Василий Афонин - Вечера
Но и между собой мы пересказывали услышанные на стороне сплетни из жизни столичной интеллигенции, а чаще всего вели разговоры на темы пола: эти разговоры, как я давно заметила, являются сладостными для всех или почти для всех и возникают всюду: в застолье, в дороге, на работе, там, где только собираются несколько знакомых людей. Так вот и теперь…
В нашей компании я была единственная девушка, это обстоятельство временным подругам моим казалось забавным, они принесли перепечатанную на машинке рукопись, интимного, как сказала хозяйка, содержания, и предлагали и советовали мне прочесть, говоря, что все это пригодится, когда я стану жить с мужчинами. Так и говорили: «жить с мужчинами». Я догадывалась, что за интимности были описаны в рукописи, и отказывалась. Я боялась, что они начнут показывать открытки или альбомы или журналы, так как была абсолютно уверена, что такое у них водится. Но, слава богу, до альбомов дело не дошло. Рукопись же они скоро унесли кому-то, читать.
Конечно же, в свои двадцать шесть лет я знала все об отношениях мужчины и женщины и без подсобной литературы, наблюдая жизнь вокруг себя, слыша различные разговоры, домысливая сама. В институте девчонки по-разному относились к добрачным связям: одни — легко, не видя ничего страшного в этом, надеясь как-то объясниться с будущим мужем, если придется объясняться, а не придется — еще лучше, другие боялись и подумать об этом. Я была на стороне вторых. За время учебы несколько раз создавались ситуации, когда я могла стать женщиной, но всегда меня вовремя что-то останавливало, и прежде всего мысль, что вот настанет время искренней любви к какому-то человеку, и я приду к нему, и как стыдно мне будет говорить о состоянии своем, и как он будет огорчен и расстроен. И, возможно, этот момент огорчения будет первым моментом недоверия ко мне, и жизнь наша в дальнейшем не сложится так хорошо, как должно быть. Я говорила об этом девчонкам — многие смеялись надо мной…
Однажды нам с хозяйкой не спалось, мы разговорились, разоткровенничались. Я не доверяла ей, не люблю подобных разговоров, но так уж случилось. Стояла теплая тихая ночь, полная луна светила в окна, волнуя нас. Мы шептались, лежа в кроватях, гость наш спал в своем чулане, а может, тоже не спал, глядел в окно, думал. Хозяйка спросила, каково мне живется сейчас и как я намерена жить в дальнейшем. Я стала рассказывать. Вот тут-то она мне и открылась: поведала о фиктивных браках и о том, что я просто могу оказаться в Москве. Да, да. И она бегло набросала схему данного мероприятия, иначе не назовешь. Жениха, дескать, мы тебе найдем хоть завтра, а ты возвращаешься к себе, увольняешься, приезжаешь обратно, останавливаешься на первых порах у меня, регистрируешься, прописываешься, находишь настоящего жениха, разводишься с первым, выписываешься, регистрируешься со вторым, прописываешься, и ты навечно в Москве. Все очень просто. Нужны деньги и какое-то время. Главное — деньги. Хозяйка встала, взяла стул и села напротив моей кровати.
О подобных сделках я слышала еще в институте, верила и не верила им — мало ли что говорят — и никогда, разумеется, не предполагала, что столкнусь с людьми, состоящими в таком браке, более того, мне предложат вступить самой в этот самый брак. Когда хозяйка рассказала в подробностях, как она оказалась в Москве, то есть как оформлялся именно ее брак, у меня было такое чувство, будто мне за воротник опустили мокрую холодную жабу. Оказалось, что дело у хозяйки остановилось на полпути, это ее раздражает, и сильно. В фиктивный-то брак она вступила, а для настоящего не может найти жениха — никто не берет. И те, кто помогал ей с фиктивным, помочь ничем не могут. Муж ее шантажирует, требует дополнительных денег. У них, видите ли, договор был условный, что через полгода они обязательно должны развестись: она перейдет к другому, а он снова вступит в брак фиктивный, чтоб снова заработать. Теперь она ему мешала. Он требовал доплаты и грозил разводом, она всячески оттягивала время, страшась, что он действительно подаст на развод, и тогда все рухнет. Теперь она пытается найти дополнительный заработок.
— Но тебе бояться нечего, — расстроенно сказала хозяйка, и видно было, что она очень переживает по поводу своей внешней ущербности. — Ты — видная, быстро найдешь себе жениха. Так что готовь деньги, и начнем. А чего медлить — время идет…
— Какая нужна сумма? — спросила я из любопытства: хотелось мне знать, сколько же платила она за всю эту канитель. Хозяйка подумала и назвала. Я так и ахнула. Не ожидала, что так много.
— Как ты думаешь, где я найду такие деньги? — поинтересовалась я у хозяйки.
— Откуда я знаю, — холодно ответила та. — Захочешь — найдешь. Все, кому нужно, находили. А ты как думала, голубушка. Москва денег требует. Бесплатно сейчас ничего не делается.
Я засмеялась, пожелала ей спокойной ночи, повернулась к стене и уснула. Наутро я подумала, что мой отказ продолжать разговор хозяйка поймет как отказ от предложения. Но я ошиблась. В последующие вечера они уже втроем уговаривали меня, и очень настойчиво. Я слушала, смотрела на них и думала: зачем же им так нужно, чтобы я согласилась. И догадалась. Они конечно же прекрасно понимали, что, вступая в брак, совершают — или совершили уже — нечто нехорошее, выходящее за рамки обычного, и тянут за собой каждого, чтобы в случае чего можно было на кого-то сослаться, что-де не они одни так поступили, — а посмотрите: и тот, и тот, и тот. Распространено… А что еще? Для чего еще им тянуть меня на свою сторону. Да разве одну меня…
Чтобы не портить отношений до отъезда, я сказала, что подумаю, что не могу сразу решиться, поскольку надо осмыслить такой сложный вопрос — вопрос денег, что, быть может, все это следует перенести на будущий год, а за год я постараюсь собрать необходимое: заработаю, одолжу, что я давно уже мечтала переехать в Москву, но не знала, как это сделать, что я безмерно рада их предложению, и советам и так далее… Я, как могла, старалась, чтобы выходило естественно. На этом и закончили.
Но раздумывать особо мне было нечего. Само предложение и рассказанные истории вызывали во мне чувство гадливости, брезгливости, еще чего-то подобного, только не радости. Это, допустим, при наличии денег должна я покупать прописку, давая взятку псевдожениху. Да, взятка, как еще тут скажешь. Первое. Второе: разумеется, окажусь я в руках хозяйки, поскольку буду жить у нее, в руках ее подруг, попаду в зависимость, и она начнет помыкать мною крутить, давать советы, а я их должна буду выполнять. Так вот это представлялось. Ну — нет. Живите тут себе, сходитесь, расходитесь на здоровье — дело личное. Уеду на этом знакомство можно и прекратить. Интересно, скольких вы еще запутаете в свои ловчие сети. Но и попадетесь же когда-нибудь…
Думать я стала о другом. Действительно, как же мне дальше жить, если я не хочу оставаться там, где сейчас работаю. А оставаться там я не захотела. Надо было что-то делать. А что? Мне двадцать шесть лет, я получила высшее образование, работаю, самостоятельный человек, сама должна загадывать наперед: что и как, сама отвечать за свои промахи. Раньше, когда жила с матерью, да и после, в студенчестве, легче было. Вроде — не взрослая еще, чуть что — к матери. А теперь? В школу когда ходила, требовалось одно — хорошо закончить. Закончила. Дальше — надо поступать в институт. В первый год не добрала одного балла, конкурс был высокий, пошла работать, зная, что все равно поступлю. Два года работала, зарабатывала стаж и какие-то деньги, чтобы купить себе одежду, так как впереди была стипендия, и только. Поехала в другой город, поступила, стала студенткой. Студенткой я дальше института не шибко загадывала, старалась вобрать побольше знаний, чтобы не пурхаться, когда начну, а то ведь стыд от людей. Получила диплом, получила назначение, приехала, стала работать. Ничего, неплохо выходило. В этой части вроде все благополучно. А как же с личной жизнью. Семью надо заводить: возраст критический. Надо, а не с кем.
В студенчестве было у меня двое приятелей, оба хотели моими мужьями стать. Одного, сокурсника своего, всерьез я и не принимала. Ухаживать стал на последнем курсе, на выпускном предложение сделал. Я отказала. Не напрочь отказала, не хотелось огорчать парня, сказала: давай еще годик подождем. Моложе меня, ниже ростом. Но не в этом дело. Непутевый какой-то. Выпивать научился. По специальности работать не стал, по каким-то справкам получил свободный диплом, устроился в своем районном городке, в клубе железнодорожников, руководителем художественной самодеятельности. Как уж он там руководил — не знаю, никаких нужных к этому делу способностей я у него не замечала. Потом, слышно, ушел куда-то из клуба. Ну какой из него муж, сами посудите. Расстройство одно. Такого всегда найти можно…
Другой — много серьезней, старше меня несколько, закончил технический вуз. Я с ним встречалась охотнее и, чувствовала, могла увлечься. Он тоже делал предложение, но как-то нерешительно, стесняясь своих недостатков, робея. Он заикался и, кроме всего, был болен. Это меня пугало. Наследственность. Я начинала думать о детях и — не могла решиться. Пока я таким образом прикидывала, он пристал к одной из своих знакомых женщин, скоро у них родился ребенок, после этого и мне, и ему было понятно, что не стоит затевать в дальнейшем никаких разговоров о совместной жизни. К тому же я уехала по назначению.
