Анна Дворкович - Счастливыми не рождаются (СИ)
- Поняла. А зачем SIM-ку сменила? Что так секретно?
- Да нет, не секретно, просто не хочу, чтоб меня тревожили звонками. Потом приеду, кому надо - дам новый номер. Только ты пока никому, даже Зинаиде, даже Николай Петровичу. Хорошо?
- Ладно, - Лилька решила, что у Виктории очередной период “самокопания” и та решила побыть в одиночестве. Такое с ней уже не раз случалось.
- Поняла. Твой новый номер телефона никому не дам, - сказала Лилька, прихлёбывая кофе. - Особенно этому. Не дам.
- Ну, пока, не скучай, - Виктория оделась, схватила сумку и выбежала на улицу. Пока ехала в автобусе, не покидало чувство, что за ней кто-то следит. Не дай бог, Борис.
На работе, всё как всегда: подготовила бумаги и документы к сегодняшнему дню. Пришел Николай Петрович, Вика сразу к нему, брать, так сказать, быка за рога.
- Николай Петрович! Дайте мне отпуск на две недели. С сегодняшнего дня. Очень надо!
- Так отпускные же тебе Зинаида не сможет выдать сегодня.
- И не надо, я пока на свои. Очень надо. Я уезжаю через час.
- У тебя не заболел кто, часом?
- Нет, нет, что вы, Николай Петрович! Не хотела говорить, но… Путёвку на турбазу купила, отдохнуть, на лыжах покататься.
Николай Петрович сразу расцвёл, заулыбался:
- Конечно, конечно, поезжай, только Анютке все дела передай, да Зинаиде своё заявление на отпуск отнеси, я его сейчас подпишу. И вот ещё… это… на… возьми, - шеф достал деньги из кошелька.
- Нет, не надо, Николай Петрович. Ну что вы, в самом деле.
- Бери, бери, как в отпуск-то и без денег, а Зинаида тебе выпишет отпускные и мне долг твой отдаст, ты только ей скажи, сколько. Вернёшься - остальное заберёшь.
Кивнув, она помчалась к Зинаиде. Зинаида завалила Викторию вопросами, как и Лилька: “С кем? Куда?” Но, как и Лилька, ничего от неё не добилась. Виктория хранила молчание, как партизан на допросе.
Закончив с делами, Виктория взяла сумку и, сказав Анютке: “Пока”, направилась к выходу.
В курилке Анюта авторитетно заявила, что Виктория, отправилась навестить родителей. Это объяснение коллектив принял легко, а то, что Виктории надо целый месяц не есть, не пить и на работу ходить пешком, чтобы купить билет в один конец до Камчатки, где жили её родители, об этом знала только Зинаида, но она тактично промолчала.
Не успела Виктория выйти из здания, как её сумку подхватили, пробурчав.
- Я звонил, а у тебя телефон недоступен.
- Ой, прости! - Виктория даже губу прикусила. - Я же SIM-ку новую поставила, а старую выбросила.
Макс. Вторник
Макс только улыбнулся и через десять минут они уже мчались по направлению из города на юг.
[]
Он посмотрел на Викторию, его глаза сияли.
- Я соскучился, как будто мы расстались не вчера, а несколько дней назад.
- Я тоже… - щёки Виктории покраснели.
Макс вспомнил автобус, опять улыбнулся. Включил автомагнитолу. Машину наполнила мелодия песни:
Ты снимаешь вечернее платье
Стоя лицом к стене
И я вижу свежие шрамы
На гладкой как бархат спине(7).
- Это же одна из моих любимых песен группы Наутилус Помпилиус, - воскликнула Виктория. - Я всё люблю из раннего Наутилуса.
А Макс, в который раз, удивился, как они похожи с Викторией. Они любят одну и ту же музыку, одни и те же песни, одни и те же стихи. У них одинаковые интересы, похожие взгляды. Как будто тридцать пять лет назад где-то там наверху, высшие силы, создавая его, Макса, сущность, его эго(8) решили, что получилось этой сущности слишком много и отделили кусочек. Этот кусочек впоследствии стал Викторией.
Часа через два они остановились на обочине, чтобы перекусить, и Макс уже не удивлялся, что она также обожает молоко с белым хлебом и шоколад с орехами. А когда она спросила, какие там, на турбазе, горы, потому что она на горных лыжах ездить боится, Макс даже рассмеялся, но, увидев обиженно поджатые губы девушки, пояснил:
- Я также не умею кататься на горных лыжах, но рядом с базой есть некрутые и невысокие горы и прокат самых обыкновенных лыж и снегокатов. И вообще, там замечательно, сама увидишь, - пообещал он.
Всё-таки дорога заняла почти шесть часов, может, конечно, потому, что после перекуса, ему очень захотелось поцеловать Викторию, а сколько времени они целовались - он не засекал.
Макс надеялся, что сотрудник туркомплекса, принимавший заявку, его не подведёт и в домике уже к их приезду будет тепло. Он заказал домик с отоплением и камином. Это намного дороже, чем без камина, но Макс любил живой огонь, любил посидеть около камина, просто смотреть на огонь, не думая ни о чём и обо всём одновременно.
Вот и турбаза. Некоторые формальности на ресепшен и они вошли в двухэтажный коттедж, который на две недели будет их домом, их совместным домом. У Макса перехватило дыхание.
В доме уже включили батареи, на полу лежали ковры, пахло свежестью и деревом. Они сняли куртки, обувь и пошли осматривать свои владения. Довольно просторно. На первом этаже: гостиная, небольшая кухня и туалетная комната, на втором этаже спальня с выходом на небольшой балкончик и ванная комната. В гостиной имелись камин, два кресла и небольшой диван, на кухне - двухкомфорочная плита, микроволновка, чайник, тостер и даже миксер, обеденный стол, два стула и набор посуды, в спальне - большая кровать, тумба и шкаф для одежды.
Поднявшись на второй этаж, он залюбовался видом из окна. Падал снег и, в свете фонарей, это зрелище притягивало и завораживало. Макс посмотрел на Викторию. Да, она не красавица в понимании модных журналов и подиумов. Невысокого роста - без каблуков она макушкой доставала до плеча Макса. Но Макс разглядел в ней совсем другую красоту, она прямо светилась изнутри. Макс чувствовал себя очень непривычно рядом с Викторией. Другие женщины не будоражили так в нём кровь, как она, с ней всё было иначе.
Виктория смотрела в окно спальни, на тихо падающий снег и улыбалась. Он подошёл сзади, обнял её за талию, прижался губами к чувствительному местечку за ухом и давно забытые строчки стихов сами пришли на ум:
Как хорошо вдвоём, вдвоём
Прийти и выбрать этот дом,
Перо и стол, простой диван,
Смотреть в глаза, в окно, в туман
И знать, и знать, что мы живём
Со всеми - и совсем вдвоём(9).
Виктория чуть откинулась назад, стараясь сильнее прижаться к нему, и еле слышно застонала, он медленно наклонил голову и коснулся губами её губ. Его опьянила их мягкость, податливость и сливочно-клубничный вкус. Виктория прерывистого задышала, её губы немного приоткрылись, она провела по ним кончиком языка. Макс чуть приобнял девушку за плечи, провёл языком по обнажённому участку плеча, затем перешёл к шее, потом к мочке маленького аккуратного ушка, стал ласкать его, обводя горячим языком контур. Когда Макс легонько прикусил кончик её ушка, Виктория вздрогнула от неожиданности, а его язык уже касался её губ, медленно провёл по верхней губе, затем по нижней, потом его губы нежно захватили нижнюю губу Виктории. Одна рука Макса скользнула под джемпер и хлопчатобумажную майку, вторая - прошлась по талии вниз живота под резинку спортивных брюк. Лифчика на ней не было и он провёл кончиками пальцев по упругой груди, ощутив, как набухли и затвердели её соски, и ещё теснее прижал девушку к своему разгорячённому телу. Макс жаждал большего, он хотел прикасаться к её телу везде, хотел увидеть её обнажённой, заниматься с ней любовью.
- Какая у тебя бархатистая кожа, - шепнул он. - Я прямо сейчас хочу заняться с тобой любовью, но…
Желудок Виктории предательски заурчал.
- Мы же почти ничего не ели с утра, и я, как любой мужчина с первобытных времён должен сначала накормить свою женщину! Подожди здесь.
Макс спустился вниз, захватил сумки и поднял их наверх.
- Предлагаю привести себя в порядок и отправиться ужинать.
Виктория. Вторник
В ресторане играла громкая музыка, слышался звон посуды, разговоры, смех и они решили поужинать в кафе - там было тихо и по-домашнему уютно. За небольшими столиками сидели две пожилые пары, да в углу - компания парней и девушек. Одна из девушек тихо пела под аккомпанемент гитары:
Там для меня горит очаг,
Как вечный знак забытых истин.
Мне до него последний шаг
И этот шаг длиннее жизни(10).
Ужин оказался просто замечательным. Только спроси Викторию, что она ела в этот день, она не смогла бы ответить, проглатывая кусок за куском, она думала только о предстоящей ночи.
Когда они вышли из кафе, ветер стих и снег падал большими хлопьями, девушка остановилась, и, высунув язык, принялась ловить снежинки, Макс рассмеялся, схватил её за талию и начал кружить. Не удержавшись на ногах, они упали в сугроб, хохоча, как дети.
