Валерий Кукушкин - Химеры урочища Икс
Неожиданно мощный удар сотряс дом, обрушившись снаружи сверху на стену, у которой мы лежали. Мокрые бревна избушки будто бы сжались от этого удара и в следующее мгновение, спружинив, подбросили домик вверх вместе с нами и нашими кроватями.
Что это?!
Мы замерли. Медленные сполохи пламени в печи бросали тусклые красные отсветы на стены и окна. Времени было 23.45. А ведь нас с улицы может быть видно подумал я. Кто там? Медведь? Если медведь пролезет через большой проем в срубе под пол и встанет на задние лапы, Доски пола не приколочены. Нам его не одолеть. Да и дверь едва держится. Минуты медленно текли. Не-ет, это не медведь — тому так сильно не вдарить. Но что это?
Еще один удар, почти столь же мощный, сотрясает избушку.
Господи спаси и помилуй! Чертово место!
И вновь текут минуты. Уже полночь.
Что-то бьет по стене. Потом Игорь говорит тихо: "Это я попробовал. Что есть силы".
Нет Игорь, это не тот удар. Мы лежим, ожидая неизвестно чего, и незаметно засыпаем.
5Под утро дождь кончился. Осмотрев местность из окон, мы открыли дверь. Пейзаж был премокрейший, начиная с драных серых туч и кончая большими лужами на поле. Набрякшая от влаги трава полегла.
Я начал медленный, методичный осмотр домика и примыкающих к стенам участков земли, решив заняться стеной, у которой мы спали, в последнюю очередь. Мои следы четко отпечатывались в траве, освобождая ее от водяного гнета, больше нигде никаких следов не было, хотя, поскольку мы раньше не топтались возле стен избушки, здесь были бы хорошо видны старые следы и на мокрой траве. К лазу под пол никто не подходил, но на чистой и относительно сухой земле под домиком, как раз напротив лаза, виднелась цепочка круглых углублений размером со спичечный коробок.
— Я слажу посмотрю, — Олег, опираясь на руки, пролез в проем, осмотрелся и приблизился к углублениям. — Это просто норки кротов. А следов здесь ничьих нет.
Медленно мы пошли дальше. Ничего не было и на второй стене — фасаде с двумя оконцами. Но на третьей, глухой…
Начиная с высоты 175 сантиметров вниз под углом 10 градусов слева направо по четырем бревнам шли отметины, оставленные каким-то двигавшимся с огромной быстротой деревянным телом. Остатки этого тела, кстати довольно трухлявого, прилипли к стене в виде плотных, потерявших структуру дерева нашлепок. Сила удара была так велика, что до сих пор вокруг мест удара влага была отжата на расстояние до полутора сантиметров. Тело прошло к стене по касательной, не задев за выступающую крышу. При более внимательном рассмотрении становилось ясно, что угол в 10 градусов с вертикалью составляла лишь цепочка из четырех отметин, само же тело двигалось под углом в 20 градусов, поочередно касаясь бревен разными своими частями, как бы слегка поворачиваясь при этом. Чтобы так получилось, ширина тела должна была составлять сантиметров 15.
Казалось естественным, что это быстро мчавшееся тело, оставившее последнюю отметину лишь в 103 сантиметрах над землей, должно было с огромной силой врезаться в землю. Но ничего подобного не произошло. Трава под местом удара оставалась ничем и никем не тронутой. На земле — ни одной ямы или взрыхления. Там вообще не было ничего по виду похожего на прилипшее к стене вещество. Валялся лишь небольшой кусок коричневого, разрушавшегося при прикосновении дерева, но он лежал здесь давно: травы под ним не было.
Дальнейший осмотр не дал ничего нового. Не были обнаружены и следы второго удара.
Притащив жердь, мы пытались воспроизвести удар, но домик не желал подпрыгивать, звук был слаб, жердь отскакивала от стены после первого же с ней соприкосновения. Человеческой силы не хватало ни на удар "с поворотом", ни на удар "с отжимом влаги.
Шутник, заставивший нас пережить неприятные моменты, был не только силен (куски дерева держались на стене несколько лет) но и ловок: собственных следов он не оставил. Зачем он шел сюда через лес темной дождливой ночью и почему вновь ушел в нее? Неужели для того, чтобы попугать нас? А может, шутник приехал на транспорте? Но мы ни до удара, ни после не слышали шума мотора и не видели света фар.
624 сентября я проводил первую группу и встретил вторую. Приехали Виктор Малышев, Александр Зенитато, Сергей Смирнов. Нас стало четверо. Завезено было опять так много, что вновь пришлось выпрашивать трактор.
Честно говоря, я чувствовал себя не в своей тарелке. Вымотавшись за последний год с организацией экспедиции, я умудрился и сильно одичать за прошедшие трое суток, мне казалось, что я не был дома уже с месяц. Олег и Игорь сдержанно сияли в мыслях — они были уже дома. Трое прибывших тоже сияли, но ослепительно, сыпали остротами и требовали отчета о содеянном: они еще не представляли себя в грязи и сырости, которые их ожидали.
Вскоре вонючее чудо техники дернулось и потащило телегу с компанией свежевыбритых и чистых, среди которых затесался один грязный и небритый, еще двое таких же махали им вслед руками.
Одна из намеченных программ — измерение радиационного фона — начала выполняться сразу же, как только тронулся трактор.
— Ну что? — допытывался неутомимый Сергей, приехавший несмотря на недомогание. — Я же по вашим рожам вижу, что что-то было?
Что, собственно, было? Стуки-бряки? Все это, несмотря на необычность (которая, объявись шутник, тотчас перешла бы в разряд серой реальности), стоило весьма мало сравнительно, скажем с точной информацией о наличии возвышенности под слоем мха на озере, в месте указанном Гусевым, но так уж устроен человек: точные знания для него часто пресны, а влечет к себе в первую очередь тайна. Был и еще непонятный случай, который можно объяснить простым переутомлением: уже при подходе к поселку, когда стали видны крыши домов, Игорь вдруг охнул, остановился и потащил с себя рюкзак. Мы с Олегом тоже сняли рюкзаки и решили отдохнуть, хотя идти до места оставалось всего минут семь.
— Что, устал? — спросил я Игоря.
— Да знаешь, рюкзак потяжелел килограммов на шестнадцать, да так резко, будто туда пудовую гирю бросили, от неожиданности аж мышцы потянуло.
Позднее мы узнали, что сразу же по возвращении в Ярославль Игорь попал в больницу — стало плохо с сердцем. Но здесь необходимо заметить, что врачи советовали ему провести лечение еще до экспедиции, мы об этом не знали, а сам Игорь с больницей решил не спешить.
Трактор полз, полз и, наконец, к вечеру дополз до того места, где буксовал накануне. Грязь была как солидол, и машина слушалась толчков телеги, а не рулевого управления. Вскоре мы вновь застряли. И, как в прошлый раз, в избушке были лишь в двенадцать ночи.
7На этот раз бурение провели на Северном озере и протоке. Малышев как гидрогеолог работал обстоятельно. Пробы были отмыты, анализ их предстояло сделать в Ярославле.
На Северном же озере провели промеры уровней дна, удаляясь от уреза воды. Песок лежал ровненько, как на столе, на глубине всего 4,5 метра. Никакой "чашеобразности" верхнего дна здесь не наблюдалось. Пробив щупом первый слой песка, дошли до основного дна: на глубине 11,3 метра щуп с хрустом вошел в гравий.
Радиация везде была в норме. Нарушений радиоприема не отмечалось. Проводились работа приборами, наблюдения за компасами и буссолью, серии ночного фотографирования. В двух местах на осарках сделали вертикальные срезы почвы, обнаружив при этом и осколки глиняных сосудов, которые позднее археологи датировали XI веком. Продолжили программу по биолоцированию. Делались спилы деревьев, отбирались образцы почвы и шлака. Вновь был произведен осмотр озера близ урочища — и вновь безрезультатно: никаких следов "контейнера". Но работа шла. В этой, шестой последней экспедиции второго полевого сезона мы успешно набирали данные, которые предстояло осмыслить лишь в будущем, здесь же требовался труд, часто однообразный и нелегкий. После прошлогодних разведок и "налетов" практически с пустыми руками это была наша первая экспедиция, когда мы работали методически и довольно долго. Несмотря на все трудности, это был нормальный экспедиционный ход работ. Два года борьбы за возможность работать именно так принесли свои плоды. Это была первая и маленькая, но — победа.
* * *Позднее мы узнали, что в результате проделанных исследований были получены предварительные подтверждения некоторым нашим предположениям, высказывавшимся еще в начале работы, в 1988 году. Виктор Малышев представил заключение, в котором, в частности, говорилось:
"Анализ карт местности показывает, что в районе работ есть хорошо выраженные в рельефе кольцевые озера диаметром от 0,5 до нескольких километров. Съемки 1970 г. не смогли установить происхождение загадочных озер. Выдвигались версии их карстового или мерзлотного (термокарстового) образования.
Сейчас типичные для метеоритных кратеров концентрические возвышения на дне озер, проявляющиеся в виде цепочек островов, и идеально круглая форма озер позволяют утверждать, что они образовались при падении метеорита (метеоритного дождя) в период после валдайского оледенения.
