Сергей Павлов - Миры на ладонях
Коля обеспокоенно прислушался. Но стены информатория не пропускали, ни звука.
— Почему вы молчите, Николай? — спросила девушка.
— Жду ответа на главный вопрос.
— Ах да, насчет обезьяны!..
— Насчет гориллы, — сухо поправил Коля. — Если вы действительно ТР-физик, то не могли не знать, что на восемь тридцать утра был запланирован ТР-запуск.
Квета забавно вытянула губы и широко открыла глаза. Поморгала. Спросила:
— А разве вам не сообщили?..
— Что именно?
— Эксперимент триста девятый «Сатурн» эпсилон-шесть отменяется.
— Так… — сказал Коля. Эпсилон-шесть… Между прочим нам должен был сообщить об этом дежурный диспетчерской. И не позже, чем за два часа до начала эксперимента. До начала, которое обозначено в графике.
— Я… я понимаю, — смутилась Квета, и даже на экране стало видно, как она покраснела. — Я здесь совсем недавно и еще ничего толком не знаю. Конечно, я виновата, но я…
— …Больше не буду, — подсказал Коля.
— Минуточку!.. — вдруг насторожилась Квета и повернула лицо к собеседнику в профиль. Коле профиль понравился.
— Минуточку подождите. У меня ТР-запуск.
— Малая тяга? — тоном знатока осведомился Коля. И вдруг не своим голосом заорал так, что девушка вздрогнула: — Сирену! Отключите сирену! Прошу вас! — Метнулся к двери.
Он яростно топтал ногами педаль, но плита, закрывшая выход, оставалась недвижной.
— Я отключила сирену, — сказала Квета, опять заполнив весь экран голубым и рыжим сиянием. — А дверь запирается автоматически. Потерпите немного.
— Спасибо, — пробормотал Коля. Ему было стыдно. Насчет дверей кольцевого туннеля он все это знал. Просто вылетело из головы.
— Вы волнуетесь за своего подопечного? Коля кивнул.
— Гориллы легко раздражаются, — сообщил он. — И в такие минуты бывают опасны. Кстати, ваша дверь тоже на автоматическом замке?.. Ну тогда ладно.
— А вас он слушается?
Коля снисходительно улыбнулся.
— Профессиональный навык, — сказал он. А про себя подумал: «Не позвать ли шефа на помощь?» И мысленно пожелал Буту провалиться в тартарары…
— Внимание! — предупредила Квета, и сразу последовал ощутимый, но мягкий толчок. — Все, можете выходить.
— До свидания, — сказал Коля. И вышел. Там, где пять минут назад отдыхал Буту…
На этом месте его уже не было!
Машинально Коля отвязал леер от вентиляционной решетки, собрал его кольцами, как собирают лассо. Леер обрывался странно размочаленным концом… У Коли задрожали руки.
— Мер-р-рзавец! — простонал он и со всех ног бросился вдоль туннеля.
Кольцевой туннель он обежал со скоростью урагана и, поравнявшись с входом в информаторий, понял, что Буту в туннеле нет. Покачиваясь, он вошел в информаторий.
— Извините, Квета… — тихо сказал он. — Мой подопечный… случайно к вам… не заглядывал?
В голубых глазах появилось странное выражение.
— Обезья… то есть, горилла? Нет, я здесь, по-моему, одна… Что-нибудь произошло?
— Да, но вы не волнуйтесь. Он просто сбежал. Извините…
Коля прервал связь с диспетчерской и стал по очереди нажимать разноцветные клавиши.
— Внимание, внимание! — повторял он чуть не плача. — Сбежал подопытный примат по кличке Буту. При обнаружении примата просьба срочно сообщить в информаторий. Внимание!..
Один за другим вспыхивали экраны.
— Эй, там, в информаторий! — раздраженно позвал чей-то бас. — Срочно спускайтесь в вакуум-створ! Ваш примат, очевидно, решил, что находится в джунглях, а тут кругом кабели под напряжением!
— Обесточьте кабели! — завопил Коля. — Задержите его до моего прихода!
— Задержи свою бабушку, — посоветовал бас. — А еще лучше спускайся сюда и сам его тут задерживай. Безобразие! У меня «Мираж» на подходе, а людей — никого, все разбежались. Я требую, чтобы вы убрали свою сумасшедшую обезьяну немедленно! Слышите, вы?.. Немедленно!
Ошалело натыкаясь на стены, Коля искал дверь…
В лифтовом тамбуре нижнего яруса его поджидал один из техников вакуум-створа. Это был Карлсон, но Коля его не сразу узнал: правый глаз техника чудовищно вспух и явственно наливался радужным цветом, комбинезон порван, а из прорехи свисал подол оранжевой рубахи. Судя по всему, Карлсон побывал в серьезной переделке и успел потерпеть поражение.
— Он уже там, — сказал Карлсон. Осторожно потрогал глаз. — Он забрался в продовольственный склад.
— Где? — спросил Коля. И помчался в указанном направлении.
Карлсон заправил рубаху и, гулко топая, побежал следом.
— Налево! — кричал он. — Теперь сюда! Коля нырнул в узкий проход между штабелями каких-то ящиков, свернул налево, потом направо, — штабелям, казалось, не будет конца. Где-то слышались крики и ругань, раздавался рев и подозрительный грохот, — где именно, мешали понять горы ящиков и раскатистое эхо зала. Неожиданно Коля наткнулся на сверкающую рассыпь каких-то цилиндрических предметов. Это были консервные банки. Вдруг он увидел чей-то кровавый след. След вел за угол штабеля. Стараясь не наступать на эти ужасные пятна, Коля побежал туда и, поскользнувшись, чуть не воткнулся в спину стоящего за углом человека. Задрав подбородок кверху, человек, казалось, обеспокоенно прислушивался. Но это только так показалось, потому что его гладко выбритый череп, щека и комбинезон на груди были залиты кровью… Коля остолбенел. Раненый обернулся и с интересом на него посмотрел.
— Вы… Вы весь в крови! — проборметал Коля.
— Я?.. — человек испуганно взглянул на свои окровавленные руки. И вдруг, лизнув палец, сказал: — Варенье. — Почмокал губами, как это делают дегустаторы, добавил: — Вишневое! Добрался-таки, мерзавец, до кондитерского запаса. Сейчас он там дров наломает…
Сверху посыпались банки.
— А ну-ка, — сказал Коля, — помогите мне взобраться на штабель.
Буту сидел на соседнем штабеле и взламывал ящики. Шлема на нем уже не было, скафандр висел мешком, из-за ворота торчал над ухом обрывок гофрированной трубки воздухопровода. Буту дробил ящики, выхватывал из кучи банок одну или две и, надкусывая с краю, бросал. Он искал свое любимое лакомство — ананасный компот. Очевидно, кто-то пытался мешать его поискам, потому что Буту раздраженно оглядывался, время от времени грозно рычал и швырял банки, а то и ящики целиком, в узкие щели проходов.
Коля оценил обстановку, распростился с надеждой на ампулу безопасности. Оставалось надеяться только на «профессиональный навык», которым он похвастался перед Кветой.
— Буту, спокойно! — крикнул он, подражая голосу шефа. — Сидеть!
Буту проворно метнул в него несколько банок.
— Ах, так! — сказал Коля и приготовился прыгнуть через проход.
Рев гориллы потряс стены зала. Коля решил от прыжка пока воздержаться. Нужно было срочно выработать более разумный план действий, но ничего дельного в голову просто не приходило… И вдруг за его спиной что-то обрушилось: на штабель влезли Карлсон и знаномый уже человек, облитый вишневым вареньем. На дальних штабелях показались еще пять фигур в комбинезонах.
— Вот… — сказал Карлсон снимая с плеча волейбольную сетку.
Коля слабо улыбнулся, но сетку взял. Это было лучше, чем ничего.
Главное, он теперь не один — ребята помогут. В опасной близости от его головы прожужжал ящик. Мелькнула мысль: точно из катапульты… Коля разбежался и прыгнул. Следом разбежался и прыгнул Карлсон.
В воздухе засверкали банки. Одна из них угодила Карлсону в живот. Карлсон охнул и сел. «Ему сегодня не везет», — подумал Коля. И еще зачем-то подумал, что в этой банке, наверное, сливовый джем… Он размахнулся и бросил сетку на разъяренную гориллу. От сетки полетели клочья, но лапы Буту были заняты, и летающих ящиков можно было временно не опасаться. Кто-то крикнул: «Берем!», и мгновенно образовалась куча мала.
— Трос! — закричал Коля. — Нужен эластичный трос! Эй, кто-нибудь…
Внезапно угол штабеля у него под ногами тронулся с места. Коля упал и повис над ущельем прохода, напрасно пытаясь удержаться за расползающиеся ящики.
Последнее, что он увидел перед тем, как угол обрушился, был человек в белой одежде, который бежал по проходу, размахивая руками. Коля успел подумать, что это, наверное, шеф… Угол обрушился.
…Коля открыл глаза, сделал попытку пошевелиться.
— Не нужно, — мягко остановил его женский голос. — Вам нельзя.
— Пришел в себя? — осведомился голос мужской. — Ну-ка, покажите мне героя… Счастливо отделались, молодой человек. Что скажете?
Коля увидел над собой знакомое лицо хирурга станции Пшехальского.
— Ян Казимирович, — сказал Коля. — Чувствую себя отлично. Скажите, сколько времени прошло с тех пор, как я… Ну, сами понимаете.
Пшехальский широко улыбнулся.
— Часика эдак четыре. Головка не кружится?
