Наталия Кузнецова - Волчий клад
И вот в один прекрасный день, когда фашисты уже стояли на подступах к Москве, Марье Антиповне вдруг взбрело в голову ехать к мужу. То ли она за него волновалась, то ли дела какие были, это уже неважно. В общем, она собралась и уехала. В тот же самый день к своей жене приехал Геннадий. Парень осмотрел богатый дом и убедил свою жену, что если от многого взять немножко…
— То это будет не воровство, а дележка, — докончил Ромка.
— Вот-вот. Уж не знаю, как ему это удалось, мать моя — а вы, разумеется, уже поняли, о ком я веду речь, — была человеком честным, порядочным, а тут ее словно бес попутал, и она согласилась. Драгоценности и ценные вещи Геннадий в ту же ночь увез в Москву и спрятал в каком-то тайном месте.
Груня в жутком страхе ждала возвращения хозяйки, придумывала одну небылицу за другой, и вдруг сама судьба преподнесла ей подарок: именно в ту ночь близ Медовки высадился немецкий десант — кто-то из жителей поселка заметил в лесу парашютистов.
— На этот десант она все и свалила, — медленно произнес Ромка.
— Вот именно, — ответил Дмитрий Геннадиевич и провел рукой по седым волосам.
— А потом что? — нетерпеливо заерзала на диване Катька.
— Отец мой вернулся с войны инвалидом и через несколько лет умер, не дожив до моего рождения. Мы так и жили здесь, в маленьком флигеле, и мать продолжала прислуживать Марье Антиповне. Все это время она порывалась сознаться в краже, но от этого ее удерживали не только страх и позор. Во-первых, ее бы посадили в тюрьму, а с кем бы тогда остался ее немощный муж, а потом младенец, то есть я? Во-вторых, эти ценности помогли ее украинским родственникам преодолеть послевоенный голод. Так и несла она в себе этот грех и только перед своей смертью обо всем рассказала мне. Вот я и приехал сюда в надежде хоть как-то загладить вину своей матери и взглянуть на жизнь Марьи Антиповны с позиции взрослого человека: маленьким я мало что понимал. О том, что Марья Антиповна давно умерла, я и раньше знал, а теперь выяснилось, что пропажа ценных вещей, к счастью, никак на ее благосостоянии не отразилась, она была очень обеспеченным человеком. Но родственников у Марьи Антиповны, как я узнал, нет и каяться за мать мне не перед кем. А это — единственная вещь, которая осталась от тех сокровищ. — Дмитрий Геннадиевич достал из кармана круглые старинные часы и щелкнул крышечкой. — Теперь они будут со мной всегда и станут уже нашей семейной реликвией. А маму мою пусть судит бог, может, и простит. Вот и вся моя тайна.
— Мы, честное слово, никому о ней не расскажем, — поспешила заверить Дмитрия Геннадиевича Лешка. А ее брат обвел всех несчастными глазами и удрученно спросил:
— Значит, никакого клада нет и никогда не было?
На Ромку было жалко смотреть. Из всего услышанного он вынес главное: все его мечты найти зарытые сокровища, хотя бы посмотреть, что они собой представляют, были напрасны.
— Значит, не было, — сказала Катька.
Ромка отвернулся от всех и замолчал. Но молчал недолго. Он вдруг вскочил, и глаза его запылали:
— Нетушки, погодите! А что же тогда отрыл преступник? За что же тогда пострадал лесник? Что я слышал в яме? Там же были сокровища! Были!
Дмитрий Геннадиевич привстал со своего кресла и всем телом подался к Ромке:
— В какой такой яме? Что ты такое слышал?
Ничего не утаивая, Ромка рассказал, как пищал его металлоискатель у куста шиповника, как он чуть было не выкопал давно искомый клад и что сделать это ему помешали стоны раненого лесника.
Седой слушал его очень внимательно.
— Это было после семи утра? — спросил он и, получив утвердительный ответ, снова вынул свои часы, щелкнул крышечкой и, подумав, сказал: — А ведь я встретил этого парня, Руслана, ненамного раньше семи. И слушайте! Я-то двигался к озеру, то есть удалялся от вашей поляны, а он направлялся прямо к ней. Очень странно, что он не слышал никаких выстрелов. Что их девушка не услышала, это понятно — она быстро бежала, но он-то из-за тяжелого рюкзака шел медленно. Хотелось бы знать, почему он сказал неправду. Что он там вообще делал?
— Просто гулял, травки и ягодки всякие собирал, — махнул рукой Ромка. — Вам показалось, что он тяжелое нес. Рюкзак у него хоть и большой был, но совсем легонький, прямо как пушинка. Можете мне поверить, я его по всякому проверил и не нашел в нем ничего металлического. Вот и Катька скажет, она со мной была.
— Точно, — кивнула Катька.
— Нет, этот парень нес отнюдь не траву, — покачал головой Дмитрий Геннадиевич. — Рюкзак у него был словно кирпичами набит, он сильно сгибался под его тяжестью. Я потому и вспоминал так долго его лицо, что, пока он ко мне не приблизился, оно у него было опущено вниз. Потому и он меня не сразу заметил, я по старой привычке хожу тихо, стараюсь не шуршать. А как лицо поднял, ни слова мне не сказал, свернул в сторону. Я за ним немного проследил, он лоб салфеткой вытер и в карман ее спрятал. В общем, он мне показался каким-то странным. Люди, встречаясь в лесу, обычно вступают в беседу, а он не захотел.
Дмитрий Геннадиевич снова покачал головой, но тут в комнату вбежал Игорек, за ним вошла бабушка, и разговор пришлось прекратить.
Друзья вышли на улицу.
— Так я и не понял, что было в той яме. И что нес Руслан в своем рюкзаке? Причем не с поляны, а на поляну? Ох, теперь, что ли, еще и за Русланом следить придется?! — подойдя к знакомой груше, воскликнул Ромка.
— Я уже сказала: никаких слежек больше не будет! — металлическим голосом произнесла Лешка. — Хватит ходить вокруг да около. Вот мы пришли к Дмитрию Геннадиевичу и все у него сразу выяснили. Точно так же можно поступить и с Русланом.
— А что, если это он стрелял в лесника? — округлила глаза Катька.
— Вот и спросим у него об этом прямо и сразу поймем по его лицу, преступник он или нет. А бояться нечего, всем сразу он ничего нам не сделает.
Минут через пять четверо друзей вновь оказались у зеленого домика, в котором жила Алла. Прежде чем открыть калитку, Ромка незаметно заглянул на веранду, но на сей раз там никого не было.
— Эй, есть кто-нибудь?! — негромко крикнул он.
Аллочка выглянула из кухонного окошка:
— Опять вы? Заходите.
Приподнявшись на цыпочках, Ромка перегнулся через низкий подоконник.
— А что вы делаете?
— Мы с Олегом чай пьем. Хотите?
— Нет. А Руслан где?
— А он давно ушел, за тобой сразу.
— Подскажи, пожалуйста, где он живет.
— За Сосновой, в Ореховом переулке, в самом крайнем доме слева. Там на калитке голубой почтовый ящик висит, а домик тоже зеленый, как и наш, только светлее.
— Спасибо! — крикнул Ромка.
— А Руслан уехал, — сказала дородная хозяйка светло-зеленого домика, когда друзья, запыхавшись, влетели в скрипучую калитку с прибитым на ней почтовым ящиком отчего-то ярко-голубого цвета. — Ему откуда-то вроде позвонили, он вещички собрал — и будь здоров.
— А куда он пошел, в какую сторону? — спросил Артем.
— К электричке, должно.
— А не подскажете, как ему позвонить?
Приподняв толстые плечи, тетка утопила в них короткую шею:
— Откуда ж мне это знать?
— А где он в Москве живет?
Тетка развела толстыми руками:
— Спрашиваете тоже! Я к нему в гости не собираюсь.
— Вы разве не видели его паспорт? — удивилась Катька.
— А зачем мне его паспорт? Он вперед заплатил, а прожил меньше, чем собирался. С виду человек приличный, а если даже какой вор или бандит, так у меня брать нечего. А зачем он вам понадобился?
— Да так, расспросить его хотели кое о чем, — пояснила Лешка, а теткина шея вновь нырнула в необъятные плечи, что означало: «Ничем не могу помочь».
Ромка помедлил, думая, что бы еще такое у нее спросить, но хозяйка дома выглянула в окно, недовольно нахмурилась, подтолкнула их к выходу и поспешно закрыла за ними дверь.
На улице стоял потрепанный полицейский «уазик». Два человека в форме вышли из дома напротив, открыли калитку с голубым ящиком и постучались к тетке.
Четверо сыщиков не замедлили подбежать к открытому окну.
На вопрос стражей порядка, кто из посторонних проживает у нее в доме, женщина противно заныла:
— Нет у меня никаких квартирантов. Не держу я их сроду, от них одни неприятности.
Затем друзья услышали, как, покинув дом, один полицейский сказал другому:
— Ты ей веришь?
— Да ни на грош, — ответил его коллега. — Здесь многие своих жильцов не регистрируют, чтобы не платить налогов, и ни за что не сознаются, если у них кто и жил. Дохлый номер найти кого-то в этом поселке.
Не взглянув на ребят, они загрузились в свой видавший виды автомобиль, и вскоре от него осталась только дорожная пыль.
А Ромка в это время вспоминал расписание электричек. Память у него была редкостной, он знал его наизусть.
— Люди, Руслан еще не уехал! Сейчас между поездами самый большой промежуток, а ближайшая электричка будет через десять минут.
