжелой промышленности: в машиностроении, в химической промышленности, в электроэнергетике, в автомобилестроении и самолетостроении; зато в тени находилось производство средств потребления. Эта диспропорция отразилась даже на положении рабочих — трудящиеся, занятые в военной промышленности, получали больше и жили лучше, чем те, кто был занят в производстве средств потребления. Кроме того, работа на предприятиях военной промышленности давала больше шансов для социального подъема; конъюнктурная борьба была искажена до неузнаваемости политическими факторами. От нацистской экономической политики выигрывали прежде всего крупные предприятия, наиболее рентабельные в массовом производстве современных вооружений, доходы от которых в 1933–1939 гг. росли ежегодно на 36,5%.

Казалось, что нацисты придавали большое значение планированию, хотя практические шаги в этом направлении носили двойственный характер. В 1934 г. одна из групп Сопротивления отмечала, что экономические разделы немецких газет напоминают советскую прессу: они пестрят такими терминами, как «плановое хозяйство», «плановое регулирование», «принудительное регулирование»{73}. Каковы же были реальные, а не пропагандистские, итоги нацистской четырехлетки? Гитлер намеревался сэкономить валюту и подготовить страну к войне. Первая цель достигнута не была; вторую цель можно было бы считать достигнутой только в случае благоприятного сценария войны, который был таковым лишь в первой стадии. Более того, составляя директивы четырехлетки, Гитлер исходил из необходимости позиционной войны, но такой войны не получилось. Когда война началась, то те ресурсы, которые немцы судорожно экономили (железная руда), они получили в больших количествах (хотя Германия осталась наполовину зависимой от ввоза), а те, по которым, казалось, была достигнута автаркия (жидкое горючее), оказались в дефиците{74}. Несмотря на все ограничения и усилия, автаркия была достигнута лишь частично: накануне войны ввозилось 70% железной руды, 80% меди, 65% нефти, 50% текстиля. Даже в октябре 1939 г., когда Польша была оккупирована, а СССР осуществлял активные поставки в Германию, всего 44% немецкого снабжения продовольствием и 33% промышленного сырья были гарантированы от блокады{75}. Поэтому гитлеровскую программу автаркии следует оценить как выполненную частично или даже проваленную. Немецкая зависимость от экспорта значительно снизилась, но вовсе устранить ее не удалось. Четырехлетний план создал нехватку валюты, диспропорцию в распределении рабочей силы, увеличение государственной задолженности. Он сузил свободу действий экономики, исказил экономические структуры; государство все чаще должно было решать, кому достанутся сырьевые ресурсы; непрерывно рос бюрократический аппарат, распространялись плановые начала и директивное руководство; решение проблем зачастую подменялось паллиативами.